– А мужчина и женщина, которые помогли вам, они не видели?
– Нет, я спрашивала их. Идемте. Давайте поднимемся в мою комнату и вы что нибудь придумаете.
– Этим Темми не оживишь. Итак, будете вы звонить или это сделать мне?
Ее губы дрожали.
– От вас нет никакой помощи. Лучше бы я не пришивала эту проклятую пуговицу. – Она встала. – Я иду в свою комнату. Позвоните в полицию, если это
необходимо, но я не стану разговаривать ни с одним полицейским. Телефон в холле, – добавила она и исчезла.
Я осмотрелся. Ничего не указывало на борьбу и в комнате не было ничего лишнего. Например, сумочки Темми. Я поближе рассмотрел рукоятку ножа:
простая черная рукоятка из дерева, длиной десять сантиметров, того сорта, какие обычно применяют для больших кухонных ножей. Само лезвие в теле
жертвы, рана не кровоточила. Я направился в холл, нашел телефон на столике у лестницы и набрал номер, который знал так же хорошо, как свое
собственное имя.
– Да?
– Это я. Звоню из дома мисс Эннис. Когда мы вошли в салон, то обнаружили на полу Темми Бекстер с ножом в груди. Это девушка, о которой спрашивал
сегодня секретный агент. Мисс Эннис не хочет сообщать в полицию, следовательно, это должен сделать я. Мне нужны инструкции. Вы сказали мисс
Эннис, что она получит обратно свою собственность, а вы обычно держите свое слово. Должен ли я умолчать на допросе об известной вам детали?
– Черт бы тебя побрал! – рявкнул Вульф.
– То есть? – обиженно спросил я.
– Ты действительно обладаешь редкой способностью садиться в крапиву. Почему, к дьяволу, ты должен умалчивать о чем то? О какой детали ты
говоришь?
– О фальшивых деньгах у нас в сейфе. Было бы трудно объяснить инспектору Кремеру, почему мы не сразу сообщили о находке. Я могу сделать вид, что
даже не подозреваю ни о каких фальшивых деньгах. Но если вы хотите выпустить кошку из мешка…
– Я бы хотел, чтобы этого отвратительного эпизода вообще не было. Хорошо. Скрой эту деталь.
– О'кей. Вернусь ли я домой к ленчу, не знаю. По всей вероятности, нет.
Я положил трубку и задумался. Как добрый гражданин, я должен был выполнить свой долг и тут же сообщить о том, что найден труп, но с другой
стороны, пять минут дела не меняли. Хетти сказала, что ее комната на втором этаже. Я взбежал наверх, повернул направо и постучал в первую дверь.
– Кто это?
– Дворецкий Гудвин.
– Что вам нужно? Вы один?
– Я один и хочу кое что спросить у вас.
Шаги, скрежет задвижки, которую давно не смазывали, и дверь открылась.
– Полиции еще нет. Я только что звонил мистеру Вульфу и сделал ему предложение. Дело намного упростится, если мы сохраним для себя факт, что нам
известно о фальшивых деньгах. Это относится и к вам. Если вы скажете, что знали или хотя бы подозревали об этом, это может иметь довольно
неприятные последствия для нас. Поэтому…
– Кому я должна сказать об этом?
– Полиции, разумеется.
– Они от меня вообще ничего не узнают. Я с полицией не разговариваю.
– Прекрасно. – Не имело смысла говорить ей, что успеха она не достигнет. – Итак, если вам придется нарушить молчание – мы не знали, что деньги
фальшивые!
Я вышел и закрыл за собой дверь. Спускаясь вниз, я слышал, как снова проскрипела задвижка. Из кухни доносился голос Раймонда Делла. Я набрал
номер, попросил к телефону сержанта Стеббинса и подождал.
– Гудвин, я занят.
– Сейчас дел у вас еще прибавится. Я звоню из дома мисс Эннис, Сорок седьмая улица, номер 628.
