Но тут на поляне появился Димби. Он подошел поближе и сел в сторонке. В руке у него было надкусанное яблоко. Увидев Димби, Мокси опустил голову и забыл, что надо вставать.
– Ненавижу тебя! – прошептал Димби.
– А я тебя.
– Презираю тебя!.. И Домби! А отом и говорить нечего.
– А ты мне отвратителен, ненавижу тебя и презираю! И Домби! И того! Видеть вас не хочу! Ни сегодня, ни завтра, ни до конца своей жизни.
– Да? Но я тебя все равно ненавижу больше!
– И это ты мне будешь говорить, кто кого ненавидит больше?!
– Да, я. И все-таки я ненавижу тебя сильнее.
– Знаешь, если б у меня не было кое-каких соображений, то я сразу же прогнал бы тебя со своей поляны!.. Что у тебя в руке?
– Если бы я не так ненавидел тебя, то сразу спросил бы, что же это за соображения. Но я не спрошу, потому что ненавижу, презираю тебя… Яблоко.
– А если я скажу тебе, какие у меня соображения, то чтобы ты не думал, будто они другого характера. Так вот я не прогоняю тебя потому, что если придеттот - а я с ним и разговаривать не желаю, – тоты ему скажешь, чтобы он убирался прочь и больше сюда не показывался… И брось это яблоко в направлении моего взгляда. Да и всегда клади его в направлении моего взгляда.
Мокси понял, что больше не в силах лежать – ему ужасно хотелось есть. Да и если он будет медлить – роса вся испарится, а утренняя трава без росы всегда казалась ему сухой соломой.
– Димби, что за слово сказалтот?
– Килигариконди.
– Всю ночь ломал себе голову и никак не мог его вспомнить, – пояснил Мокси, пощипывая траву.
– Я тоже все время думаю о нем,– признался Димби. – А он – ну, кого мы называемтот – умеет вбить нам что-то в голову! Вот и думаю все об этом слове. Увидишь, сам – оно в конце концов окажется очень важным.
– И что же оно значит? – спросил, продолжая пастись, Мокси.
– Он же сказал, что хочет придумать для него подходящее значение.
– А ты все еще держишь яблоко, – заметил Мокси, пощипывая траву.
– Да.
– Не уходи.
– Знаю. Подожду, чтобы сказатьтому от твоего имени все, что ты хочешь ему сообщить.
– Где ты взял это яблоко? – спросил Мокси, продолжая пастись.
– Раз ты не хочешь с ним говорить, обо всем скажу от твоего имения.
– Удается же некоторым постоянно доставать себе где-то яблоки и лакомиться ими, – заметил Мокси, продолжая пастись.
– Если хочешь, – возьми его, – предложил Димби.
– Раз ты сердишься и настаиваешь, я возьму его, – сказал Мокси и перестал щипать траву. – Иначе не взял бы ни за что на свете… А вот Домби меня удивил.
– Оставь, Домби оказался героем. Просто невероятно, но факт.
– А, по-моему, после того, как Лисенок вчера вечером струсил, Домби автоматически превратился…
– Во что превратился?
– Мне неловко это говорить, чтобы ты не подумал, будто я устраиваю заговор.
– Понимаю, понимаю.
– Что понимаешь?
– Домби автоматически превратился в нашего вожака…
– Не знаю, не знаю. Это сказалты.
– Давно я не видел Лисенка таким испуганным… Теперь будь осторожней – идет Домби.
– Не знаю. Я сержусь на всех вас.
– И я.
Домби подошел к ним и сел в сторонке. Мокси проглотил яблоко и снова принялся пастись на полянке. Димби сорвал травинку, смял ее и стал глядеть на лес, как будто там происходило что-то очень интересное. Домби уставился в землю. Прошла минута. Не поднимая головы, Домби сказал:
– Ну, и трусливы же вы! Испугались, убежали все, оста вили меня одного.
Мокси и Димби промолчали.
Потом, после долгой паузы, раздался голос Мокси:
– Как видишь, я пасусь и не обращаю на тебя внимания. Снова молчание, еще более долгое.
– А я сержусь на всех вас – куда-то убежали и оставили меня одного.
