Я должен вам верить? Я знаю Вульфа и знаю вас. Не надейтесь, что я проглочу это.
Или:
– Оставьте при себе ваши идиотские штучки. По свидетельству Раймонда Делла и Марты Кирк, вы с мисс Эннис вышли из кухни в самом начале второго,
а Стеббинсу вы позвонили только в час тридцать четыре, то есть полчаса спустя. Что вы делали в этот промежуток?
Щекотливый пункт вообще не был затронут. Ни Кремер, ни Лич даже не допускали возможности, что с деньгами могло быть что то нечисто. Они так
основательно молчали на эту тему, что мне даже не пришлось им лгать.
Но когда около четырех в кухню вошел служащий по имени Каллган и сказал мне, чтобы я шел к инспектору, у меня появилось опасение, что вопрос о
двадцатидолларовых банкнотах все таки вынесут на повестку дня. Но одного взгляда на лицо Кремера было достаточно, чтобы рассеять мои опасения.
Он выглядел смущенным и жевал сигару, а это означало, что у него неприятности. Лича не было. Вместо него слонялся без дела лейтенант Роуклиф и
еще какой то криминалист. Кремеру было нелегко. Он вынул сигару изо рта и проскрипел:
– Нам нужна ваша помощь, Гудвин. Это вы сказали Хетти, этой проклятой бабе, чтобы она заперлась? Она отказывается отпереть дверь и отказывается
говорить. Мы не хотели бы ломать дверь, если этого можно избежать. Она – ваша клиентка. Скажите ей, чтобы она открыла дверь.
– Она не является ни моей клиенткой, ни мистера Вульфа.
– Это утверждаете вы. Она впустит вас, если вы ее попросите?
– Возможно.
– О'кей, спросите ее.
Я разрешил себе усмехнуться.
– Так, как вы себе представляете, нет. Я должен остаться с ней один. Я не стану ввязываться в грязное дело. У нее есть личные причины на такое
поведение. Ее отца застрелил полицейский.
– Пятнадцать лет назад. Она не в своем уме?
– В том то и дело.
– Скажите ей, что мы взломаем дверь, если она не будет благоразумной.
– Хорошо. При условии, что вы не двинетесь с места. И держите Роуклифа в поле зрения. Он медленно соображает, но у него быстрые ноги.
– Не валяйте дурака, – буркнул Кремер и сунул в рот сигару.
Я вышел, пересек холл и постучал в дверь Хетти.
– Это я, Гудвин. Я один, впустите меня, мне нужно кое о чем спросить вас.
Шаги, потом ее голос:
– А где другие?
– Полиция? Пока в доме, но на почтительном расстоянии. Я – не предатель.
Проскрежетала задвижка. Войдя, я снова запер дверь. Шторы были опущены, горел свет. Хетти держала в руках журнал.
– Вы совсем не заботливы, могли бы принести что нибудь поесть.
– Напротив, я чрезвычайно заботлив, иначе бы не пришел. Я хотел подготовить вас к тому, что они сейчас будут ломать дверь.
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что они знают, что я буду стрелять.
Я огляделся. Массивная старая кровать орехового дерева, громадный секретер, шкаф, комод, фотографии актеров на стенах.
– Из чего вы собираетесь стрелять?
– Из ничего. У меня нет оружия, но они этого не знают.
– Послушайте, мисс Эннис, полицейский по имени Кремер, инспектор уголовной полиции, просил меня довести до вашего сведения, что они взломают
дверь. Это все, о чем он меня просил. Но я лично могу прибавить следующее: если они будут вынуждены применить силу, чтобы добраться до вас, то
они заберут вас с собой и арестуют как важного свидетеля. Полиция расследует убийство, которое совершено у вас в доме, и вы относитесь к
подозреваемым. Если же вы добровольно согласитесь на допрос, то, вероятно, будете сегодня ночью спать в своей постели.
Она уставилась на меня.
– Меня подозревают? Почему?
