Десять минут восьмого. "Черт бы побрал эти порядки в гостиницах!" - подумал я и снял трубку. Телефонистка сообщила, что меня вызывает Нью-Йорк.
Я едва успел подумать, что в Нью-Йорке сейчас десять минут девятого, как в трубке послышался голос Вулфа:
- Арчи, ты?
- Совершенно верно. Доброе утро.
- Совсем не доброе. Ты где?
- В постели.
- Извини, пожалуйста, что я тебя побеспокоил. Вставай и сейчас же возвращайся домой. Мисс Брук мертва. Вчера нашли ее труп. Она убита.
Немедленно выезжай в Нью-Йорк.
В горле у меня вдруг пересохло, и я сделал глотательное движение.
- Где... - начал было я и снова глотнул. - Я выеду...
- Во сколько ты будешь здесь?
- Часов в двенадцать, в час.
- Ну хорошо.
Вулф положил трубку.
Я разрешил себе посидеть секунд десять на краю постели, потом встал, оделся, уложил саквояж, спустился на лифте в вестибюль, расплатился за
номер, пешком прошел на стоянку машин и поехал в Чикаго. Я решил, что позавтракаю в аэропорту в Чикаго.
Глава 4
Не в двенадцать и не в час, а уже без пяти два я открывал ключом дверь старого особняка на Западной Тридцать пятой улице. Нашему самолету
пришлось с полчаса огибать грозовой фронт, прежде чем совершить посадку в Айдлуайлде, иначе говоря - в международном аэропорту имени Джона
Кеннеди. Я поставил на пол саквояж и снимал пальто, когда из кухни выбежал Фриц.
- Боже, наконец-то! - воскликнул он. - Мистер Вулф уже звонил в аэропорт. Вы же знаете, как он относится к авиации. Я все время подогревал
для вас ленч. У нас сегодня молоки рыбы, зажаренные в душистых травах, но без петрушки.
- Не возражаю. Но...
- Арчи! - послышался сердитый окрик.
Я поспешил в столовую, расположенную по другую сторону вестибюля, если идти из кабинета. Вулф все еще сидел за столом и раскладывал на
вафли ломтики сыра.
- Сегодня превосходный день, - заметил я. - Знаю, что вы не расположены вторично вдыхать запах специй, и потому поем на кухне, а заодно
просмотрю "Нью-Йорк таймс". Перед вылетом я взял только самое раннее издание.
Мы получали два экземпляра "Таймса" - один для Вулфа (газету ему подавали вместе с завтраком в его комнату) и один для меня. Я направился в
кухню и нашел свой экземпляр на маленьком столе, за которым обычно завтракал. Я могу отсутствовать целую неделю, выполняя какое-нибудь поручение
Вулфа, а Фриц, наверное, все равно будет ставить для меня прибор.
Это так на него похоже. Я уселся и уже принялся искать в газете интересующее меня сообщение, когда Фриц поставил на стол еду в горячей
тарелке и хлебницу. Я съел кусочек молок и немного хлеба, предварительно обмакнув его в подливку; Фрицу обычно удается приготовить превосходную
подливку, если только он не намешает в нее петрушки.
Как и в первом выпуске, я не нашел в газете никаких особых подробностей. Сюзанна Брук была найдена убитой в понедельник, часов в девять
вечера, в комнате на третьем этаже дома на Сто двадцать восьмой улице. Ее труп обнаружил Данбар Уиппл, сотрудник Комитета защиты гражданских
прав.
Смерть наступила в результате неоднократных ударов по голове.
Смерть наступила в результате неоднократных ударов по голове. Все это я уже знал. Я знал и некоторые другие детали, о которых газеты
сообщили только в позднейших выпусках, а именно: Сюзанна Брук безвозмездно работала в КЗГП, проживала вместе со своей вдовствующей матерью в
квартире на Парк-авеню, а Данбар Уиппл был двадцатитрехлетним сыном старшего преподавателя антропологии Колумбийского университета. Лишь одной
детали я не знал, хотя мог бы догадаться: полиция и окружной прокурор уже начали расследование.
После того как молоки, подливка и булочки вместе с салатом нашли себе пристанище там, где и надлежало, я налил еще чашку кофе и отправился
в кабинет. Вулф сидел за столом и решал кроссворд, сердито хмурясь и постукивая себя карандашом по носу. Я уселся на свое обычное место и стал
отпивать кофе маленькими глотками. Прошло несколько минут, прежде чем Вулф посмотрел на меня. В его взгляде читалось осуждение, но он, видимо,
сразу же сообразил, что я его не заслужил.
- Черт возьми, - изрек он. - Нелепо и оскорбительно думать, что я могу лишиться твоих способностей и твоей помощи только из-за каприза
какого-то механизма. На какой высоте летел ваш самолет в полдень?
- Четыре мили. Я понимаю ваше самочувствие. Вас оскорбляет все, что находится вне вашего контроля. Вы...
- К природе это не относится, это касается только того, что сотворено людьми.
Я кивнул:
- Правильно. И того, что они творят. Например, убивают себе подобных. У вас есть какие-нибудь данные, кроме тех, что опубликованы в "Нью-
Йорк таймс"?
- Нет.
- Вас кто-нибудь навестил? Уиппл?
- Нет.
- Вы интересуетесь тем, что я проделал в Расине?
- Нет. Какой смысл?
- Я спросил просто так. Мне нужно побриться. Поскольку у нас, очевидно, нет ничего срочного, я поднимусь к себе. В самом деле, какой смысл
докладывать о результатах поездки? О мертвых плохо не говорят. - Я встал. - По крайней мере, я бы не...
Послышался звонок. Я вышел в вестибюль и посмотрел через застекленную дверь (стекло в ней давало возможность видеть только из вестибюля и
не позволяло заглянуть в дом снаружи). На крыльце стояли двое.
- Уиппл-старший и Уиппл-младший, - доложил я, вернувшись в кабинет. - Правда, я ни разу не видел сына, но уверен, что это он. Вы назначили
им встречу?
- Вулф сердито взглянул на меня. Я стоял и ждал, но так как он продолжал молчать, снова вышел в вестибюль и впустил посетителей.
- Мы хотим видеть мистера Вулфа, - сразу же заговорил Поул Уиппл. - Это мой сын Данбар.
- Мистер Вулф ожидает вас, - ответил я, что, видимо соответствовало истине, и отступил в сторону.
Днем-двумя раньше я бы с удовольствием встретился с этим негритянским юношей, за которого собиралась выйти замуж Сюзанна Брук. Хотя бы для
того, чтобы составить о нем представление. И вот я с ним встретился, но при каких обстоятельствах! Он похож на Рэя Робинсона <Знаменитый
американский боксер-профессионал> после трудного боя из десяти раундов, только кожа у него была несколько темнее. Днем-двумя раньше он,
наверное, был красивым и веселым, а сейчас показался мне развалиной, как и его отец. Я хотел взять у него шляпу, но секундой раньше он выпустил
ее из рук, и она упала.