– Двадцать золотых!
– Тридцать, а иначе завтра я уезжаю.
Он долго пыхтел, чесал голову, возмущенно загибал пальцы, с ужасом подсчитывая такую гигантскую сумму, а потом махнул рукой и... Предложил 22 золотых. Я согласилась.
Решили, отправляться завтра, я вопросительно взглянула на Коула, так и промолчавшего весь обед.
– Я пойду с тобой.
Непробиваемое спокойствие. Может он тупой?
– И?..
Задумчивый взгляд в мою сторону.
– Что и?
– Какова твоя доля?
– А какую ты предложишь? – Голос стал мягким, обволакивающим и чуть насмешливым, – У меня вдруг создалось четкое ощущение того, что кроме моей особы его вообще ничего вокруг не интересует... Ага, размечталась. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.
– Двадцать пять процентов, – четко сказал кот.
– Согласен, – сказал Коул, не отрывая от меня взгляда, а потом встал и вышел в сени. Я глубоко вздохнула. Какая я все-таки дура, ну зачем я согласилась взять его в отряд.
Я снова посмотрела на кота, но тот уже успел смыться. Так что, мило улыбнувшись хозяевам мне пришлось идти в свою комнату, готовиться так сказать к завтрашнему дню.
По спине барабанил холодный дождь, в сапогах противно хлюпало. Я, вся мокрая и злая шла на дракона. От моих проклятии он уже раз пять обязан был окосеть, повеситься и в конце еще и утопиться хотя бы из простого человеколюбия. Справа квакнула лягушка, на плече мяукал кот.
– Я же тебе предлагала остаться, не ори на ухо.
– Ага, тебя съедят, а я оставайся у этих..., этих жмотов! Нет, лучше я побуду рядом.
Я тяжело вздохнула, кота я еще утром переубедить не сумела, а надо было.
Коул шел чуть слева и позади меня, точнее он скользил бесшумной тенью, почти не касаясь ногами земли и всегда умудряясь ступать посуху. Мда, нам это не грозило. В следующую лужу я провалилась по пояс, и кот долго орал, чтобы его спасали первым, как наиболее легкого, пока Коул рывком не выдернул нас обоих.
– Спасибо, – хмуро заявила я и села на кочку.
Сняв левый сапог, я начала прилежно вытряхивать из него воду вместе с лягушкой и двумя пиявками. Мы с Обормотом содрогнулись: какая гадость. Второй сапог постигла та же участь, и я грустно посмотрела на свои носки, из которых торчали все десять озябших пальцев, размышляя, то ли высушить их заклинанием и рискнуть убить всех жутким запахом, то ли идти дальше так.
– Ллин, чего застряла, давай вставай.
– Да вот, хотела высушить носки.
– Не надо, – перепугался кот, я еще жить хочу, если очень хочешь, можешь сунуть их в пасть дракону, там и высуши, авось помрет от газовой атаки во второй раз.
– Хм, ну ладно.
Я натянула сапоги и повернулась к Коулу, который уже начал бесить меня своим молчанием.
– Ну, а ты что скажешь?
– Мы идем не в ту сторону.
Мы с котом обалдело на него уставились. Мне одной тут кажется, что из меня делают идиотку или нет?
Коул достал большую потрепанную карту и ткнул в нее пальцем, я тут же поняла, что держала ее раньше вверх ногами.
– И ты молчал?!
– Ты не спрашивала.
– Ллин, о чем это он, – спросил котик, сползая с плеча мне на руки и тыкаясь пушистой мордочкой в карту, – мы что, не туда шли, да?
– Все, – заявила я, засучивая рукава, – сейчас я буду злобствовать.
– Ты меня за идиотку держишь?!
Красноречивое молчание.
– Ллин, он над нами издевается, – заявил кот, отвлекаясь от карты. Я кивнула.
– У тебя есть две минуты на объяснения, потом будет поздно. В руке зашевелилось колючее заклинание.
– Хорошо, – вздохнул он и сел прямо на землю, – сядь, нам надо поговорить.
– Не то слово, – я кивнула и села на кочку, с которой недавно вскочила. Кот опять залез на плечо.
– Ты что-нибудь помнишь из своего прошлого?
– Нет, о себе – почти ничего, только имя. А об окружающем мире иногда что-то вспоминается...
