Андре-Луипонимал, чтопривилегированные
должныдать бой в защиту своих привилегий: ведь человек, живущий под
проклятиемстяжательства, никогдадобровольнонеотдастсвою
собственность- неважно, владеет ли он ею по справедливости пли нет.
Удивлялодругое: непроходимаяглупостьпривилегированных,
противопоставляющихразумуифилософиигрубуюсилу, аидеям-
батальоныиностранныхнаемников. Какбудтоидеиможно проткнуть
штыками!
"Ясно, - пишет он, - что все они - просто Латур д'Азиры. Я и не
предполагал, чтоэтотвид столь распространен во Франции. Символом
знатиможетслужитьчванливыйзабияка, готовыйпроткнуть шпагой
любого, ктоемувозразит. Ачтозаметоды! После фарса первого
заседаниятретьесословиебылопредоставленосамому себе и могло
ежедневно собираться в зале "малых забав", но было лишено возможности
продолжатьработу. Деловтом, что привилегированные не пожелали
присоединиться к нему для совместной проверки полномочий депутатов, а
безэтогонельзябылоперейтиквыработкеконституции.
Привилегированныеимелиглупость вообразить, что своим бездействием
онивынудяттретьесословиеразойтись. Они решили развлечь группу
Полиньяк*, управлявшуюбезмозглой королевой, нелепым видом третьего
сословия, парализованного и бессильного с самого начала".
Такначаласьвойнамежду привилегированными и двором, с одной
стороны, и Собранием и народом - с другой.
Третьесословиесдерживалосьиждало с врожденным терпением.
Ждалоцелыймесяц, втовpeмякакделовая жизнь была полностью
парализованаирукаголодаеще крепче сдавила горло Парижа; ждало
целыймесяц, втовремякак привилегированные собирали в Версале
армию, чтобызапугать "чернь", - армию из пятнадцати полков, девять
изкоторыхбылишвейцарскимиинемецкими, и стягивали артиллерию
передзданием, гдезаседалидепутаты. Но депутаты даже не думали
пугатьсяиупорноне замечали пушки и иностранную форму наемников.
Онинежелализамечатьничего, кроме цели, ради которой их собрал
вместе королевский указ.
Так продолжалось до 10 июня, когда великий мыслитель и метафизик
аббат Сийес* дал сигнал. "Пора кончать", - сказал он.
Поегопредложениюпервоеивтороесословияофициально
приглашались присоединиться к третьему.
Но привилегированные, ослепленные жадностью и глупым упрямством,
вериливодинверховныйзакон-силуи, полагаясьна пушки и
иностранныеполки, отказывалисьсогласитьсясразумнымии
справедливыми требованиями третьего сословия.
"Говорят, чтооднотретьесословиенеможетсформировать
Генеральныештаты, -писалСийес. -Нучто же, тем лучше - оно
сформирует Национальное собрание".
-Нучто же, тем лучше - оно
сформирует Национальное собрание".
Теперьонпризвалосуществитьэто, итретьесословие,
представлявшеедевяносто шесть процентов нации, взялось за дело. Для
начала было объявлено, что только собрание третьего сословия является
правомочным представителем всей нации.
Привилегированныесамина это напросились и теперь получили по
заслугам.
OEil de Boeuf очень позабавили действия третьего сословия. Ответ
былпредельнопрост: закрылизал"малыхзабав", гдезаседало
Учредительноесобрание. Должно быть, Боги до слез смеялись над этими
беспечнымиостряками! Вовсякомслучае, Андре-Луи смеется, когда
пишет следующее:
"Вновьгрубаясилапротивидей. Опятьстиль Латур д'Азира.
Несомненно. Учредительноесобрание*обладалослишком опасным даром
красноречия. Однакокакможнобылонадеяться, что, закрыв зал,
помешаютработеУчредительного собрания! Разве нет других залов, а
за неимением залов - широкого купола небес? "
Очевидно, именнотаковбыл ход мыслей представителей третьего
сословия, ибо, обнаружив, что двери заперты и входы охраняет стража,
отказавшаясяих пустить, они под дождем направились в зал для игры в
мяч, совершеннопустой, ипровозгласилитам(сцелью
продемонстрировать двору всю тщетность мер, направленных против них),
что, гдебыонининаходились, тамнаходитсяиНациональное
Учредительноесобрание, Послеэтогоонидалигрознуюклятву не
расходитьсядотехпор, поканевыполнят задачу, для которой их
созвали, -датьФранцииконституцию. Свою клятву они очень удачно
завершили криками: "Да здравствует король! "
Такимобразом, торжественноезаявлениеоверностикоролю
сочеталосьсрешимостьюдатьбойпорочнойи прогнившей системе,
злополучным центром которой был сам монарх.
ЛеШапелье в тот день лучше всех выразил чувства Учредительного
собранияи нации в целом, увязав преданность трону с долгом граждан,
когдапредложил, "чтобыеговеличеству сообщили, что враги страны
взяливкольцо трон и что их советы стремятся поставить монархию во
главе партии".
Однакопривилегированные, начистолишенныекак
изобретательности, так и дара предвидения, применили прежнюю тактику.
Граф д'Артуа* заявил, что утром намерен играть в мяч, и в понедельник
22июняпредставители третьего сословия обнаружили, что их изгоняют
иззаладляигрывмяч так же, как раньше изгнали из зала "малых
забав". НаэтотразмногострадальномубродячемуУчредительному
собранию, котороепервым делом должно дать хлеб голодающей Франции,
придетсяотложитьсвоеначинаниедля того, чтобы господин д'Артуа
сыгралвмяч. Однакограф, страдавший, подобно многим в то время,
близорукостью, невидел зловещей стороны своего поступка.