Я подумал…
– Вот потеха, – прервал его Корби. – Вы, конечно, шутите. Только от шутки вашей после того, что вы вчера говорили окружному прокурору, дурно
пахнет.
– Это вовсе не шутка, мистер Корби. Мне, право, жаль. Вчера мне казалось, что все обстоит именно так, как я думал, но я заблуждался. Нашелся
свидетель, надежный и солидный, который готов присягнуть, что во время митинга и до тех пор, пока не обнаружили тело, никто в палатку сзади не
заходил. Я также знаю, что ни я, ни мистер Гудвин Филипа Холта не убивали; следовательно, убийца один из вас. Так что нам придется поговорить.
– Вы сказали – свидетель? – Из уст Раго это прозвучало как «швидетель».
– Кто он? – потребовал Корби. – Откуда он взялся?
– Это женщина, и живет она в Нью Йорке. Мистер Гудвин, который беседовал с ней, полностью убежден в ее искренности и благонадежности, а мистеру
Гудвину трудно угодить. Вероятность того, что ее показания можно опровергнуть, ничтожна. Вот все, что я…
– Не понимаю, – развел руками Веттер. – Если у них есть такой свидетель, почему нас до сих пор не арестовали?
– Потому что она еще не обращалась в полицию. Там о ней ничего не знают. Пока. В любую минуту ее могут найти, или она сама обратится в полицию.
Если так случится, то уже совсем скоро и вы, и я будем отвечать на вопросы полицейских. Если вы откажетесь от беседы со мной, или меня не
удовлетворят ваши ответы, я буду вынужден сам сообщить мистеру Делани о существовании свидетельницы. Скажу откровенно: я предпочел бы до этого
не доводить. Услышав ее показания, мистер Делани уже не будет с нами таким любезным и внимательным, как вчера. Я хочу задать вам несколько
вопросов.
– Кто она? – снова потребовал Корби. – Где ее найти?
Вульф покачал головой.
– Ничего не выйдет. Я не собираюсь раскрывать вам ни ее имени, ни адреса. Я вижу, что вы мне не верите, мистер Корби, и вы, мистер Гриффин. Но
подумайте сами, с какой стати мне вздумалось бы вызывать вас сюда и ставить перед столь неприятным фактом? Только для того, чтобы найти истину?
Как и вы, я предпочел бы оставить все, как есть, примирившись с версией полиции о неизвестном злоумышленнике, который проник в палатку сзади,
но, увы, теперь это невозможно. Да, вы вправе подозревать и меня с мистером Гудвином, и мы готовы ответить на ваши вопросы. Главное, что один из
нас – убийца, так что в наших общих интересах следует постараться, чтобы беседа получилась продуктивной.
Гости переглянулись. Правда, совсем не так, как пять минут назад. Теперь в их взглядах читались сомнение, подозрительность и настороженность.
– Не понимаю, на что вы рассчитываете, – опомнился первым Гриффин. – Все мы держались вместе, и все знаем, что случилось. И мы уже слышали, что
каждый из нас говорил.
Вульф кивнул.
– Дело в том, что все мы исходили из той версии, которая исключала нашу причастность к преступлению. Теперь все переменилось. У одного из нас
есть пятно в биографии, в котором и кроется разгадка совершенного вчера злодеяния. Я предлагаю начать с того, что каждый из нас расскажет о себе
сам. Начнем с меня. Родился я в Черногории, где и прошло мое детство. Когда мне исполнилось шестнадцать, я решил, что пора посмотреть мир, и за
четырнадцать лет объехал почти всю Европу, Азию, пожил немного в Африке и испробовал себя на самых разных поприщах. В Америку я приехал в тысяча
девятьсот тридцатом году и, будучи отнюдь не без гроша в кармане, приобрел этот дом и стал частным сыщиком. Я получил американское гражданство.
Я получил американское гражданство.
О Филипе Холте я впервые услышал два года назад, когда на него пожаловался Фриц Бреннер, мой мажордом и повар. Единственная моя причина питать к
нему неприязнь – далеко не достаточная, чтобы испытывать желание убить его – была устранена, когда он согласился не приставать более к мистеру
Бреннеру, если я дам согласие выступить с речью на вашем чертовом пикнике. Мистер Гудвин?
Я повернулся лицом к публике.
– Родился в Огайо. Закончил среднюю школу, наилучших успехов добился в геометрии и регби, отучился с почетом, но без отличия. Выдержал две
недели в колледже, решил, что зря трачу время, приехал в Нью Йорк, устроился охранником, вступил в перестрелку, ухлопал двоих, уволился, был
представлен Ниро Вульфу, который поручил мне разовое задание, справился с ним и принял приглашение мистера Вульфа поступить к нему на постоянную
работу, в коей роли и пребываю до сих пор. Лично меня домогательства Холта по отношению к Фрицу Бреннеру больше забавляли, чем обижали. Больше с
мистером Холтом меня ничего не связывало.
– Вы можете позже расспросить нас, – предложил Вульф. – Теперь ваш черед, мисс Корби.
– Что ж… – Флора запнулась. Она посмотрела на отца, который согласно кивнул, перевела взгляд на Вульфа и продолжила: – У меня довольно короткая
биография. Родилась в Нью Йорке и никогда из него не уезжала. Мне двадцать лет. Филипа Холта я не убивала – у меня и причин то никаких не было.
– Она пожала плечами. – Что еще?
– Прошу прощения, – вмешался Гриффин. – Если то, что сказал Вульф, – правда, и очевидец вправду существует, то полиция раскопает все. Например,
о вас с Филом.
– Что вы имеете в виду? – нахмурилась Флора.
– Точно не знаю. Просто я слышал кое какие сплетни, но и полиция наверняка до них докопается.
– К чертям все сплетни! – взорвался Дик Веттер. Елея в голосе как не бывало.
Флора посмотрела на Вульфа.
– Сплетни от меня не зависят, – сказала она. – Ни для кого не секрет, что Фил Холт был… словом, он любил женщин. А я – женщина, но мне Фил
никогда не нравился. Если можно воспользоваться вашим словом, то ко мне он тоже приставал. Он был очень назойлив.
– Он домогался вас? – уточнил Вульф.
– Наверное. Но между нами никогда ничего не было. Хотя порой он бывал очень настойчив.
– Но причин убивать его у вас, по вашим словам, не было?
– Господи, нет, конечно! Девушка не убивает мужчину лишь за то, что он не верит ей, когда она говорит «нет».
– «Нет» в ответ на что? Предложение выйти замуж?
Отец Флоры вмешался:
– Послушайте, – обратился он к Вульфу. – Вы взяли ложный след. Все знают, как Фил Холт относился к женщинам. Он никогда не предлагал ни одной из
них выйти за него замуж – и не предложил бы! Моя дочь достаточно умна, чтобы постоять за себя, но она никогда не всадила бы спящему нож в спину.
– Он повернулся к Гриффину. – Премного благодарен, Харри.
Коротышка и ухом не повел.
– Все равно это бы выплыло наружу, Джим, – сказал он. – Я решил, что лучше мы покончим с этим сразу.
Вульф в упор смотрел на Корби:
– Разумеется, у меня возникает вопрос: как далеко способен зайти отец, чтобы избавить дочь от слишком назойливого ухажера?
– Ерунда, – фыркнул Корби. – Моя дочь способна сама постоять за себя. Если вам нужна причина, из за которой я бы мог убить Фила Холта, вы должны
быть поизобретательнее.
– Я постараюсь, мистер Корби.