Снова молчание, еще гораздо более долгое. Потом раздался голос Димби:
– Как видишь, с тобой никто не разговаривает.
– И ты автоматически должен замолчать! – настойчиво добавил Мокси.
Молчание. Тишина.
– Килигариконди! – вздохнув, произносит, на конец, Домби, и продолжает: – Это слово мне будто кол вбили в голову и я никак не могу избавиться от него… Ненавижу вас! Всех!.. И тебя, и тебя… Итого! И не хочу больше вас видеть ни сегодня, ни завтра, ни до конца своей жизни!.. За, то, что вы удрали и оставили меня одного с глазу на глаз с… не скажу, с кем.
Впервые каждый из этой дружной компании сердился на каждого. Бывало, и не раз, когда они сердились и сердились по глупому – все на Лисенка, – но сейчас каждый сердился на всех остальных.
И тем не менее, каждый из них давал себе обещание, что будет продолжать молчать, еслитот появится. Не произнесет ни звука, до тех пор, пока Лисенок не обидится или устыдится и уберется, наконец, восвояси и навсегда – до конца жизни – оставит их в покое, потому что толькоон один нарушал их спокойную жизнь и втягивал в опасные, рискованные приключения с опасными для жизни последствиями.
Но вот показался Лисенок. Он направлялся к ним. Для большей надежности Мокси повернулся спиной. Лисенок приближался. Димби опустил глаза. Лисенок подходил все ближе. Домби, как и подобает герою-победителю, глядел вверх, на облака. Лисенок поравнялся с ними. Они словно окаменели. Но вместо того, чтобы остановиться и заговорить, Лисенок прошел мимо. Домби отвел взгляд от неба и направил его на хвост удаляющегося приятеля.
Мертвая тишина. Никто не произнес ни звука. Наконец, Мокси не выдержал тягостного молчания и, топнув ногой, крикнул:
– Что же это такое?!
– Он ушел, – сказал Домби.
– Но почему? – недоумевал Мокси.
– Он словно и не заметил нас! – сказал Димби.
– Но почему?! Кто ему дал право пройти мимо друзей и даже не остановиться, – негодовал Мокси. – А, может, его друзья хотят ему что-то сказать!
– Ты прав, Мокси, но он ушел, – сказал Димби.
– Да, его нет, – подчеркнул Домби.
А Мокси вдруг заявил, что в сущности это даже хорошо. В таком случае не будет необходимости говорить ему в глаза обидные слова. Домби согласился с ним и добавил, что молчание лучше всего выражает презрение. Димби согласился с обоими, но добавил, что все же будет лучше, еслитот вернется.
– Почему? – поинтересовался Домби.
– Потому что я хотел вылить всю свою злость на него, а теперь придется снова сердиться на вас. Ведь я презираю вас до глубины души – и тебя, Домби, и тебя, Мокси! Потому что вы создаете ему условия для того, чтобы мы тряслись от страха в каких-то заброшенных турбазах.
– Я ненавижу вас еще больше! – поспешил высказаться Мокси. – Когда я пасусь на полянке, вы ежедневно приходите и отвлекаете меня от такого приятного занятия, тогда как другие ослы в это время пасутся и получают удовольствие.
– Я должен сердиться на вас больше всего, – заявил Домби. – Потому что вы оставили меня одного в таком большом разрушенном доме.
– Ну, не такой уж он большой, – заметил Димби.
– Притом – сгоревший, – добавил Мокси.
Разговор этот длился часа три. Около полудня Димби поглядел на свои часы и только хотел было сказать, что уже поздно, как на тропинке снова показался Лисенок. Он приблизился к ним с кротким видом и прошел мимо, даже не замедлив шага. Мокси был настолько изумлен, что перестал щипать траву. Солнце жгло ему спину, и, хотя вблизи была приятная тень, Мокси продолжал стоять, словно врос в землю, пока не услышал голос Димби. Димби выразил свое глубокое удивление тем, что Лисенок прошел мимо них так. словно он проходил мимо кучи камней. А Домби высказал ту же мысль, но употребил вместе словкуча камней другое слово. Он сказал:
– Лисенок прошел мимо нас и не заметил, словно мы не его друзья и вообще люди, а какие-то килигариконди.