– Верно, не было. Вместо «вы» мне следовало употребить «полицейское управление». Факты содержатся в ваших досье. Эту шестерку допрашивали сразу
после происшествия, и они отвечали на вопросы полиции в точности так, как отвечали на них мне. Можете взять в архиве папку и ознакомиться. Вы
помните, чтобы я когда нибудь брал слова обратно?
– Бывали случаи, когда я с удовольствием запихал бы их вам назад в глотку.
– Но это вам ни разу не удавалось, не так ли? Вот еще три слова, которые я не возьму обратно: Майон! Был! Убит! Я не стану сейчас объяснять, как
пришел к такому выводу. Изучайте свои досье.
Кремер с трудом сдержался.
– Мне незачем изучать их, – заявил он, – по одной причине, – как он был убит! По вашему, он сам нажал на курок, но его заставили это сделать?
– Нет, из пистолета стрелял убийца.
– Ну и убийца, должно быть! Раскрыть человеку рот, засунуть туда пистолет и не оказаться укушенным – такое не всякий сможет. А имя вы назовете?
Вулф покачал головой.
– Пока я не готов. Но меня беспокоит не ваше возражение – у меня на него есть ответ, – а кое что другое. – Он доверительно наклонился вперед. –
Видите ли, Кремер, я мог бы без труда выяснить все сам, поднести вам на блюдечке убийцу и доказательства, вспорхнуть на ветку и каркнуть. Но, во
первых, мне не хочется выставлять вас болваном, ибо вы таковым не являетесь, и во вторых, мне нужна ваша помощь. Сейчас я еще не готов доказать,
что Майона убили, – могу только заверить, что мне не придется брать слова обратно. И вам тоже. Разве этого не достаточно, чтобы заинтересовать
вас?
– Конечно, достаточно. Черт возьми, я ужасно заинтересовался! – мрачно сказал Кремер. – Еще одна великолепная головная боль. Я польщен, что вы
избрали меня в помощники.
– Я хочу, чтобы вы арестовали двоих человек как ключевых свидетелей, допросили их и отпустили под залог.
– Кого именно? Кстати, а почему не всех шестерых? – Как я уже предупреждал, с сарказмом у Кремера дела обстояли неважно.
– Однако должны быть соблюдены некоторые условия, – продолжал Вулф, пропустивший его слова мимо ушей. – Эти двое не должны знать, что их
арестовали с моей подачи, равно как и о нашем с вами сговоре. Арест надо произвести ближе к вечеру, после чего продержать их в тюрьме всю ночь и
к утру выпустить под залог. Сумма залога пусть будет небольшой, это неважно. Допрос следует устроить длительный и суровый, а не просто создать
видимость, и если они не выспятся или совсем не поспят, то тем лучше. Конечно, подобное для вас – дело привычное.
– Ага, раз плюнуть, – тон Кремера не изменился. – Но чтобы обратиться за ордером на арест, нужен веский повод. Мне не хотелось бы объяснять, что
я просто решил оказать услугу Ниро Вулфу. Я не желаю становиться посмешищем!
– Повод есть. Эти двое действительно являются ключевыми свидетелями.
– Но вы не назвали имен. Кто они?
– Мужчина и женщина, которые первыми обнаружили труп. Мистер Фредерик Вепплер, музыкальный критик, и миссис Майон, вдова.
На сей раз я не вытаращился, но удержался с трудом. Такое было впервые. На моей памяти Вулф не раз заходил далеко, порой – опасно далеко, лишь
бы уберечь клиента от ареста. Арест клиента он расценивал как личное оскорбление. И вот теперь он чуть не умоляет представителя закона посадить
Фреда и Пегги в камеру, хотя только вчера я отнес в банк их чек на пять тысяч долларов!
– Ах, их? – произнес Кремер.
– Да, сэр, – с готовностью подтвердил Вулф.
– Как вы знаете или можете узнать из своих досье, существует масса вещей, о которых стоит допросить
эту парочку. Мистер Вепплер присутствовал в тот день на обеде в числе гостей. Когда гости разошлись, они с миссис Майон остались наедине. О чем
они говорили? Что делали в тот день? Где были? Почему мистер Вепплер в семь часов вернулся в квартиру Майона? Почему они с миссис Майон
поднялись в студию? Почему, обнаружив труп, мистер Вепплер, прежде чем известить полицию, спустился вниз, чтобы составить со слов швейцара и
лифтера список посетителей? Странное поведение, не находите? Была ли у Майона привычка спать днем? Не спал ли он с открытым ртом?
– Премного благодарен, – неблагодарно оборвал Кремер. – В умении выдумывать вопросы вам нет равных. Но даже если Майон любил спать с открытым
ртом, сомневаюсь, что он это делал стоя. Ведь, пробив голову, пуля, насколько я помню, попала в потолок. – Кремер положил ладони на ручки кресла
и откинулся назад. Его сигара торчала изо рта под углом, под которым, по всей вероятности, находилось дуло пистолета во рту Майона. – Кто ваш
клиент?
– Я не готов ответить на этот вопрос.
– Так я и думал. По сути, вы мне ни черта не сказали! У вас нет никаких улик, а если и есть, то вы прячете их до поры до времени в рукаве. Чтобы
помочь клиенту, имени которого не называете, вы нагородили каких то выводов и теперь хотите их проверить, арестовав с моей помощью двух
уважаемых жителей нашего города и подвергнув их многочасовому допросу. Мне доводилось видеть образцы вашей наглости прежде, но тут вы себя
превзошли! Увольте!
– Я, кажется, пообещал, что ни мне, ни вам не придется брать слова назад. Я готов съесть свою шляпу, если…
– Да вы готовы съесть одну из своих орхидей, лишь бы урвать гонорар!
И страсти закипели. Я не раз становился свидетелем подобных перепалок, от чего всегда получал истинное наслаждение, но эта, пожалуй, была
чересчур горячей. В 12.40 Кремер стоял на ногах, готовый уйти. В 12.45 он снова сидел в красном кожаном кресле, потрясая кулаком и сердито
ворча. В 12.48 Вулф откинулся назад с закрытыми глазами, притворившись, что он глухой. В 12.52 он уже колотил по столу и ревел.
В десять минут второго все кончилось. Кремер согласился и ушел, поставив условие, что сначала просмотрит досье и переговорит с начальством, но
это не имело значения, поскольку аресты все равно предполагалось отложить до того времени, когда судьи уйдут домой. Он пообещал не говорить
жертвам, что Вулф приложил руку к их аресту, чтобы потом все выглядело так, будто он, Кремер, рыл землю, в то время как на самом деле его лишь
вели под уздцы. Поверил он трем словам Вулфа, которые тот не собирался брать назад, или не поверил – неважно. Он по опыту знал, как опасно
пропускать заявления Вулфа мимо ушей, даже если на первый взгляд они казались совершеннейшей чертовщиной, и решил, что, пожалуй, неплохо бы еще
раз переворошить дело о смерти Майона, для чего встреча с указанной парочкой была очень кстати. По сути, Кремера волновало только одно – отказ
Вулфа сказать, кто его клиент.
Идя следом за Вулфом в столовую обедать, я заметил, обращаясь к его обширной спине:
– До сего момента в городе насчитывалось восемьсот девять человек, готовых вас отравить. Теперь их станет восемьсот одиннадцать. Неужели вы
думаете, что рано или поздно Фред и Пегги не узнают…
– Конечно, узнают, – согласился он, отодвигая стул. – Но будет слишком поздно.
Насколько мне известно, в оставшуюся часть дня ничего не произошло.
Глава 6
На следующее утро в 10.