- Да.
- Отсюда нам лучше убраться. Тут что-то неладно. Друпи говорит, что знает отличное место, - туда три часа езды на грузовике и еще около
часа ходьбы. Мы можем отправиться сегодня вечером налегке, потом отошлем грузовики обратно, а Карл пусть едет с Дэном в Муту-Умбу и там охотится
на сернобыка.
- Прекрасно.
- Кроме того, у него есть шансы сегодня вечером или завтра утром приманить леопарда на тушу носорога. Дэн говорит, что слышал рычание. А мы
постараемся убить носорога в тех местах, о которых говорит Друпи, и потом вы все втроем будете охотиться на куду. Надо, чтобы на это осталось
побольше времени.
- Ладно, так и сделаем.
- Если даже сернобык вам не попадется - это не важно. Рано или поздно случай представится.
- Если даже и не представится-наплевать. Я согласен. С сернобыком можно подождать. А вот куду я очень хочу добыть. - И добудете. Можете не
сомневаться.
- Хоть бы одного, только одного, но зато хорошего! Плевал я на носорогов, на них только охотиться удовольствие, а так на что они мне? И
все-таки хотелось бы убить такого, чтобы он был не хуже, чем у Карла. - Ну, разумеется.
Мы изложили свой план Карлу, он сказал:
- Ладно, будь по-вашему. Желаю вам убить носорога вдвое больше моего. Видно было, что он говорит искренне. И настроение у него улучшилось,
как и у всех нас.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Когда мы после долгой езды под палящим солнцем среди красноватых холмов, поросших чахлым кустарником, к вечеру достигли места, указанного
Друпи, оно показалось нам отвратительным. Все деревья по соседству были окольцованы для уничтожения мухи цеце. Мы разбили лагерь напротив
пыльной и грязной деревушки. Почва здесь была красная и до того выветрелая, что казалось, вот-вот вся она рассеется в воздухе. Наши палатки
стояли на самом ветру, возле нескольких засохших деревьев над ручьем, неподалеку от глиняных хижин туземцев. Еще засветло мы с Друпи и двумя
местными проводниками сделали вылазку за деревню, на высокий каменистый кряж, за которым лежала глубокая долина, почти каньон. В него с
противоположной стороны крутыми зигзагами сбегали боковые долины. Они были покрыты густыми рощами и отделены друг от друга зелеными буграми, а
выше, на горном кряже, раскинулся частый бамбуковый лес. Каньон спускался к Рифт-Велли, сужаясь в дальнем своем конце, где он рассекал скалистую
стену этого ущелья. Дальше над отлогими кряжами высились холмы, сплошь одетые лесом. На первый взгляд местность была для охоты совсем не
подходящая.
- Если мы заметим какого-нибудь зверя вон на том склоне, придется лезть на самое дно каньона. А потом добираться до леса через эти чертовы
овраги. При этом мы потеряем из виду зверя и легко можем свернуть себе шею. Здесь слишком круто. Эти лощины, такие безобидные с виду, похожи на
ту, в которую мы как-то угодили ночью по дороге в лагерь.
- Да, кажется, дело дрянь, - согласился Старик. - В совершенно такой же местности я охотился на оленей, - это было к югу от Лесной речки в
Вайоминге. Склоны слишком крутые и неровные. Просто жуть! Завтра мы поплатимся за свое безрассудство. Мама не жаловалась: Старик привел нас
сюда, он нас отсюда и выведет. У нее была одна забота-как бы сапоги не натерли ноги. Уже сейчас она ощущала легкую боль, и это было
единственное, что ее беспокоило.
Уже сейчас она ощущала легкую боль, и это было
единственное, что ее беспокоило. Я продолжал распространяться о предстоящих трудностях, и мы вернулись обратно в темноте, угрюмые, сердясь на
Друпи. Костер ярко пылал, раздуваемый ветром, а мы сидели у огня, наблюдали восход луны и слушали вой гиен. После нескольких стаканчиков виски
будущее представилось нам уже в менее мрачном свете.
- Друпи клянется, что это хорошее место, - сказал Старик. - Правда, вел он нас не сюда, а куда-то дальше. Но он уверяет, что и здесь ничуть
не хуже.
- Я люблю Друпи, - сказала Мама. - Я ему доверяю. Друпи подошел к костру в сопровождении двоих африканцев с копьями в руках.
- Ну, в чем там дело? - спросил я. Африканцы что-то залопотали, а потом Старик сказал:
- Один из этих молодцов уверяет, что сегодня за ним гнался огромный носорог. Конечно, в такую минуту всякий носорог покажется огромным. -
Спросите у него, какой длины был рог. Африканец показал, что рог был длиной с его руку. Друпи ухмыльнулся.
- Ну ладно, ступайте, - сказал Старик.
- Где это произошло?
- Ах, где-нибудь “в той стороне”, - ответил Старик. - Вы же знаете.
Там, где всегда происходят подобные вещи.
- Ну и чудесно. Мы ведь тоже собираемся куда-то “в ту сторону”. - Самое главное, что Друпи не унывает, - сказал Старик. - Он, видимо,
уверен в успехе. Это его затея, ему и отвечать за нее. - Да, но лазить по горам придется нам с вами! - Подбодрите же вашего супруга, - обратился
Старик к Маме. - Он даже меня способен привести в уныние.
- Может, поговорим о том, как метко он стреляет? - Нет, еще рано. И я вовсе не расстроен. Просто я уже бывал в подобных переделках. Ну, да
ничего, нам это на пользу. А вы, батенька, поменьше бы хорохорились!
На другой день я убедился, что был совершенно не прав, когда ругал местность.
Мы позавтракали спозаранку и двинулись в путь еще до восхода солнца. На холм за деревушкой мы поднялись гуськом-впереди шел местный
проводник с копьем, за ним Друпи с моим ружьем и флягой, за Друпи - я со спрингфилдом. Старик с манлихером, Мама, довольная тем, что она, как
всегда, идет налегке, М'Кола с двустволкой Старика и второй флягой, а в самом хвосте-два местных жителя с копьями несли брезентовые мешки с
водой и ящик с провизией. Мы решили переждать полуденную жару где-нибудь в тени, а в лагерь вернуться только поздно вечером. Приятно было
взбираться на этот холм по утреннему холодку-совсем не то, что вчера на закате, когда раскаленные камни и земля еще дышали дневным зноем.
Тропинка, по которой, видимо, постоянно ходил скот, прежде очень пыльная, сейчас была влажной от росы. Вокруг виднелось много гиеньих следов, а
когда тропинка вывела нас на серую каменистую гряду, с которой открывался вид на глубокое ущелье, и дальше пошла по его краю, мы заметили на
одной из пыльных площадок под скалой свежий след носорога.
- Он только что прошел, - сказал Старик. - Должно быть, они бродят здесь по ночам.
Внизу виднелись макушки высоких деревьев, росших на дне ущелья, а в просвете между ними блестела вода. Впереди был крутой холм и лощины,
уже обследованные нами накануне. Друпи и местный проводник, тот самый, за которым гнался носорог, о чем-то пошептались, потом начали спускаться
по крутой тропе на дно ущелья.
Мы остановились.