А что, ты помнишь меня прежнюю? – Я насторожилась, сердце часто забухало в груди.
– Да, но ты должна вспомнить сама.
– Убью.
Он грустно усмехнулся.
– Кое-что сказать я все-таки могу.
– Говори, – котик нетерпеливо заелозил на плече. Тяжелый, блин.
– Ты и раньше боролась против нежити, – тихо и спокойно начал он, не отрывая взгляда от моих напряженно сощуренных глаз, – и не одна..., я всегда был рядом с тобою.... Ты бросалась в самые авантюрные приключения, совала свой нос во все, что тебя не касалось, а моей задачей было защитить тебя от последствий. И я защищал..., до самой твоей смерти.
– Как это до смерти, удивилась я.
Котик рухнул с моего плеча, красиво упав в обморок. Я не обратила на это внимание, не до него было.
– Я же жива, жива, разве ты не видишь?!
Я взяла его руку и прислонила ее к своей груди.
– Ты слышишь? Оно бьется!
Коул почему-то покраснел и отнял руку.
– Да, я слышу. Ты жива, хотя я до сих пор не понимаю, как это могло произойти, я же своими глазами видел, как... – он нахмурился и замолчал, глядя себе под ноги. Я нетерпеливо елозила на кочке, ожидая продолжения. Ну ни фига себе воспоминания очевидцев.
– Когда я увидел тебя там на крыше дома, то решил, что мне просто почудилось, что ты просто похожа, но потом я увидел тебя на рынке и... узнал. Долгое время я не верил, сомневался, но сейчас, – он вскинул голову и впился в мое лицо горящим взглядом, – сейчас я верю, и не хочу, – он сжал мои ладони в своих руках, и я временно перестала дышать, – чтобы это снова повторилось. Случилось чудо, и поверь, я не позволю тебе умереть снова.
Какой мужчина!.. Так, о чем это он? Ой, я задыхаюсь! Так, делаем вдох, делаем выдох... Нет, ну какие слова: я не дам тебе умереть..., любимая.... Не важно, что последнего он не произнес, дайте помечтать.
– Нейллин, – тихо прошептал он, плавя и лаская мое имя на выдохе. Боже, я сейчас соглашусь на все.
Я закрыла глаза и послушно вытянула губы. Один поцелуи и я в раю.
– Обещай мне, что ты не пойдешь на дракона.
В губу сладострастно впился комар. Я открыла глаза и врезала по нему ладонью. Не судьба. Так, а что он сказал? Что!? Я вскочила и возмущенно потеребила ногой кота, тот слабо застонал, не реагируя на намеки.
– Я дала слово, и сдержу его, что касается вас!..
– Где я? – Приподнялся на лапке Обормот, уже явно симулируя.
– Что касается тебя...
– Да, – тихо сказал он, вставая и нависая надо мной.
– То ты можешь идти на все четыре стороны, тебя никто не держит, а я тебя не знаю.
– Ллин, ты не понимаешь, ты можешь погибнуть...
– И что? Это моя жизнь, и мое решение, и я не намерена слушать того, кто однажды уже дал мне умереть!
Все, это я явно зря. Его лицо превратилось в каменную маску, и он отшатнулся от меня, как от ядовитой змеи. Умею я разговаривать с мужчинами так, что уже на второй минуте разговора их явно тянет меня придушить.
– Как вам будет угодно принцесса, – он низко мне поклонился и отошел в сторону.
– Ллин, ты не обижайся, но мне кажется, что ты была не совсем права.
Я оглянулась на все еще валяющегося в луже кота, подняла его на руки, тут же измазав в грязи еще и верхнюю часть одежды, и твердо зашагала в обратном направлении, сверяясь с отобранной картой. Все, что меня сейчас волновало, это как бы не разреветься. И почему он обозвал меня высочеством?
К логову мы подошли уже вечером, я даже с картой умудрилась два раза заблудиться, а Коул хранил такое высокомерное молчание, что мы с котом решили его не трогать. Так что, когда я увидела заветную пещеру, то готова была разорвать нежить голыми руками. Пещера располагалась меж ветвистых кустов, ветки которых заслоняли вход. Позади нее было болото, на самом краю которого она и находилась, и которое я только что все-таки преодолела.