Он все время проигрывал Джонни Фоллету и оттого был не в духе. Суммы, правда, были небольшие, но Энди раздражало то, что Фоллет выигрывает постоянно. Он поделился с Уорреном.
– Играем-то мы справедливо, а он постоянно выигрывает.
– Я бы не стал доверять Джонни, – сказал Уоррен. – А какая игра?
– У нас у каждого своя монета. Мы их не кидаем, а по очереди показываем – орел или решка. Понятно?
– Ну, пока понятно, – осторожно сказал Уоррен.
– Так, – продолжал Тоузьер. – Теперь, если я показываю решку, а он орла, он платит мне тридцать фунтов. Если я показываю орла, а он решку, он платит мне десять.
Уоррен подумал.
– Это два из четырех вариантов.
– Правильно, – подтвердил Тоузьер. – Остальные два – оба орла или обе решки. В этом случае я плачу ему двадцать фунтов.
– Подождите-ка, – перебил Уоррен и начал что-то чиркать на листке бумаги. – Всего четыре возможности, из которых в двух можете выиграть вы, а в двух – он. Если мы признаем все возможности равными, а так оно и есть, то вы выигрываете сорок фунтов, и он сорок. Мне кажется, все справедливо.
– Почему же тогда, черт возьми, он все время выигрывает? – вопрошал Тоузьер. – Я уже проиграл ему почти сто фунтов.
– Вы хотите сказать, что вы никогда не выигрываете?
– Нет, нет. И я выигрываю, но он – чаще. Это как качели, но он, получается, весит больше, чем я, и мои денежки рекой стекаются к нему. Но меня просто бесит – я никак не могу разгадать его трюк.
– Может, вам лучше прекратить играть?
– Пока не выясню, не прекращу, – заявил Тоузьер. – Вначале я думал, что он использует монету с двумя решками, но, черт побери, это для него же хуже, ведь и я могу смухлевать. – Он ухмыльнулся. – Я готов пожертвовать еще сотней, чтобы разгадать этот секрет. Это выгодная игра, я и сам мог бы нагреть руки, если б разобрался, что к чему.
– У вас будет много времени на игру, – сказал Уоррен с горечью. – Кажется, наша затея провалилась.
– Я и сам думал об этом, – сказал Тоузьер, – и мне пришла в голову такая идея. Что, если прощупать ту аптекарскую базу, где Спиринг заказывал медикаменты? Они ведь отпускали ему товар, значит, должны знать его адрес. Он у них где-нибудь записан, и нам надо найти способ извлечь его.
Уоррен устало посмотрел на него:
– А как? Разве что устроить взлом?
– Что-нибудь вроде этого.
– Я тоже об этом подумывал, – признался Уоррен. – Но как мы найдем то, что нам нужно? Ведь они же ведут записи на фарси, а мы в нем ни черта не смыслим.
– Черт, вот этого я не учел, – согласился Тоузьер. – Болтать я еще кое-как умею, но читать эту бодягу я не могу. – Он взглянул на Уоррена. – Что, может, я поговорю все же об этом с Джонни?
Уоррен был в нерешительности.
– Ладно, только в общих чертах, – наконец сказал он. – Я не хочу, чтобы он знал слишком много.
– Я ему скажу ровно столько, сколько ему следует знать. Но пора ему уже что-нибудь сделать. Он хороший пройдоха, и если мы никак иначе не можем получить нужной нам информации, пусть Джонни раздобудет ее, он знает, как и с кем поговорить.
Тоузьер поговорил с Джонни Фоллетом. Тот внимательно выслушал и сказал:
– Хорошо. Дайте мне пару дней. Посмотрим, может, я смогу что-нибудь раздобыть.
Он исчез, растворился где-то на улицах Тегерана и пропадал четыре дня. Когда он вернулся, то доложил Тоузьеру следующее:
– Это можно сделать. Придется немного покрутиться, но сделать это можно. Я думаю, что в пределах недели вы получите информацию.
2
Фоллет придумал такой дьявольский план, что волосы на голове Уоррена встали дыбом. Он сказал:
– Вы извращенец, Джонни.
