– Ну и что с того?
– Напряги мозги, приятель, напряги мозги. Предположим, игра запрещена, а ты ловишь парня, выуживающего деньгу. Ты вышвыриваешь его из зала на улицу, орешь на него, но не можешь его арестовать, потому что он... ничего не крадет. А не крадет почему? У тебя нет игрального автомата, закон запрещает тебе его иметь. Улавливаешь?
– Улавливаю.
– Что-нибудь хочешь узнать еще?
– Не знаешь, как зовут девушку?
– Нет.
– Как же ей удается ввязаться в игру? Кто ее подначивает? Или делает здесь... свою игру?
– С мужчинами?
– Да.
Луи поскреб свою шевелюру:
– Лас-Вегас, братишка, отличается от других городов, и Невада – от других штатов. Девчонки приезжают сюда, чтобы развестись. Они вынуждены ждать, пока устроят себе место жительства. Хорошо, если все закончится быстро, а если нет? Время тянется медленно. Девушкам становится одиноко... И когда какой-нибудь смазливый парень кладет на нее глаз, она начинает думать: «А почему бы и нет, черт возьми...» Им тут нечем больше заняться... так или иначе, почти все они делают карьеру таким образом.
– Ты можешь вспомнить кого-нибудь, кто был вместе с той девушкой?
– Вроде нет. Но... погоди-ка, а ведь правда... Я вспоминаю одну, была здесь вчера, вроде бы вместе с той, кто тебя интересует. Нечто сногсшибательное.
– Можешь ее описать?
– Еще бы! Рыжая-рыжая! Не помню, какого цвета у нее глаза, но вся-то она рыжая, клубника со сливками. Ходит, и все у нее двигается, плавно-плавно, как желе на тарелке.
– Полная? – спросил я.
– Нет. Точно, нет. Скорей худенькая, но не костлявая. Женщины, бывает, доводят себя диетой... руки и ноги как спички, суставы у них застывают, ходят, будто деревянные. Та... совсем все иное у нее.
– Сколько лет?
– За двадцать.
– Сколько раз она сюда приходила?
– Пару раз. И оба – с твоей девушкой... Стой, я еще кое-что припоминаю. У нее нос как у кролика.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты знаешь, как кролик двигает носом? Вот и у нее так, и, когда она была немного взволнована, ноздри так же подрагивали... Я это заметил. А вообще – очень привлекательная, стоило бы за ней приударить.
Я протянул руку:
– Спасибо, Луи.
– Да не за что. И никаких обид из-за плюхи?
Я отрицательно замотал головой.
– Если честно, – сказал Луи, – ты оказался слабоват. Заметь, ты совсем не держал шею. Когда дерешься, ты должен держать шейные мускулы, понимаешь! Коль удар пройдет сквозь твою защиту и ты будешь вынужден ловить его на подбородок – ты тогда не свалишься, удар пойдет вскользь. Понимаешь?
– Нет, Луи. И у меня сейчас нет времени вникать в такие вещи. Как-нибудь ты мне покажешь.
Он просиял.
– Правда, дружище? Ух ты, здорово б было. Да и хорошо б чуток потренироваться, вот тогда я кое-что тебе покажу. А для начала давай-ка попробуем старинный удар-блок.
И он опять принял боксерскую стойку, затанцевал по цементному полу.
– Ладно, ладно, Луи, – отмахнулся я. – Вернусь, тогда и покажешь.
Я направился к выходу из подвала. Часы показывали без пяти шесть.
Глава 4
Я снова поднялся в квартиру Хелен Фрамли. Лицо у меня болело. Кончиками пальцев я нащупал желвак с правой стороны, а под левой скулой – еще один. Может быть, они не так уж были заметны, но дергали и ныли будь здоров как.
Я позвонил и стал ждать.
Никто не ответил.
Позвонил снова.
Дверь в соседней квартире распахнулась. Женщина, с которой я разговаривал недавно, протянула:
– А, это вы, опять вы... Сейчас-то она дома. А я-то подумала: кто это звонит к нам?.. Так в чем дело? Не отвечает?
– Дайте ей время. Она могла и не услышать звонка.
– Хм! Я у себя слышу, а она – не слышит. Я ведь даже подумала, что вы нажали на наш звонок.
Из глубины квартиры раздраженный мужской голос прокричал:
– Ма, да отойди ты от двери, прекрати совать нос в чужие дела.
– Я в чужие дела не лезу... Я просто подумала, что зазвенел наш звонок...
