А в изысканных переливах ее
голоса-мелодичного, серебристого голоса, который его разбудил, -
былоочарование, неотразимое, должнобыть, даже в самой уродливой
женщине. Надевушке была зеленая накидка, откинутый капюшон которой
позволялвидетьизящнуюголовку. Каштановыелоконы, обрамлявшие
овальное лицо, вспыхивало золотом в лучах утреннего солнца. Цвет лица
былтак нежен, что его можно было бы сравнить лишь с лепестком розы.
Натакомрасстояниинсразличитьбылоцветглаз, но Андре-Луи
догадывался, чтоонисиние, илюбовался тем, как они блестят под
тонкими темными бровями.
Андре-Луисамне понимал, почему его огорчает, что она в столь
близкихотношенияхсосмазливыммолодым человеком, вырядившимся в
обноскикакого-тодворянина. Оннемогопределить происхождение
девушки, однако, судяпоречи, онанебылапростолюдинкой. Он
прислушался.
-Янебудузнатьпокоя, Леандр, пока мы не обвенчаемся, -
говорилаона. - Только тогда он ничего не сможет со мной сделать. И
всеже, еслимы поженимся без его согласия, мы только ухудшим свое
положение, а я почти отчаялась получить его согласие. "Да, - подумал
Андре-Луи, -очевидно, ееотецнаделенздравым смыслом и его не
обмануловеликолепиероскошногонарядагосподинаЛеандраи не
ослепил блеск дешевых стразовых пряжек".
- Моя дорогая Климена, - отвечал молодой человек, стоя перед ней
идержаза обе руки, - вам не следует предаваться унынию. Если я не
открываювамвсехитроумныеуловки, подготовленныемною с целью
добитьсясогласия вашего жестокосердого родителя, проистекает это от
того, что я не склонен лишать вас удовольствия, которое доставит вам
сюрприз, ожидающийвас. О, доверьтесь мне и тому изобретательному
другу, о котором я говорил, - он должен появиться с минуты на минуту.
Высокопарный осел! Заучил он свою речь заранее или же это просто
педантичныйидиот, способный выражаться только напыщенными тирадами?
Как может такой нежный цветок расточать свой аромат перед этим нудным
типом? К тому же у него такое дурацкое имя!
ТакрассуждалАндре-Луина своем наблюдательном пункте. Между
тем девушка отвечала:
- О, довериться вам - именно этого жаждет мое сердце, Леандр, но
менягложутопасения, что уже ничем нельзя помочь. Именно сегодня я
должнаобвенчатьсясужасныммаркизомСбруфаделли. Он приедет в
полдень, чтобыподписатьбрачныйконтракт, -и я стану маркизой
Сбруфаделли. О! - вырвался вопль боли прямо из нежного юного сердца.
-Этоимяжжетмнегубы. Если бы оно стало моим, я бы никогда не
смоглапроизнестиего-никогда! Этот человек так мерзок! Спасите
меня, Леандр! Спасите! Вы - единственная надежда.
ВнезапноАндре-Луипочувствовал сильное разочарование. Вопреки
ожиданиям, онаоказаласьненавысоте. Онабылаявно заражена
высокопарнымстилемсвоегонелепоговозлюбленного. Еесловам
недоставалоискренности, такчто, воздействуянаразум, они не
трогалисердце.
Еесловам
недоставалоискренности, такчто, воздействуянаразум, они не
трогалисердце. Возможно, делотутбылов антипатии Андре-Луи к
господину Леандру и к теме разговора.
Итак, отецвыдаетееза маркиза! Значит, она знатна и тем не
менеесогласнавыйтизамужза этого скудоумного молодого искателя
приключенийвпотрепанныхкружевах! "Именночего-топодобного и
следовалоожидатьотслабого пола", - подумал Андре-Луи. Философия
научила его считать женщин самой безумной частью безумного вида.
- Этому не бывать! - бушевал господин Леандр, - Никогда! Клянусь
вам! -Онпогрозилкулачкомсинему своду небес - ну чем не Аякс,
бросающийвызовЮпитеру! *-Ах, нувот и наш хитроумный друг...
(Андре-Луинеуловилимя, таккакв этот момент господин Леандр
повернулсяккалиткев изгороди. )- Разумеется, у него есть для нас
новости.
Андре-Луивзглянулв сторону калитки. В нее вошел тощий, хилый
человечеквпорыжевшем плаще и треуголке, сильно надвинутой на нос,
чтобызатенитьлицо. Когда незнакомец снял шляпу и отвесил молодым
влюбленнымпоклон, волочаперо шляпы по земле, Андре-Луи признался
себе, что, угоразди его самого родиться с таким вот лицом висельника,
онносилбы свою шляпу точно так же, чтобы скрыть как можно больше.
Если часть туалета господина Леандра составляли обноски дворянина, то
вновьприбывший, очевидно, был облачен в обноски господина Леандра.
Однако, несмотрянаужаснуюодеждуиещеболееужасное лицо с
трехдневнойщетиной, этотмалыйдержалсянебез достоинства. Он
приблизилсяторжественной, неестественной походкой и изящно отставил
ногу отработанным движением.
- Сударь, - произнес он с видом заговорщика, - время пришло, а с
ним и маркиз. Итак, пора действовать.
Молодые люди в ужасе отпрянули друг от друга. Климена заламывала
руки, рот был полуоткрыт, а грудь соблазнительно вздымалась под белой
кружевнойкосынкой. ГосподинЛеандр, застывшийс разинутым ртом,
олицетворял собой глупость и испуг.
Вновь прибывший продолжал трещать:
-Ябылвгостинице час тому назад, когда маркиз нагрянул, и
внимательноизучалего, покаонзавтракал. Таквот, у меня не
осталосьнималейшегосомнения, что нам будет сопутствовать успех.
Чтокасаетсявнешностимаркиза, ямогбы развлечь вас подробным
описанием того, какую форму придала природа этой тучной вульгарности.
Нонеэтоглавное. Длянасважно, чтоунего в голове, и я с
уверенностьюговорю вам, что, как выяснилось, он так туп, что очертя
голову ринется в первую же ловушку, которую я для него приготовил.
- Расскажите мне, расскажите! О, говорите же! - умоляла Климена,
протягиваяруки, иустоятьпередэтой мольбой не смог бы ни один
смертный. Вдругонаслабовскрикнула: - Мой отец! - Обезумев, она
поворачивалась то к одному, то к другому. - Он идет! Мы пропали!
- Вы должны бежать, Климена, - сказал господин Леандр.