– Так, – одобрил я, – это уже теплее. Ну и что там в вырезках?
– Они были присланы мне по почте.
– Что же из них выяснилось?
– Ничего такого, что бы вам не было известно.
– Я не читал газет, – возразил я. – Мне только недавно поручили это дело. Эти вырезки у вас при себе?
– Они в ящике комода.
– Вы могли бы дать мне их посмотреть?
– Не смей, – сказал Кулак.
– Да перестань ты, Кулак. Не вижу причины, почему бы ему не посмотреть газетные вырезки.
Она вскочила и ловко, я бы сказал – с изяществом, увернулась от протянутой руки Кулака, исчезла в спальне, а спустя мгновение вернулась с ворохом газетных вырезок. Я их просмотрел. Они были скреплены канцелярской скрепкой. Линия отреза была очень неровной, как если бы их вырезали в спешке.
– Могу я их взять на несколько часов? – попросил я. – Я верну их вам утром.
– Нет! – тут же отказал бравый Кулак.
– Ну что ж, возьмите их обратно.
– Я не понимаю, почему нет? – спросила мисс Фрамли.
– Послушай, крошка! Мы не собираемся помогать закону. Если та девушка сбежала, значит, у нее были на то свои причины. Давай не будем лезть в чужие дела и останемся чистыми. – Кулак повернулся ко мне: – И все же... я не до конца вам верю... С игральными автоматами что-то у вас не гладко. Вы в самом деле не занимаетесь или раньше не занимались нашим рэкетом?
Я отрицательно покачал головой.
– Даже как помощник?
– Когда дело доходит до игральных автоматов, я как ребенок в лесу. Мой опыт – это «Золотой герб» – ресторан, где я обычно питаюсь в Лос-Анджелесе и где находится в одном из отдельных кабинетов игральная машина. Берта Кул бесится, глядя, как я просаживаю деньги на этой машине. Каждый раз, когда я прихожу туда, я начинаю шарить по карманам в поисках медяков. Обычно я проигрываю пятнадцать-двадцать центов.
– Так вам и надо, – сказал Кулак. – Машины в ресторанах охотятся за быстрой выручкой. Они не годятся для спокойных клиентов. Они ставят ролики на звездочки, так что выиграть две вишни и колокольчик там трудно, тем более сорвать банк или получить в награду за успешную игру особую медаль.
Я возразил:
– Похоже, некоторые выигрывают и больше, – не такие, как я, игроки. Женщина, управляющая игротекой, рассказывала мне о некоторых коммивояжерах, которым здорово везет и на той машине. Три или четыре раза срывали банк.
– А вы сами никогда не видели, как они это делали?
– Нет.
Он презрительно фыркнул:
– Сказки для детишек в коротких штанишках. Очень может быть, что коммивояжерам она рассказывает и о том, что существует некий частный детектив, который доит машину.
Хелен Фрамли вдруг сказала:
– А вы и впрямь крепкий орешек.
– Я? Почему? – поинтересовался я.
– Не пасуете перед Кулаком. Многие боятся его... Я права, Кулак? Тебя это раздражает?
– Что?
– То, что детектив держится так независимо.
– Да иди ты к черту!
– Я ничего плохого не хочу сказать о тебе, Кулак.
– Так и надо. Только попробуй иначе – не советую.
Мисс Фрамли снова взглянула на меня своими красивыми темно-серыми глазами.
– Вы многое видите в жизни, – вздохнула она. – Встречаете самых разных людей...
– Не так уж многообразны эти люди...
– Что вы собираетесь сделать с Корлой, если найдете ее?
– Поговорить с ней.
– А потом? Вы собираетесь рассказать о ней человеку, за которого ей следовало выйти замуж?
Я улыбнулся.
– Я доложу своему шефу. Она сообщит нашему клиенту. Наш клиент использует информацию так, как ему заблагорассудится. Мне все равно, как он ее использует. Он платит Берте Кул, а Берта Кул платит мне.
Гарри сказал:
– Все так, как я тебе говорил, детка. Все в этом мире стремятся сорвать куш. Приходится его хватать везде, где только сможешь.
– Кулак боится, что у меня проснется совесть. – Мисс Фрамли улыбнулась мне.
– Из-за игорного рэкета она уснула?
– В общем-то да.
– Ну, – Кулак поморщился, – перестань дурачиться, детка.
– Все машины обманывают. Очищают кошельки клиентов. Почему бы и нам не позаимствовать что-нибудь у машины? Правда, Кулак?
