Вы слушаете? Он жил с некоей Алиной Бош.
На ее имя есть счет в отделении "Лионского кредита", авеню Гранд-Арме. Похоже, она каждую неделю вкладывала туда часть выручки от "Золотого бутона". Есть основания полагать, что у Пальмари были и более солидные источники доходов. Дома у него ничего не нашли, кроме нескольких билетов по тысяче и по сто франков и около двух тысяч франков в сумочке его любовницы.
Кубышка где-то скрывается, может быть, в руках нотариуса, а может быть, деньги вложены в магазины или недвижимое имущество. Или я сильно ошибаюсь, или речь идет о крупной сумме. Срочно, конечно, как всегда. Спасибо, старина. До завтра.
Такой же, как утром, звонок мадам Мегрэ:
- Я вряд ли приду ужинать и, возможно, вернусь очень поздно. Теперь? На авеню Ваграм в пивной...
И наконец уголовная полиция:
- Позовите мне, пожалуйста, Люка! Алло! Люка? Ты можешь прийти сейчас на улицу Акаций? Да... И устрой так, чтобы тебя кто-нибудь сменил в восемь вечера и остался на ночь... Кто там у тебя под рукой?.. Жанен...
Прекрасно... Предупреди его, что ночью ему спать не придется... Нет, не на улице... У него будет удобное кресло...
Молодой человек с раскрасневшимся лицом встал и последовал между рядами столов и стульев за женщиной, которая годилась ему в матери. Было ли это для него в первый раз?
- Официант, еще кружку!
Если бы старый префект увидел его в этот момент, не осудил ли он его за поведение, недостойное дивизионного комиссара?
А между тем именно так комиссар удачно завершал большинство своих следствий, поднимаясь по этажам, вдыхая спертый воздух в углах, болтая направо и налево, задавая вопросы, с виду пустые, проводя целые часы в бистро, иногда не очень респектабельных.
Маленький следователь понял это и завидовал Мегрэ.
Несколько минут спустя Мегрэ входил в комнатку консьержки. С консьержками то же, что и со служанками: либо они очень хорошие, либо никуда не годятся. Мегрэ встречал консьержек прелестных, чистеньких, веселых, комнаты которых могли служить образцом порядка.
Здешняя, лет пятидесяти пяти, принадлежала к другой категории: ворчливых, больных, вечно готовых жаловаться на весь мир и на свою несчастную судьбу.
- Это опять вы?
Она чистила горошек, перед ней на клеенке, которой был покрыт круглый стол, стояла чашка кофе.
- Что вам еще от меня надо? Я уже сказала - никто не поднимался, кроме рассыльного мясника, приносящего сюда мясо в течение нескольких лет.
- Полагаю, у вас есть список жильцов?
- А как же иначе я собирала бы квартирную плату?
Если бы еще все платили в срок! Когда я подумаю, что мне приходится подниматься по пять раз к людям, которые ни в чем себе не отказывают, чтобы собрать...
- Дайте мне, пожалуйста, этот список! - бесцеремонно перебил ее Мегрэ.
- Не знаю, имею ли я право это делать. Может быть, лучше спросить разрешения у владелицы дома?
- У нее есть телефон?
- Даже если бы и не было, мне недалеко пришлось бы идти.
- Она живет в этом доме?
- Послушайте, думаете, я поверю, что вы ее не знаете? Ну да ладно, схожу. Правда, сегодня совсем неподходящий день, чтобы ее беспокоить. У нее и так достаточно неприятностей.
- Вы хотите сказать?.
.
- А вы не знали? Ну что ж! Узнали бы об этом чуть позже... Когда полиция начинает где-нибудь шнырять...
Это мадемуазель Бош, да...
- Квитанции подписаны ее именем?
- А кем же они могут быть подписаны, если дом принадлежит ей?
Мегрэ без приглашения сел в плетеное кресло, откуда прогнал кота.
- Посмотрим этот список...
- Тем хуже для вас. Сами договаривайтесь с мадемуазель Бош, которая не всегда бывает любезной.
- Она скуповата?
- Она ни в грош не ставит людей, которые задерживают плату. Кроме того, у нее свои любимцы.
- Соседнюю с вами квартиру занимает некий Жан Шабо. Кто он?
- Молодой человек, ему не больше двадцати пяти.
Работает на телевидении. Почти всегда в отъезде, он специалист по спорту - авто-и велогонки.
- Женат?
- Нет.
- Он знаком с Алиной Бош?
- Не думаю. Квартирную плату у него получаю я.
- А кто живет в квартире направо?
- А вы что, не умеете читать? На двери табличка:
"Мадемуазель Жанни Эрель, педикюрша".
- Давно здесь живет?
- Пятнадцать лет. Она старше меня. У нее хорошая клиентура.
- Во втором этаже налево - Франсуа Виньон.
- А разве люди не имеют права носить фамилию Виньон?
- Кто он?
- Работает по страхованию, женат, двое детей, младшему всего несколько месяцев.
- В котором часу он выходит из дома?
- Около половины девятого.
- В квартире направо - Жюстен Лаваншер.
- Контролер метро. Он начинает работать в шесть утра и будит меня, проходя мимо в половине шестого.
Это ворчун с больной печенью. Его жена - вздорная бабенка, и лучше бы они следили за своей дочерью, которой исполнилось только шестнадцать, но которая уже...
Третий этаж налево - Мабель Тюплер, американка лет тридцати, живет одна, пишет статьи для газет и журналов своей страны.
- Мужчины заходят к ней?
- Нет. Она равнодушна к мужчинам. На том же этаже, справа, - пожилые супруги Мопуа, прежде имевшие обувное дело. У их служанки Иоланды комната в мансарде. Три или четыре раза в год Мопуа совершают поездки в Венецию, Неаполь, в Грецию или еще куда-нибудь.
- А что они делают каждый день?
- Месье Мопуа выходит около одиннадцати часов, чтобы выпить аперитив. Всегда тщательно одетый. После полудня, поспав немного, он сопровождает свою супругу на прогулку или в магазины. Если бы они не были такими скрягами, то вполне... Теперь четвертый этаж.
С одной стороны - некто Жан Детуш, преподаватель физкультуры в специальной школе у Порт-Майо. Уходит из дома в восемь часов утра, часто оставляя в своей постели подружку, с которой знаком только один вечер или неделю. Я никогда еще не видела столько женщин у одного мужчины. Как можно заниматься спортом, почти каждую ночь...
- Он знаком с Алиной Бош?
- Я никогда не видела их вместе.
- Давно Детуш здесь живет?
- Поселился в прошлом году.