Мне почти всегда везло, и я выходил из положения с честью.
Мы остановились недалеко от лагеря и стали кричать. Никто не откликался. Наконец из палатки вышел Карл. Завидев нас, он скрылся, потом выглянул
наружу.
- Эй, Карл! - крикнул я. Он помахал мне рукой и снова скрылся в палатке. Затем вышел и зашагал к нам. Он дрожал от волнения, и я догадался,
что он отмывал с рук кровь.
- Что у вас там?
- Носорог, - ответил он.
- Случилось что-нибудь?
- Нет. Мы застрелили его.
- Вот здорово! Где же он?
- Вон за тем деревом.
Мы прибавили шагу. Возле дерева лежала только что отрезанная голова носорога, и какого носорога! Он был вдвое крупней моего. Глаза были
закрыты, и в уголке одного из них, точно слеза, рдела капелька крови. Голова была огромная, рог красиво изогнут. Шкура в целый дюйм толщиной
свисала складками позади головы и на месте среза белела, как свежий сок кокосового ореха. - Какой длины рог? Дюймов тридцать?
- Ну нет, тридцати не будет, - возразил Старик.
- И все же превосходная добыча, мистер Джексон, - вмешался Дэн. - Красавец!
- Да, хорош, - согласился Старик.
- Где вы убили его?
- У самого лагеря.
- Он стоял в кустах. Мы услышали, как он фыркает.
- Мы даже подумали, что это буйвол, - сказал Карл.
- Красавец! - повторил Дэн.
- Я очень рад за вас, - сказал я Карлу.
Так и стояли мы все трое. Мы искренне желали поздравить товарища, великодушно похвалить его носорога, чей малый рог был длиннее большого
рога у зверя, добытого нами <У африканских носорогов два рога-передний большой и позади него второй, значительно меньший.>, - этого громадного,
великолепного носорога с кровавой слезкой в глазу, обезглавленного сказочного великана, но вместо этого разговаривали точно пассажиры на корабле
перед приступом морской болезни или люди, потерявшие крупную сумму денег. Мы стыдились своего поведения, но ничего не могли с собой поделать. Я
хотел сказать Карлу что-нибудь приятное и сердечное, но вместо этого спросил:
- Сколько раз вы стреляли в него?
- Право, не знаю. Мы не считали. Кажется, пять или шесть раз.
- По-моему, пять, - сказал Дэн.
Бедный Карл, принимая поздравления от трех друзей с такими постными лицами, уже чувствовал, как его радость победителя постепенно
испаряется. - А мы тоже убили носорога, - сказала Мама.
- Вот это здорово! - промолвил Карл. - Крупнее моего?
- Нет, что вы! Он жалкий недомерок по сравнению с вашим.
- Мне очень жаль, - сказал Карл просто и искренне.
- Вот еще, о чем вам жалеть, когда вы подстрелили такого? Это же настоящая редкость. Постойте, я схожу за аппаратом и сфотографирую его. Я
отправился за аппаратом. Мама шла рядом, взяв меня под руку.
- Папа, пожалуйста, старайся вести себя по-человечески, - сказала она. - Бедный Карл! Вы испортили ему все удовольствие.
- Знаю. Я ведь стараюсь, как только могу. Старик догнал нас и, услышав мои слова, покачал головой.
- Никогда еще я не чувствовал себя так глупо, - сказал он.
- Но успех Карла ошеломил меня, как удар под ложечку. Разумеется, я от души рад
за него.
- Я тоже. Мне даже хотелось, чтобы он перещеголял меня. Право же! Вы сами знаете. Но почему он не мог подстрелить отличного зверя с рогом
на один, два, ну, пускай на три дюйма длиннее, чем у моего? Почему он непременно должен был посрамить меня? Наш носорог теперь просто смешон.
- Зато вы можете гордиться своим выстрелом.
- К черту выстрел! Проклятая судьба! Господи, до чего хорош этот его носорог!
- Послушайте, возьмем себя в руки и докажем, что мы цивилизованные люди.
- Мы вели себя ужасно! - сказала Мама.
- Верно, - согласился я. - А между тем я все время старался быть любезным. Вы же знаете, что я от всей души рад его успеху. - Да, вы были
любезны... оба, - протянула Мама.
- А видели, что сделал М'Кола? - спросил Старик.
М'Кола мрачно оглядел носорога, покачал головой и ушел.
- Носорог и впрямь замечательный, - сказала Мама. - И если мы будем держать себя как порядочные люди. Карл мигом повеселеет. Но было уже
поздно. Карл так и не повеселел, и от этого нам самим долгое время было совсем невесело. Носильщики наши вернулись в лагерь, и мы видели, как
они, да и все остальные африканцы, пошли туда, где в тени деревьев лежала голова носорога. Все молчали. Только свежевальщик не скрывал своего
восторга, увидев у нас в лагере такую добычу. - М'узури сана, - сказал он мне, измеряя рог растопыренными пальцами.
- Кубва сана!
- Ндио. М'узури сана, - согласился я.
- Это бвана Кабор его убил?
- Да.
- М'узури сана...
- Да, - подтвердил я. - М'узури сана. Свежевальщик оказался единственным джентльменом среди нас. Мы старались никогда не соперничать на
охоте. Карл и я уступали друг другу лучшие места. Я искренне любил его, а он вообще был чужд эгоизма и всегда готов на самопожертвование. Я
знал, что стреляю лучше Карла, да и на ногу я легче его, а все же моя добыча ничто перед его трофеями. У меня на глазах он сделал несколько
невиданно скверных выстрелов, а я за все время осрамился лишь дважды-когда стрелял по той газели и еще по дрофе на равнине, но все-таки Карл
всегда брал надо мной верх. Сначала мы над этим подшучивали, и я не сомневался, что возьму реванш. Однако мне это не удавалось. И вот теперь,
охотясь на носорога, я решил попытать счастья на новом месте. Мы отправили Карла за мясом, а сами двинулись туда.
Карла мы не обижали, но и не баловали-и теперь он все-таки затмил меня. И если бы только затмил, это бы еще куда ни шло! Но после его удачи
собственный носорог казался мне таким жалким, что я не мог теперь украсить его головой свой дом в городке, где мы оба жили. Успех Карла
зачеркнул все мои достижения. Мне оставалось лишь вспоминать об отличном выстреле, этого ничто не могло у меня отнять, но слишком уж хорош был
выстрел, и я знал, что рано или поздно начну сомневаться: а вдруг это всего лишь случайная удача и для моей самоуверенности нет никаких
оснований? Да, Карл всех нас заставил призадуматься. Теперь он писал письмо в своей палатке, а мы со Стариком сидели под тентом и обсуждали план
дальнейших действий. - Так или иначе, он уже подстрелил носорога. Это сбережет нам время.
Но теперь вы не сможете ограничиться сегодняшней добычей.