– Да, это не воровство, – уверенно сказал он. – Просто возврат части денег, отобранных у общества владельцами машин. А мы ведь тоже часть общества, разве нет? По крайней мере, по отношению к игральному автомату. Владельцы используют всякие приспособления, чтобы сократить выигрыши людей у машины, а мы используем свои приспособления, чтобы заставить машины расплатиться. Это схватка на равных.
Я предупредил:
– Этот Клейншмидт собирается расставить вам ловушку. Учтите.
– Да, знаю, – отмахнулся Кулак. – Придется смываться отсюда. Мне советовали: не лезь в Неваду, там охраняют машины будь здоров как, но я хотел попробовать. В Калифорнии по-другому. Возьмем, к примеру, «Горячие источники Калермо». Там всегда все получается, но это-то и плохо. Настоящая игра подразумевает соревнование, схватку с достойным противником. Вспоминаю, как мы попробовали работать на курорте, сразу после того, как уехала группа перед нами. Владельцы проверили автоматы, наняли частных детективов, чтобы те взглянули, что там происходит и кто виноват в мизерных барышах.
Хелен Фрамли нервно засмеялась.
– Вот тогда у меня и появился комплекс неприязни к частным детективам. Они чуть-чуть не поймали нас.
– Вот с тех пор мне наше дело и не нравится. Кулак, я предпочла бы – и для себя, и для тебя – что-нибудь другое.
– Замечательная мысль, детка, просто замечательная...
Я небрежно заметил:
– Я скоро должен буду вернуться в Лос-Анджелес...
– Не намекаете ли вы, что и нам надо смываться? – И в ответ на мое «нет» Кулак нахмурился и вдруг скомандовал мисс Фрамли: – Собери свои вещи, детка.
– Что ты хочешь этим сказать, Кулак?
– Этот парень, детка... Может быть, он попытается нас задержать еще до этого... стража закона. Где у тебя монеты?
– Ты знаешь где.
– Ну так выгреби их оттуда и обменяй. Если станут обыскивать это местечко, не хотелось бы, чтобы они наткнулись на монетный склад... А тебе, приятель, лучше удалиться. Как ты верно заметил, у тебя еще много дел.
– Я хотел бы только задать еще несколько вопросов.
Кулак положил руку мне на плечо.
– Тебе хотелось бы, но у нас нет времени. Нам предстоит еще кое-что сделать. Что бывает, когда нам мешают, ты знаешь.
– Ну, Гарри, не надо.
– Да я его не трогаю, детка... Собери все в кучу и обменяй на бумажки. Этот парень уходит прямо сейчас, и у тебя есть работа.
Мисс Фрамли смотрела на своего сообщника, как мне показалось, не соглашаясь с ним. Вдруг она улыбнулась, подошла ко мне и протянула руку.
– Ты отличный парень, – сказала она. – Мне нравятся ребята с выдержкой. У тебя ее хватает.
– Поторопись, тебе говорят! Давай в спальню, – резко повторил Кулак.
– Бегу, бегу.
Кулак как бы дружелюбно подтолкнул меня к двери.
– Пока и спасибо, – попрощался я с Хелен Фрамли. – Где я могу вас найти, если понадобится связаться с вами, мисс?
На этот вопрос ответил мужчина, и во взгляде его ответ читался ясней ясного:
– Тебе нельзя, приятель.
– Нельзя – что?
– Видеться с ней.
– Почему?
– По двум причинам. Во-первых, ты не будешь знать, где она находится, а во-вторых, я не хочу. Понял меня?
Хелен сказала откуда-то из глубины квартиры:
– Кулак, не будь таким. Помни, что я тебе сказала.
– В спальню детка, и быстро, быстро! – И распахнул передо мной дверь. – Пока, дружище. Приятно было познакомиться. А теперь прощай. И не возвращайся!
Дверь захлопнулась.
Из-под двери соседней квартиры пробивалась полоска света.
Я встал у входа в казино. Уже горело уличное освещение. Вскоре я заметил, что по улице идет Хелен, красивая, изящная – словом, такая, что в любом месте привлечет к себе внимание.
Я осторожно двинулся за ней.
Она зашла в одно казино, немного поиграла на «Колесе Фортуны», после чего подошла к столу кассира, открыла кошелек и стала вытаскивать оттуда пригоршнями центовики разного достоинства в обмен на бумажные деньги. Потом она перешла через дорогу, зашла в другое казино, где повторила операцию. Вышла оттуда и наткнулась на меня.
