- В последнее время мне пришлось много сидеть и мало двигаться. Шесть часов торчал за пишущей машинкой, Миссис Брук, уходя, намеренно
оскорбила меня. К нам они явились по ее предложению, она хотела выяснить степень нашей осведомленности. Еще месяц назад она сказала мужу, что
знает или подозревает о намерении Сюзанны выйти замуж за негра. Она знала адрес квартиры Сюзанны в Гарлеме, потому что бывала там. Судя по
рассуждениям миссис Брук, она должна была убить именно Сюзанну, поскольку убийство Данбара ничего не решало, - Сюзанна Брук могла бы найти
другого негра. Ее алиби никакой критики не выдерживает. Она могла добавить ребенку в молоко немного люминала и оставить его одного спящим. Или
пригласила мамашу Брук посидеть с ребенком, и та - умышленно или неумышленно - стала соучастницей убийства. Я что-нибудь недосказал?
- Да, три пустяковых факта. По ее словам, Сюзанна Брук была прекрасно воспитанной девушкой однако в действительности ни раньше, ни сейчас
она этого не думала и не думает. Дальше. Ей известно, что Данбар Уиппл живет неподалеку от квартиры Сюзанны Брук в Гарлеме. И последнее. Перед
тем как встать, чтобы уйти, она уронила сумочку... Где она живет?
Я подошел к письменному столу, взял телефонный справочник Манхэттена и нашел нужную страницу.
- На Парк-авеню, в районе Шестидесятых улиц - около Шестьдесят седьмой или Шестьдесят восьмой.
- Как бы она добиралась?
- Вероятно, на такси или на собственной машине, если она у нее есть.
- Сейчас же свяжись с Солом. Пусть немедленно выяснит, есть ли у нее машина, а если есть, ездила ли она в ней в тот вечер. Возьми блокнот.
Выполняя наши поручения Сол Пензер получал десять долларов в час, причем мы оплачивали в такие дни все его расходы. Вот почему я вежливо,
но твердо пытался возразить:
- А я, по-вашему, уже стал инвалидом?
- У тебя будет другое поручение: мистер Остер и мистер Уиппл. Где твой блокнот? Для завтрашней прессы... можно ограничиться "Газетт". Одна
колонка, скажем, в два дюйма. Заголовок крупным шрифтом: "ТАКСИСТ", а дальше обычным газетным шрифтом: "...который отвез из района Шестидесятых
улиц на Сто двадцать восьмую улицу в понедельник вечером второго марта интересную, хорошо одетую женщину лет тридцати, получит хорошее
вознаграждение, если свяжется со мной". Ниже должна следовать моя фамилия, адрес и номер телефона. Печатать три дня подряд: завтра, в
понедельник и во вторник. У тебя есть замечания?
- Одно. Нужно указать: "Из района Восточных Шестидесятых улиц".
- Добавь.
- Она может увидеть заметку. Это имеет значение?
- Нет. Если она боится, то чем больше будет напугана, тем лучше. Снова возьми блокнот. Запиши, о чем спросить Остера и Уиппла. Нам не
нужно, чтобы тут у нас собралась целая армия. Только те, кто...
- Я должен вначале передать объявление в газету, - перебил я и набрал соответствующий номер.
Глава 8
Весь уик-энд мне не везло. Встречу с Остером и Уипплом, назначенную на субботу, пришлось отменить так как Остера вызвали в Вашингтон на
какое-то совещание в министерстве юстиции. Предполагалось, что он вернется лишь в воскресенье вечером. Сол Пензер - отличный детектив, но ему
осталось только беспомощно развести руками, когда выяснилось, что служащий гаража, где стояли оба "герона" Кеннета Брука, дежуривший вечером в
тот понедельник, уехал на уик-энд, причем никто не мог сказать, куда именно.
В субботу, в четыре часа дня, меня вызвали в прокуратуру для обсуждения некоторых деталей отчета, переданного мной в уголовную полицию.
Помощник прокурора, некий Мандель, явно изнывал от желания поговорить со мной через тюремную решетку при условии, что я буду находиться внутри,
а он снаружи.
Этот самый Мандель так долго продержал меня в прокуратуре, что я часа на два опоздал во "Фламинго", где мы с друзьями собирались
потанцевать.
В субботу и дважды в воскресенье звонил Лон Коэн. Некоторые ловкачи журналисты, а возможно и сам Лон, прочитав объявление в газете,
припомнили, что Кеннет, брат Сюзанны Брук, проживает как раз в районе Восточных Шестидесятых улиц; адрес на Сто двадцать восьмой улице был
известен многим, ну и Лон, разумеется, захотел узнать, в чем дело. В субботу я уклонился от ответа, но он не отставал и два раза звонил в
воскресенье, допытываясь, явился ли к нам таксист.
Таксист, к сожалению, не приходил.
К Остеру мне удалось попасть только в понедельник. В первой половине дня я пришел в канцелярию Комитета защиты гражданских прав,
занимавшего целый этаж в одном из зданий на Тридцать девятой улице, около Лексингтон-авеню. Обстановку здесь я бы не назвал роскошной но и
бедной она не была. Я несколько удивился, обнаружив, что телефонистка (она же дежурная по приемной) обладала кожей такого же цвета, что и я,
если не светлее. Это была женщина с седеющими волосами, двойным подбородком и длинным острым носом, словно взятым с другого лица. Позже я узнал,
что во всем аппарате насчитывавшем тридцать четыре человека, белых было пятеро, причем четверо из них работали безвозмездно, ради того, чтобы
"творить добро", как выразился мистер Воун.
Остер занимал маленькую комнату с одним окном, но уже вскоре после начала нашего разговора провел меня в кабинет директора-распорядителя
комитета Томаса Хенчи. Я оказался в большой комнате со шкафами, полками и несколькими десятками фотографий на стенах. Мне довелось видеть Хенчи
раза два по телевидению - широкие плечи, полноватые, но не отвислые щеки, короткая шея, кожа цвета крепкого кофе со сливками. Он поднялся,
готовясь пожать мне руку, и я вовремя принял меры, чтобы сохранить в целости свои пальцы, - люди с таким вот короткими шеями могут шутя
раздавить их.
Я провел у Хенчи больше часа, причем беседа наша протекала, в общем-то, довольно мирно и спокойно. Я объяснил ему, что выражение Вулфа
"весь аппарат" не следует понимать буквально. Он хотел бы повидать только тех сотрудников комитета, которые общались с Данбаром Уипплом, или с
Сюзанной Брук, или с обоими вместе и могли сообщить нам какие-нибудь полезные сведения. С моей помощью Остер и Хенчи тут же отобрали таких
людей.
Вернувшись домой, я сейчас же перепечатал для Вулфа составленный нами список, дополнив его своими наблюдениями. Выглядел он так:
Томас Хенчи: около пятидесяти лет; директор-распорядитель; держится вежливо, но не сказал бы, что дружественно; понимает, что вся эта
история очень вредит КЗГП, и очень переживает; видимо, не исключает, что Сюзанну Брук убил Уиппл.
Гарольд Р. Остер: юрисконсульт; кажется, сообщил Хенчи, что совещание созывается по его предложению, чего я опровергать не стал.
Адам Юинг: лет сорока; негр; руководит отделом информации и работал в тесном контакте с Уипплом; умный, энергичный человек; думает, что
знает все и, возможно, не так далек от истины; держался весьма вызывающе.