- Сейчас ты никого там не застанешь. Посмотри, снова повалил снег...
Кстати, я чувствую, что сегодня могу обыграть тебя в карты. Разве в такую погоду служащих не распускают по домам раньше обычного?
Я посмотрел на густую пелену снега.
- Вообще-то могут и распустить. Минутку, я позвоню туда.
Лили оказалась права. На мой звонок ответила не телефонистка издательства, а какой-то человек, сообщивший, что в издательстве уже никого
нет. Как только я положил трубку, Лили позвала меня из другой комнаты с настежь распахнутой дверью.
- Я здесь! - крикнула она. - Иди сюда. Справедливость восторжествует, если я выиграю у тебя. Надо же мне возместить расходы на ленч.
Она в какой-то мере достигла своей цели...
Глава 3
Таким делом я занимался впервые. За долголетнюю практику мне пришлось проверить тысячу, а может, и две тысячи людей, но всегда с какой-то
определенной целью, будь то алиби или мотив преступления. Сюзанну же Брук я проверял просто ради того, чтобы проверить. Будучи человеком,
склонным к самоанализу, я бы не отказался заплатить тому, кто сумел бы ответить на вопрос, что же я, собственно, сам-то предпочитаю: раскопать
что-нибудь такое, что могло серьезно скомпрометировать девушку, или, наоборот, ничего не найти. По совести говоря, я выполнял поручение Вулфа
без всякого рвения - возможно, потому, что ни Вулф, ни я ничего не теряли и ничего не приобретали.
За этой работой я провел три дня (не полностью) и три вечера. На первых же порах стало ясно, что в "Парфенон-пресс" ничего выяснить не
удастся.
Девушка читала рукописи на дому, и в издательстве ее знали только два-три редактора да стенографистка. Один из редакторов отозвался о ней
не очень лестно, однако из намека стенографистки и понял, что он пытался ухаживать за мисс Брук, но она отвергла его притязания.
Получить справки в ООН оказалось делом куда более трудным - пришлось затратить целых полдня лишь на то, чтобы узнать, где именно она
работала.
Мне потребовалось бы столько же времени, чтобы изложить на бумаге все те мелочи, которые я узнал, а вам потратить не менее получаса, чтобы
ознакомиться с ними. По сведениям из одного источника, она напилась на прощальном обеде в честь некоего грека. По другим сведениям - это не
соответствовало действительности. Она якобы была так дружна с одной польской девушкой, что даже как-то летом выезжала с ней на уик-энд за город.
Раза три (а может, четыре или пять) некий француз с репутацией донжуана приглашал ее на ленч в ресторан для делегатов и чиновников ООН. Я
пытался пойти по этому следу, но безрезультатно. Однажды видели, как она выходила из здания ООН с девушкой из Марокко, потом с венгеркой, потом
со шведкой и т.д. и т.п. Все это, конечно, было очень полезно с чисто образовательной точки зрения: знакомство с ООН расширяет кругозор
человека. Я, например, узнал, что у турчанок короткие ноги, а индианки обычно страдают плоскостопием.
В субботу, часов в десять вечера, я поднялся на крыльцо нашего старого каменного особняка, открыл дверь своим ключом, повесил пальто и
шляпу на вешалку в вестибюле и прошел в кабинет. Вулф восседал за письменным столом в единственном во всем мире кресле, которое устраивало его,
и читал книгу А.Л.
Роуза "Вильям Шекспир". Я терпеливо ожидал, пока он кончит абзац и взглянет на меня.
Л.
Роуза "Вильям Шекспир". Я терпеливо ожидал, пока он кончит абзац и взглянет на меня.
- Впервые вижу, чтобы вы так долго читали одну и ту же вещь, - сказал я.
Вулф отложил книгу.
- Докапываюсь, правильно ли Роуз датировал появление "Цимбелина".
По-моему, не правильно.
- В таком случае, возвратите книгу в магазин. - Я повернул свое вращающееся кресло и сел за письменный стол. - Я ужинал с одной девушкой из
Марокко в ресторане Рустермана... Да вы не беспокойтесь, денежки я платил из собственного кармана. Она не танцует, и я проводил ее домой.
Сегодня у меня такой же безрезультатный день, как и предыдущие, ничего сенсационного сообщить не могу. Завтра воскресенье. Я, конечно, не
возражаю и дальше валять дурака, но должен сказать, что затея наша безнадежна. Вношу предложение: заявить Уипплу, что если и существуют какие-то
обстоятельства, компрометирующие мисс Брук, то нам до них не докопаться.
- Она тебе нравится, - пробормотал Вулф.
- Не очень. Я уже говорил вам в среду вечером, что, по-моему, ничего плохого мы не сможем о ней узнать, Я по-прежнему придерживаюсь той же
точки зрения.
- Ты говоришь искренне?
- Более или менее. Во всяком случае, пытаюсь.
- Где расположен этот Расин?
- Между Чикаго и Милуоки. На берегу озера.
Вулф оттолкнул кресло, поднялся, подошел к глобусу диаметром вдвое больше его самого, не без усилия повернул эту махину и отыскал
Висконсин.
- Так. До Расина проще всего добраться из Милуоки. С Милуоки есть авиасообщение?
- Разумеется. Но билет туда обойдется долларов восемьдесят плюс тридцать долларов суточных. Уиппл может не согласиться.
- Уиппл вообще ничего не будет знать. - Вулф снова уселся в кресло, - Веблен <Т. Веблен "1857->929) - американский буржуазный экономист
(Прим. перев.)> называл это инстинктом мастерства. Я вызвался помочь мистеру Уипплу и тем самым обязался применить все свое умение и
способности. В среду вечером ты рассказывал мне о своем разговоре с Лили Роувен и с Сюзанной Брук. Ты действительно не уловил в нем ничего
интересного, на что следовало бы обратить внимание? Да нет, конечно, нет.
- По ее словам в Расине ей просто осточертело, потом она добавила, что там "произошло кое-что", и умолкла. При желании можно, конечно,
назвать это "интересным", но вообще-то она, возможно, имела в виду, что у них в доме вдруг стала протекать крыша.
- Фу!.. А что, если в прошлом мисс Брук все-таки есть нечто такое, что заслуживает расследования?
- В таком случае, я уже был бы в Расине.
- Вот и отправляйся туда завтра же. Черт возьми, я же взял на себя обязательство!
- Возражаю. Завтра воскресенье, и у меня есть личные дела.
Вулф согласился, что я могу выехать и в понедельник, причем не в Милуоки, а в Чикаго, поскольку самолеты летают туда гораздо чаще.
Было всего три градуса тепла, когда в понедельник, в двадцать минут седьмого вечера, я поставил арендованную в Чикаго машину на стоянку,
находившуюся в одном квартале от редакции газеты "Глобус" в Расине и в двух кварталах от гостиницы, где я забронировал номер. Одно время я
перепоручал все заботы о машине (отвести ее на стоянку, подать к подъезду) служащим гостиницы, но однажды, несколько лет назад, когда мне надо
было срочно явиться на одну крайне важную встречу, они подали машину только через полчаса, и я, разумеется, уже никого не застал на условленном
месте.