– Отойди от двери!
И дверь захлопнулась.
Я опять позвонил к Хелен Фрамли.
Дверь осторожно приоткрылась. На дюйм, не больше, я смог заметить медную цепочку, натянувшись, она не пускала дверь открыться пошире, а за ней – холодные темно-серые глаза. И сразу же услышал удивленный возглас. Это была та самая девушка, из зала с автоматами.
– Как вы меня нашли?
– Могу я войти?
– Нет! Конечно нет... Чего вы хотите?
– То, что я хочу узнать, не имеет никакого отношения к тому, что произошло в «Кактусовой роще». Понятно? Но дело важное.
Девушка на мгновение заколебалась, затем сняла цепочку, не переставая изучать мое лицо.
– Не обращайте внимания, – сказал я. – Немного погодя лицо придет в норму.
– Он сильно вас ударил?
– Как видите, сильно. Я почувствовал себя строем кеглей, в который запустили шаром. Раньше я это просто видел, а теперь испытал на себе.
Девушка засмеялась и сказала:
– Ну, проходите вот сюда.
Я последовал за ней в маленькую гостиную. Она указала на стул.
– Это вы тут сидели, когда я позвонил? – поинтересовался я.
– Нет. Я сидела вон там.
Сиденье стула было теплым.
– Не возражаете, если я закурю?
– Пожалуй, нет. Я и сама курила, когда вы звонили.
И она взяла недокуренную сигарету из пепельницы, которая примостилась рядом с ее стулом, на полу.
Я сказал:
– Собираюсь выложить карты на стол. Начинать?
– Мне нравятся люди, которые поступают таким образом.
– Итак... я – частный детектив...
Ее лицо моментально стало равнодушным, покорно-вежливым.
– Что-нибудь не так? – спросил я.
– Н-н-ничего.
– Вы не любите частных детективов?
– Это зависит от того, за чем они охотятся, – нашлась девушка.
– Мне нужна информация...
– Я... боюсь, ничем не смогу помочь. Я...
Скрип дверной петли за моей спиной. Она бросила туда быстрый взгляд, отвела глаза, совсем замолкла, ожидая чего-то.
Я сказал, не поворачивая головы:
– Вы могли бы выйти и присоединиться к нашему обществу, Сид.
Быстрое движение позади. Кто-то встал прямо за спинкой моего стула.
– Ну-ка, выкладывай все карты на стол, братишка, – произнес мужской голос.
– Те, что вас касаются, уже на столе.
Я повернулся. Конечно, тот самый мужчина, бойкий парень в клетчатом спортивном костюме, что играл на машине по четвертаку. Теперь я заметил, что правое ухо у него слегка изуродовано. Он был явно не в своей тарелке – и потому опасен.
Я предложил ему составить компанию и добавил:
– Поговорим, ничего не утаивая.
– Вы сегодня вечером оказались в «Кактусовой роще» в необычное время, для дела... или это было просто везение?
Я предупредил:
– Не говорите так громко: соседка очень любопытна.
– Да, это уж точно, – подтвердила мисс Фрамли.
Мужчина в клетчатом пиджаке присел.
– Значит, так. Мы с ней молчим пять минут, и вам придется много чего рассказать за эти пять минут.
– Тогда вам останется минуты три-четыре. Я уложусь быстро... Меня зовут Дональд Лэм. Я работаю в детективном агентстве Б. Кул. Пытаюсь разыскать Корлу Бурк. И подозреваю, что мисс Фрамли знает, где она находится.
Лицо мисс Фрамли передернулось.
– Зачем это вы хотите ее разыскать?
– Это интерес моего клиента.
– Ишь какой умник. Кто он, клиент?
– Я не пытаюсь быть умником, но и не настолько туп, чтобы направо и налево разбалтывать имена наших клиентов.
Вмешался бравый мужчина:
– Ну так вот, мисс Фрамли не знает, где находится Корла Бурк, потому что она не знает никакой Корлы Бурк. Ясно?
– Почему же мисс Фрамли отправила ей письмо?
– Она не отправляла.
– Я знаю людей, которые подтвердят, что она это сделала, и знают это наверняка.
– Что ж, значит, они пьяны. Так вот, я говорю вам: она не посылала никакого письма.
Мисс Фрамли решила подать свой голос:
– Я в самом деле не знаю, кто такая Корла Бурк. Вы уже второй человек, кто спрашивает меня о ней.
– А кто был первым? – резко спросил Сид.
– Инженер с плотины.
