Он позвонил. Было чуть больше шести часов. Мегрэ не знал, что в это время голландцы ужинают, и когда молоденькая служанка открыла дверь, он увидел за столом двух женщин.
Обе в черном, они поднялись одновременно с несколько преувеличенной поспешностью хорошо воспитанных пансионерок. На столе был чай, кусочки тонко нарезанного хлеба, колбаса. Несмотря на сумерки, свет не зажигали - горела газовая печка, и огонь, пробивавшийся сквозь слюду, боролся с темнотой.
Ани первая догадалась включить свет, а служанка стала закрывать шторы.
- Прошу прощения... - начал Мегрэ. - Мне крайне неловко за причиненное вам беспокойство, к тому же во время ужина...
Г-жа Попинга сделала едва уловимый жест, указывая на кресло, и в замешательстве посмотрела вокруг, поскольку ее сестра ушла в глубь комнаты.
Обстановка была почти такая же, как на ферме. Современная со вкусом подобранная мебель. Мягкие, создающие изысканную и печальную гармонию тона.
- Вы пришли, чтобы...
Нижняя губа г-жи Попинга дрогнула, и она поднесла ко рту платок, сдерживая срывающиеся рыдания.
- Простите, я зайду в другой раз...
Она сделала знак остаться, пытаясь справиться с волнением. Несколькими годами старше своей сестры, она была высокого роста, более женственная. Правильные черты лица с красными прожилками на щеках, чуть тронутые сединой волосы.
И непринужденная изысканность в манерах! Мегрэ вспомнил, что она - дочь директора школы, свободно говорит на нескольких языках и весьма образованна. Но это не спасало ее от застенчивости, присущей жительнице провинциального городка, которая всего боится.
Он вспомнил также, что она принадлежит к одной из самых строгих протестантских сект, возглавляет благотворительные организации в Делфзейле, кружки женщин-интеллектуалок.
Она немного успокоилась и смотрела на сестру, словно ища у нее поддержки.
- Простите!.. Все это не укладывается в голове...
Конрад... Его все так любили!
Взгляд ее упал на стоявший в углу радиоприемник, и она разрыдалась.
- Его единственное развлечение, - бормотала она. - Лодка, лето, вечер на Амстердипе. Он много работал.
Кому он мешал?
И поскольку Мегрэ молчал, она, словно защищаясь, продолжала уже более уверенно:
- Я никого не обвиняю. Я не знаю. Не могу поверить, понимаете? Полиция подозревает профессора Дюкло, потому что он вышел с револьвером в руке. А я ничего не знаю...
Все настолько ужасно! Кто-то убил Конрада. За что? Почему именно его? Даже не с целью ограбления!.. Тогда зачем?
- Вы рассказали полиции о том, что видели в окно...
Г-жа Попинга покраснела. Она стояла у накрытого стола, опираясь на него рукой.
- Я сомневалась, нужно ли. Не думаю, что Бетье в чем-то замешана. Просто я увидела, случайно... Мне сказали что малейшие детали могут помочь следствию. Я обратилась к пастору, он мне посоветовал ничего не утаивать.
Бетье славная девушка. Поверьте, я действительно не знаю - кто! Без сомнения, тот, чье место в психиатрической больнице.
Она не искала слов, ее французский, окрашенный легким акцентом, был чист.
- Ани сообщила, что вы приехали из Парижа из-за Конрада. Это правда?
Она успокоилась. Ее сестра стояла все там же, в углу комнаты, и Мегрэ мог видеть лишь ее отражение в зеркале.
Это правда?
Она успокоилась. Ее сестра стояла все там же, в углу комнаты, и Мегрэ мог видеть лишь ее отражение в зеркале.
- Вы должны, конечно, осмотреть дом?
Она смирилась с этим, однако, вздохнув, попросила:
- Вы не возражаете, если с вами пойдет Ани?
Черное платье проплыло перед комиссаром. Он пошел за девушкой по украшенной новым ковром лестнице. Построенный около десяти лет назад дом из полых кирпичей и сосны казался воздушным, а покрывающая все деревянные детали краска придавала ему свежесть.
Первой была ванная комната. Закрытая деревянной крышкой ванна представляла гладильный стол. Мегрэ выглянул в окно: сарай для велосипедов, ухоженный огород, дальше, за полями, низенький Делфзейл с немногими двухэтажными зданиями.
Ани ожидала на пороге.
- Насколько мне известно, вы тоже ведете расследование? - поинтересовался Мегрэ.
Она вздрогнула, но не ответила, поспешив открыть комнату профессора Дюкло.
Металлическая кровать. Сосновый платяной шкаф. На полу линолеум.
- Чья это комната?
Сделав над собой усилие, она произнесла:
- Моя... когда я приезжаю.
- Вы часто приезжаете?
- Да. Я...
Ей слишком мешала застенчивость. Звуки умирали уже в горле. Взгляд просил о помощи.
- Поскольку здесь жил профессор, вы спали в рабочем кабинете вашего зятя?
Она кивнула и открыла дверь кабинета. Стол, заваленный книгами, среди которых - новинки о гироскопических компасах и управлении кораблями по радио. Секстанты. На стене фотографии Конрада Попинги в форме старшего помощника, а потом капитана на фоне азиатских и африканских пейзажей.
Коллекция малайского оружия. Японские эмали. На подставках навигационные приборы, разобранный компас, который Попинга, должно быть, собирался починить.
Диван, покрытый голубым репсом.
- Где комната вашей сестры?
- Рядом.
Рабочий кабинет сообщался с комнатой профессора и спальней Попингов, обставленной с большим вкусом. В изголовье кровати - белоснежная лампа. Изумительный персидский ковер. Мебель красного дерева.
- Вы находились в рабочем кабинете... - размышлял вслух Мегрэ.
Она подтвердила.
- Следовательно, вы не могли выйти из кабинета, не проходя через комнату профессора или комнату вашей сестры?
Тот же ответ.
- Но профессор был у себя, и ваша сестра тоже.
От изумления она вытаращила глаза.
- Вы считаете?..
Прохаживаясь по комнатам, Мегрэ проворчал:
- Я ничего не считаю. Я ищу, прикидываю, и пока вы единственная, кого можно логически исключить, если предположить о сговоре Дюкло с госпожой Попинга.
- Вы... вы...
Но он продолжал, разговаривая сам с собой.
- Дюкло мог стрелять либо из своей комнаты, либо из ванной, это ясно. Госпожа Попинга тоже могла проникнуть в ванную, но профессор, оказавшись там сразу после выстрела, ее в ванной не видел. Напротив, он видел, как она выходила из своей комнаты несколько секунд спустя.
Ани постепенно преодолевала робость.