– Привет, – сказал я.
В ее глазах мелькнул страх.
– Что ты здесь делаешь?
– Просто стою.
– Тебя не должны видеть вместе со мной.
– Почему? У меня приготовлена пара вопросов, которые я хотел бы задать тебе наедине.
– Нет-нет, пожалуйста. Тебе нельзя.
– Почему?
Она опасливо оглянулась:
– Ты что, не понимаешь? Кулак ревнив. Мне пришлось выдержать настоящую бурю после того, как ты ушел. Он думает, что я... что я была с тобой слишком любезна. Упрекает, что я пыталась защитить тебя.
Мы пошли рядом.
– Не надо волноваться. Мы просто идем и разговариваем.
– Нет-нет! Не здесь. Не сюда. Тебе надо пройтись? Иди по другой стороне. Вон там, на углу, поверни направо. Спустись по темной боковой улочке... Черт, мне так не хочется, чтобы ты рисковал.
– Ты написала письмо Корле Бурк. Почему ты это сделала, Хелен, и что было в письме?
– Да ты что?! Я в жизни ей никогда не писала.
– Ты уверена?
– Да.
– И не посылала ей письма за пару дней до ее исчезновения?
– Нет.
– Она блондинка... Не в ее характере совершать поступки, повинуясь первому порыву. Хочешь взглянуть на ее фотографию?
– Конечно. У тебя есть?
Я завел Хелен в освещенный подъезд какого-то дома. Вытащил фотографии. Они немного смялись в моем пиджаке: это когда Луи натянул его мне на предплечья.
– Видишь, она выглядит импульсивной, но у нее есть мозги.
– Как ты можешь это определить?
– По лицу, как же еще.
– Вот черт! Мне бы тоже хотелось разбираться в таких вещах.
– А ты разбираешься... Как только встречаешь человека, ты бессознательно составляешь мнение о его характере, правда? Возможно, ты знаешь кого-нибудь с тонкими ноздрями и...
– Да, но в половине случаев я определяю характер неправильно. Черт, как вспомнишь, сколько раз меня надували. Я не люблю темнить, Дональд. Тебя зовут Дональд, верно?
– Верно.
– Так вот, Дональд. Я внимательно на кого-нибудь смотрю, и либо он мне нравится, либо нет. Если нравится, иду... на все... Понял? А теперь послушай, Дональд. Мы должны все это прекратить. Кулак – вредный и опасный, когда ревнует. А сегодня у него точно шило в одно место колет. Я уходила, а у него был такой вид... такой вид... Он как пить дать пойдет за нами. С Кулаком просто беда, когда он начинает нервничать.
– Где и как я могу связаться с тобой, Хелен?
– Ты не можешь!
– Ну, возможно, какая-то подруга, которой я мог бы написать для тебя...
Хелен энергично покачала головой.
Я дал ей визитную карточку.
– Тут мой адрес. Может, ты что-нибудь сможешь придумать, чтоб нам встретиться? Местечко, где я тебя найду на тот случай, если понадобятся твои показания...
– Я не хочу давать никаких показаний. Я не желаю, чтоб меня вытаскивали на свет и задавали вопросы.
– Ты можешь мне доверять. Если со мной по-честному, то и я по-честному. Со мной по-хорошему, и я – так же.
Она положила мою карточку в кошелек.
– Я подумаю, Дональд. Может, я пошлю тебе открытку...
– Сделай этот маленький пустячок, пожалуйста. Для меня сделай.
– Может быть, Дональд, может быть... Я вот мучаюсь, знаешь отчего?
– Отчего же?
– Я тебе дома сказала не всю правду.
– Чего я и боялся, Хелен.
– Надо пойти куда-нибудь, где можно поговорить спокойно. Тут Кулак может нагрянуть каждую минуту.
– Вестибюль отеля или...
– Нет-нет, что-нибудь поближе. Да вот пойдем-ка сюда, в подъезд этого дома, он не так заметен...
Там мы начали вновь говорить – все о том же.
– Хелен! – сказал я. – У меня есть доказательства, что именно ты послала письмо Корле Бурк.
– Я тебе не лгала, Дональд. Я просто не сказала тебе всей правды. Я собираюсь помочь тебе. Я хотела сказать все еще там, но Кулак... чертов Кулак. В конце концов я решила, что, если у тебя хватит сообразительности и выдержки подождать меня, когда я вышла обменивать деньги, я тебе расскажу... возможно... все.