– Потому, что вы пришли домой пришить пуговицу.
– Меня подозревают? Почему?
– Потому, что вы пришли домой пришить пуговицу. Примерно в это время была убита Темми.
– Вы тоже подозреваете меня?
– Конечно нет, я не идиот.
Она сжала губы.
– Прекрасно. В таком случае им придется выносить меня из дома.
– Они это сделают, можете быть уверены.
– Итак, дворецкий, я никогда в жизни не нанимала детективов. Вы хотите, чтобы я что нибудь подписала?
– Кого вы хотите нанять, мисс Эннис?
– Вас. Называйте меня Хетти.
– Меня вы не можете нанять. Я служу у Ниро Вульфа.
– Хорошо. Тогда я нанимаю Ниро Вульфа.
– Для чего?
– Чтобы отомстить полиции. Он должен опозорить их, чтобы им неповадно было соваться в мой дом.
– Это предложение он примет. Он, может быть, будет готов провести расследование и попутно свести небольшие счеты с полицией, но у него есть
навязчивая идея в вопросе гонорара, а я сомневаюсь, что вы в состоянии ему заплатить.
– Вы будете ему помогать?
– Конечно, это моя работа!
Она закрыла глаза, но скоро открыла их снова.
– Я могу ему заплатить сорок две тысячи долларов. Это десять процентов моего состояния, и этого ему должно хватить.
Я обалдело уставился на нее. Я был просто ошарашен.
– Вот это да! Разрешите вопрос. Мистер Вульф очень реалистичен в денежных делах. Ваше состояние помещено надежно? Может, вам необходимо что
нибудь продать? Беговую лошадь, например, или яхту?
– Не будьте дураком. В денежных вопросах я не менее реалистична. Мое состояние в облигациях, не облагаемых налогом. Мне нужно что нибудь
подписать?
– Теперь, когда я могу называть вас Хетти, это не нужно. О'кей, я сообщу мистеру Вульфу. Он – гений и, как все гении, эксцентричен, но это я
беру на себя. У вас случайно нет штемпельной подушки?
Они сказала, что есть в секретере. Я достал ее, потом пролистал журнал, нашел одноцветную страницу с широкими белыми полями и вырвал ее.
– Мне нужны ваши отпечатки, – сказал я. – Начнем с правой руки.
Она не спросила зачем. Она вообще ничего не спрашивала. Когда отпечатки десяти пальцев оказались у меня на листе, я осторожно сложил его и
спрятал в свою записную книжку.
– О'кей. Откройте дверь и я скажу Кремеру…
– Нет! Если они взломают дверь, им придется за нее платить.
Я уговаривал ее до хрипоты. Я указывал на то, что если человек мыслит трезво, как она в денежных делах, то он способен также реально относиться
и к делу об убийстве. Все было напрасно, она просто не желала сдаваться. Я отказался от этой затеи. Не успел я выйти в коридор, как она уже
заперла дверь.
Едва я показался в комнате Делла, Кремер с надеждой спросил:
– Ну?
– Ничего. Понятия не имею, для чего она использует свой ум, если он вообще у нее есть. Она хотела нанять Ниро Вульфа, чтобы он отплатил вам. Я
сказал, что если вам придется ломать дверь, то вы, по всей вероятности, заберете ее с собой, на что она ответила, что вам придется выносить ее
из дома. Это безнадежно.
– Ну хорошо. Кто не хочет слышать, пусть чувствует, – буркнул Кремер и кивнул Роуклифу.
Я не стал дожидаться штурма крепости, забрал свое пальто и выскочил на улицу.
Снежинки весело кружились в воздухе, на тротуаре сантиметра на два лежал снег. Повернув налево и найдя бар с телефоном, я набрал номер.
– Да? – Обычно в телефонных разговорах Вульф показывал себя с наихудшей стороны, а если нарушали его тет а тет с орхидеями, то он становился
просто злым.
– Это опять я. Рекомендую говорить по французски, потому что у меня для вас новость.