Его глаза сверкнули.
– Почему ты мне о нем ничего не рассказала?
– А с какой стати?.. Я даже не поняла, про что речь. Он ошибся, и все. – Тут мисс Фрамли повернулась ко мне: – И я думаю, что он вам и посоветовал спросить у меня, почему вы и здесь.
– А как звали того человека? – спросил я.
Она взглянула на Сида.
– Валяй, говори, если хочешь, – процедил он.
– Я, право, не знаю, как его зовут. Он не назвался.
– Вы лжете, мисс Фрамли.
Она вспыхнула:
– С какой стати я буду тебе лгать, подумаешь, важная шишка. – И тут же иным тоном: – Вы что, хотите узнать про каждого коммивояжера, что приходит сюда и пытается продать новый пылесос?
Мужчина гнул свое:
– Откуда вы взяли, что именно она написала то письмо?
– Некоторые люди сообщили мне об этом.
– Что за люди?
– Это те, кто обратился в наше агентство. А наше агентство послало меня.
– Кто же эти люди? Я об этом спрашиваю.
– Вам придется поинтересоваться в агентстве.
Тогда он спросил Хелен Фрамли:
– Но ты же и верно не писала никакого письма?
– Нет, конечно же нет.
Он вновь повернулся ко мне:
– Как это вы там назвали меня, каким именем?
– Не понимаю.
– Когда я появился, вы произнесли имя.
– А! Я назвал вас Сид. Разве вас не так зовут?
– Нет.
– Извините, значит, я ошибся. Как же вас зовут?
– Гарри Биган.
– Извините, Гарри Биган.
– А кто вам сказал, что меня зовут Сид?
– Я думал, это ваше имя.
Он хмуро и медленно заявил:
– Зарубите себе на носу: меня зовут Гарри Биган. По прозвищу Быстрый Кулак... И не желаю, чтобы меня называли как-нибудь иначе.
– Ладно. Мне все равно, как вас называть.
В глазах Гарри Бигана зажглись крошечные мерцающие огоньки. Он был действительно красивый парень, и огоньки-искорки делали его лицо еще красивей. Так небо отсвечивает в горном озере, когда ветер нагоняет рябь. Но лицо было и оставалось злым.
– Ну, если бы я узнал, что ты меня обманывала...
Она вмиг взъерошилась:
– Выкинь из своей башки раз и навсегда, что я тебя боюсь, что ты можешь запугать меня. Я не твоя прислуга. У меня своя жизнь. И у нас... общее дело, сотрудничество, понял? И больше ничего!
– Да ну?
– Именно так!
– Запомним. – Он снова обратился ко мне: – Я хочу узнать побольше про этого... вашего клиента.
– Такие справки – у шефа агентства, Берты Кул. Звоните в «Сал-Сагев».
– Этот клиент сейчас в городе?
– И насчет этого вам придется узнать у Берты Кул.
– Видно, мне придется вплотную заняться этим вашим клиентом.
– Я бы не советовал, особенно после того, что мне о вас рассказал Клейншмидт.
– Кто такой?
– Здоровенный полицейский, лейтенант, который скрутил меня в два счета, когда пошла драка в «Роще».
– Да вы-то как вляпались в нее? Зачем было соваться в чужое дело?
– А я никуда и не совался. Просто зашел и сорвал банк.
– А зачем доить пятицентовую машину, когда под руку просились и по десять и по двадцать пять?
– У меня были только никели, вот я на них и играл.
Я увидел, как внимательно он меня изучает. Озадаченное лицо жулика повеселило частного детектива.
– Значит, вытащили фальшивую заклепку и успели выбросить ее?
– Да ничего я не знаю ни о каких фальшивых заклепках! Бросал монетки без всякого результата, вдруг выскочила пара вишен, и следующим никелем я уцепил банк.
– А потом?
– Потом подошел Зеленый Халат, и мы начали... спорить.
– Ну, и?..
– Потом появился управляющий, или хозяин казино, вместе со стражем закона. Он и есть лейтенант Уильям Клейншмидт. Они забрали меня наверх в кабинет и вывернули наизнанку.
– Что-нибудь нашли?
– Медяков немало...
– Вы знаете, что я имею в виду. Струну от пианино, дрель, что-нибудь еще в этом роде...
Тут вмешалась мисс Фрамли:
– Кулак! Оставь его. Он, я думаю, и вправду не из наших.
– Не будь так самоуверенна... Так что они обнаружили?