– Что все?
– На самом деле это она мне написала письмо.
– Когда?
– Должно быть, за день перед тем, как исчезнуть.
– А ты ей ответила?
– Нет, не ответила. Честное слово. Я ее в жизни никогда не видела. Мне доставили ее письмо. Оно было адресовано Хелен Фрамли, до востребования, Лас-Вегас, Невада. Так случилось, что в почтовом отделении оно попалось на глаза тем, кто знал, где я живу, и письмо было доставлено прямо мне.
Напротив нас в бакалейном магазине на боковой улочке светилась витрина. Света достаточно. Я подвел Хелен к окну.
– Давай взглянем на него.
– Если Кулак когда-нибудь узнает...
– Какое ему до этого дело?
– В самом деле, – вспылила она, – никакого! Я ему с самого начала сказала, что у нас с ним чисто деловые отношения. Конечно, ему хочется от меня большего, он ревнив до безумия. И ненавидит закон... Он мне заявил, мол, очевидно, в Лас-Вегасе живет еще одна Хелен Фрамли и я получила письмо, предназначенное ей. Я не могу разобраться, но Кулак говорит: что я не должна высовываться.
– Давай посмотрим письмо... И поторопись. У тебя не вся ночь впереди. И у меня тоже. Давай посмотрим.
Она открыла кошелек, вытащила конверт и вручила его мне.
Я опустил его в карман.
– Нет-нет, нельзя так делать. Мне понадобится письмо. Кулак спросит меня о нем, как только я вернусь. Он захочет его сжечь. Тебе придется только взглянуть на него, Дональд... О боже!..
Я посмотрел в ту сторону, куда был устремлен ее встревоженный взгляд.
На углу улицы стоял Кулак, просматривая ее насквозь.
Она схватила меня за руку.
– Быстро! Сюда, обратно в подъезд!
Кулак нас заметил, сделал неуверенный шаг вперед, пытаясь разглядеть получше две одинокие фигуры на фоне окна. А затем... затем он стремительно побежал к нам.
– Что же делать? – спросила Хелен.
– Беги. Я задержу его.
– Нет-нет, Дональд, он опасен. Он почти невменяем. Он...
Я взял ее за руку и шагнул ему навстречу.
Его лица нельзя было разглядеть. Поля шляпы прикрывали глаза, да еще тусклый свет в переулке. Тут, правда, из-за противоположного угла переулка вывернула машина, и фары осветили его лицо резким белым светом – ненависть, лютая ненависть.
Хелен Фрамли увидела это лицо и хотела выскочить вперед. Но рэкетир быстро выбросил вперед свою правую руку.
Я поймал девушку за воротник куртки и крутанул ее волчком вдоль тротуара. Я сам нацелился для удара в челюсть.
Не знаю, то ли плохое освещение сыграло свою роль, то ли он был настолько невменяем, что не заметил моего намерения, а возможно, считал ниже своего достоинства реагировать на слабака, во всяком случае, он и не пытался закрыться или увернуться, и мой удар достиг цели – его подбородка. Подсознательно я вспомнил, что говорил Луи о напряжении всего тела при ударе. Я ударил его с такой силой, что казалось, сломал себе руку.
Его голова даже не качнулась. Словно я саданул по бетонной чушке.
– Ах ты, грязный стукач! – прохрипел он и врезал мне в челюсть.
Левый прямой ошеломил меня. Я знал, что сейчас последует правый прямой. Я попытался уйти в сторону и, споткнувшись, потерял равновесие. Плечо мое ушло вверх. Его правый прямой и угодил мне в плечо, отправив меня через тротуар в кювет.
Фары ослепили нас. Я решил, что сейчас машина переедет меня. Я вскочил, а Кулак – спиной к машине – как-то не спеша снова двинулся на меня.
Машина остановилась. Хлопнула дверца. Кто-то крикнул: «Эй, парень, постой!»
Кулак не обратил на голос никакого внимания. Его глаза были прикованы ко мне, только ко мне.
И опять он не прикрылся. Удобный случай? Я сделал выпад. Не знаю, попал ли я в него до того, как его массивное тело проскочило мимо меня. Его ударили по корпусу. Он повернулся, и какой-то гигант сцепился с ним, откинув меня в сторону своим плечом.
Кулак отскочил, освободился от цепкого своего противника. Плечи и спина гиганта качнулись назад. Быстрый Кулак ударил, но гигант успел прыгнуть, еще раз отпихнув – это уже попутно – и меня.