– Наверное, – небрежно отозвался тот. – Так веселее. Но, ради Бога, я говорю вполне серьезно. Надо действовать с умом.
– Выкладывайте, кого вы нашли.
– Я подцепил одного малого, он помощник управляющего отделом складирования этой фирмы. Он отпускает товары по требованиям и записывает в книгу данные – количество и прочее. Он располагает нужными нам сведениями или, во всяком случае, в состоянии их раздобыть. С деньгами он дела не имеет, они проходят через главную контору. Жаль, потому что таким образом мы теряем шанс подцепить его на крючок.
– А почему бы просто не подкупить его? – спросил Тоузьер.
– Потому что он честен, вот почему. Предположим, мы попытаемся сунуть ему взятку, а он не возьмет. Он доложит своему хозяину, и мы погорели. А если дело дойдет до полиции, мы вообще можем оказаться в опасности.
– Они не скажут полиции, – сказал Уоррен. – Раз они связаны со Спирингом, у них рыльце в пуху. Любая фирма, производящая подобное оборудование и химикалии, понимает, с кем она имеет дело. Уверен, они не такие простачки.
Фоллет пожал плечами:
– Этот Джавид Раки – неплохой малый. Он хорошо говорит по-английски, он образован. Я думаю, что управляющий, когда у него на пятках сидит такой молодой человек, долго не продержится. У него есть только один недостаток, он – игрок.
– Как и вы, Джонни, – сказал Тоузьер с улыбкой.
– Нет, – парировал Фоллет. – Он игрок-простачок. Это не значит, что он дурак, нет. Он научился играть в покер – ребята с газопровода научили его – и играет вполне прилично. Он только что выудил у меня энную сумму, причем я играл всерьез. Он раздел меня вполне профессионально. На эту слабость его и можно подцепить. И уж тогда он все сделает, как миленький.
Уоррен поморщился:
– Неужели нет никакого другого способа?
– Нельзя давать простачкам равные шансы, – назидательно сказал Фоллет и повернулся к Тоузьеру. – Теперь все зависит от видеотехники. Как она работает?
– Она у меня в комнате и работает отлично.
– Я сам должен посмотреть. Пошли, подымемся к вам.
Они все двинулись в комнату Тоузьера, он включил телевизор и показал на видеоплейер.
– Вот он; он уже подключен к телевизору.
– Он записывает все – изображение и звук? – спросил Фоллет.
– Да.
– А каково качество записи?
– Если снимать видеокамерой, немного подрагивает, особенно при движении, а так на экране – все здорово, не отличишь от телепередачи.
– На сколько времени рассчитана пленка?
– На час.
– Этого вполне достаточно. Что ж, давайте сделаем пробную запись.
Они записали какую-то передачу и воспроизвели ее. Фоллет, наклонившись вперед, придирчиво вглядывался вэкран.
– Качество отличное, – заключил он. – Эта штука сработает. – Он распрямился. – Что ж. В субботу мы начинаем операцию. Вы должны будете не только произносить правильные слова, но с правильной интонацией и оттенками. Никаких фальшивых нот. – Он оценивающе посмотрел на своих компаньонов. – Вы все в этой игре любители, так что нам надо провести несколько репетиций. Представьте себе, что мы ставим пьесу, и я режиссер. Единственное, что играть вы ее должны ради одного зрителя.
– Я не могу играть, – сказал Брайен. – Никогда не умел.
– Ладно, мы поставим вас на видеотехнику, – сказал Фоллет. – Остальные распределятся так: я сыграю рубаху-парня, Энди – крутого мужика, а Уоррен – босса. – Он улыбнулся, видя выражение лица Уоррена. – Главное – спокойствие. Не переигрывайте. Обыкновенный разговорный тон в некоторых ситуациях может звучать поистине угрожающе. – Он оглядел комнату. – Так, а где мы разместим Бена и его аппаратуру?
Тоузьер подошел к окну и выглянул из него.
– Я смогу провести провод в вашу комнату, Джонни. Там Бен и будет сидеть.
– Пойдет, – сказал Фоллет и похлопал в ладони. – Внимание! Первая репетиция. Начинаем.