– Они обнаружили, – заговорил я монотонно, – что я прибыл в Лас-Вегас два часа назад на самолете. Они обнаружили, что я полгода как не был здесь, что я частный детектив, что работаю у Берты Кул и что эта Берта Кул находилась в отеле «Сал-Сагев» в ожидании донесения от меня.
Кулак усмехнулся:
– Вот будет потеха, если он и впрямь говорит правду.
– Клейншмидт уверился, что я говорю правду.
– Он осел, этот ваш Клейншмидт.
– И Брекенридж, хозяин, тоже не усомнился, что я говорю правду.
– Вы хотите сказать, что вы просто околачивались в «Роще» и не знали, что машины расстроены?
– Это соседка сообщила мне, где я могу найти Хелен Фрамли.
Мои собеседники обменялись взглядами. Кулак тихо свистнул.
– Откуда она узнала? – спросила, будто сама у себя, девушка.
– Она мне сказала, что видела вас там несколько раз. Проходила, мол, мимо и видела.
– Вот бы хоть для разнообразия она не вмешивалась в чужие дела, – зло сказала девушка. – Это она рассказала вам, что и Кулак здесь?
Я заметил:
– Я и без нее знал, что он в стенном шкафу... – Боксер снова насмешливо присвистнул. – Стул был теплый. Мисс Фрамли говорит, что курила сигарету, а на сигаретах, ни на одной в этой пепельнице, нет никаких следов помады.
Кулак воскликнул:
– Клянусь богом, он в самом деле сыщик!
– Так поделитесь со мной хоть какими-то сведениями о Корле Бурк, – вернулся я к главной своей теме.
– Нечем делиться, честное слово, – ответила девушка. – Кроме того, что я прочла в газетах.
– Вы прочли то, что газеты сочли нужным сообщить?
– Да.
– Местные газеты?
Она взглянула на сообщника, отвела взгляд в сторону.
И тут Кулак сказал:
– Хватит. У вас нет прав допрашивать ее.
– Но я не веду допрос, я задаю вопросы. На это я имею право?
– Нет! Черт возьми, нет!
– Послушайте меня... Я не думаю, чтоб в газетах Лас-Вегаса было что-то опубликовано о Корле Бурк. Газеты Лос-Анджелеса тоже не уделили факту ее исчезновения особого внимания, потому что человек, за которого она собиралась выйти замуж, богат, но не настолько выдающаяся личность, чтобы вызывать общий интерес. Исчезла девушка... Обыкновенное исчезновение.
– Но она же, – кивок на мисс Фрамли, – ясно говорит тебе, что ничего об этом не знает!
– За исключением того, что она прочла в газетах, – возразил я.
Кулак помрачнел:
– Послушай, парень, ты зашел слишком далеко, понимаешь?
– Не понимаю.
– Тогда сейчас, возможно, кое-что произойдет, чтоб улучшилась твоя сообразительность.
– Моя работа стоит денег, Гарри. Люди, которые наняли мое агентство искать Корлу Бурк, готовы платить.
– Прекрасно, пусть платят.
– И если Большое судебное жюри Лос-Анджелеса решит, что за этим исчезновением кроется нечто большее, чем простое нежелание выйти замуж, будут вызваны свидетели...
– Прекрасно. Пусть их вызывают.
– И свидетель будет давать показания под присягой. Лжесвидетельствование, вы знаете, карается строго. Так вот, я здесь в качестве вашего друга. Вы можете рассказать мне все, что знаете, а я постараюсь найти Корлу Бурк. И тогда не будет Большого жюри, понимаете? Я могу не вмешивать вас во все это дело, если вы поможете мне выполнить задание агентства. Если же вы появитесь перед Большим жюри Лос-Анджелеса, ситуация станет другой.
– Черт с ним! Я не желаю знать ни какое-то Большое жюри, ни какое-то агентство.
Я закурил сигарету.
Хелен Фрамли нерешительно произнесла:
– Ну ладно, что ж, я расскажу вам.
– Заткнись, – сказал Гарри Биган.
– Я знаю, что делаю. Дай мне сказать, Кулак.
– Ты слишком много говоришь.
– Нет, нисколько. Даже недостаточно... Так вот, послушайте, мистер Лэм. Я, как и всякая женщина, любопытна. Ну, и после того как этот мистер Дирбор... кажется, так... этот инженер начал задавать мне вопросы, я решила уже сама, что выясню, чем он так интересуется. Я написала одному своему знакомому в Лос-Анджелес, чтобы тот прислал мне вырезки из газет.