Я звоню из дома мисс Эннис, Сорок седьмая улица, номер 628. В салоне лежит труп. Женщина с ножом в груди.
– Этого мне только не хватало! Опять вы! – Он произнес слово, которое не следует употреблять по телефону. – Оставайтесь там, пока я не приеду, и
ничего не трогайте. Разумеется, именно вы должны были споткнуться о труп!
– Почему «разумеется»? Это может случиться с каждым.
Он выругался.
– Повторите адрес.
Я повторил и повесил трубку. Потом мне пришла в голову одна идея. Вежливость не повредит, а кроме того, меня интересовала реакция Стеббинса,
когда его коллега из секретной службы сунет палец в паштет Перли. Для меня это будет любопытным и поучительным примером. Я снова набрал номер.
Ответил мужской голос:
– Ректор 2.90.
Тайна – дело чести.
– Я хотел бы поговорить с мистером Альбертом Личем.
– Мистера Лича нет. Кто говорит?
Мой ответ несколько задержался, потому что мое внимание было отвлечено. Дверь открылась, и в холл вошел мужчина. Он был молод и красив.
Бродвейский тип. Голос в трубке повторил: «Кто это?»
– Меня зовут Арчи Гудвин. У меня сообщение для мистера Лича. Сегодня утром он спрашивал меня о женщине по имени Темми Бекстер. Передайте ему,
что мисс Бекстер умерла. Убита. Ее тело найдено в салоне дома, где она жила. Полицию я информировал. Я думал, мистер Лич…
Я швырнул трубку на рычаг и проревел:
– Эй, вы! Остановитесь!
Молодой красавец остановился у двери в салон. Послышались шаги, и появилась Марта Кирк в сопровождении Раймонда Делла. Потом раздался звонок, я
открыл двери. Это были двое полицейских в форме. Первый спросил:
– Вы – Арчи Гудвин?
– Да. – Я поднял руку. – Там.
Глава 2
Два часа спустя, без двадцати четыре, я сидел в кухне за большим столом, ел крекеры, сыр, мармелад и пил кофе. Двое жильцов – Ноэль Феррис и
Поль Хенна – составляли мне компанию. Это красавец Феррис помешал моему разговору по телефону. Хенна оказался моложе его, но не такой красивый.
Полицейский вытащил его с репетиции. Он и Феррис беседовали о том, когда они в последний раз заходили в салон. Феррис сказал, что был там месяц
назад, чтобы самому посмотреть, так ли уж был расстроен рояль, как утверждала Марта Кирк. Хенна сказал, что заходил в салон две недели назад,
потому что Марта разговаривала по телефону, и ему не хотелось, чтобы у нее сложилось впечатление, что он подслушивает. Потом они говорили о
ноже. Хенна сказал, что это был один из кухонных ножей, а Феррис ответил, что лучше бы ему держать свое знание при себе, и они чуть было не
вцепились друг в другу в волосы, не обращая внимания на полицейского, который сидел на стуле у двери, навострив уши.
Меня в салон не пригласили, но я видел экспертов, которые занимались своим делом. Сначала меня допрашивал Перли Стеббинс в кухне. Второе
интервью состоялось в комнате Раймонда Делла, и на этот раз вопросы задавали инспектор Кремер и Альберт Лич. Заслуженная мною честь, потому что
без меня они бы здесь не встретились. Мой звонок в Нью Йоркское бюро секретной службы вызвал тревогу у Лича, а появление того на месте
преступления вызвало тревогу у инспектора Кремера. Таким образом, у меня была возможность наблюдать за реакцией Кремера, но мне это ничего не
дало. Конкуренция оставила его равнодушным, он реагировал, как всегда, главным образом на меня.
– Вы говорите, что Вульф не ожидал от нее ни гонорара, ни части вознаграждения. И, тем не менее, он послал вас сюда и вы оплатили такси за себя
и мисс Эннис.