- А у нее были дорогие?
- Сшитые по мерке, без всякого сомнения. Но я не настолько в этом разбираюсь, чтобы судить, от какого они сапожника. Есть женщины, которые бы тебе сразу сказали.
После еды он выпил рюмочку сливянки и выкурил почти целую трубку.
- Ты в "Кларидж"? Не очень поздно придешь?
Он взял такси, вышел у дворца на Елисейских полях и отправился в "Кларидж". Дневной портье уже сменился. С ночным портье он был знаком много лет, и вообще ему повезло, ведь ночные портье обычно знают о своих постояльцах куда больше, чем дневные.
Появление комиссара в подобного рода местах всегда производило одинаковый эффект. Он видел, как все служащие, заместитель директора и даже мальчик-лифтер хмурятся и недоумевают, что могло стрястись. В шикарных отелях не любят скандалов, а появление комиссара уголовной полиции редко сулит что-нибудь приятное.
- Как поживаете, Бенуа?
- Неплохо, господин Мегрэ. Благодаря американцам совсем неплохо.
- Графиня Панетти все еще здесь?
- Больше месяца, как уехала. Хотите, чтобы я назвал точную дату?
- Она была с семьей?
- Какой семьей?
Время суток было спокойное. Большинство постояльцев ушли в театры или рестораны. В золотом свете солнца посыльные стояли без дела у мраморных колонн, наблюдая издали за комиссаром, которого знали в лицо.
- Я не знал, что у нее есть семья. Она останавливается здесь многие годы... и...
- Скажите, вы когда-нибудь видели графиню в белой шляпке?
- Конечно. Она получила ее как раз перед отъездом.
- И голубой костюм у нее есть?
- Нет. Вы, должно быть, путаете, господин Мегрэ.
Голубой костюм у ее горничной, или камеристки, если хотите, в общем, у той мадемуазель, которая с ней путешествует.
- И вы никогда не видели графиню Панетти в голубом костюме?
- Если бы вы ее знали, вы бы такого не спрашивали.
Мегрэ на всякий случай протянул ему пачку женских фотографий, подобранных Моэрсом.
- Здесь ни одна на нее не похожа?
Портье смотрел на комиссара в тяжком недоумении.
- Вы уверены, что не ошибаетесь? Вы показываете мне фотографии женщин, которым нет и тридцати, а графине под семьдесят. Послушайте! Вы можете навести справки у ваших коллег, которые занимаются наркоманами, они должны ее знать. Уж мы тут такого навидались, вам-то известно. Так вот! Графиня - одна из самых оригинальных наших клиенток.
- Прежде всего, кто она?
- Вдова графа Панетти, министра военной промышленности и тяжелой индустрии Италии. Живет везде понемногу: в Париже, Канне и Египте. Думаю, каждый год какое-то время проводит в Виши.
- Пьет?
- То есть вместо воды пьет виски, и я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что зубы она полощет шампанским! Одевается, как юная девица, красится, как кукла, и большую часть ночи проводит в кабаре.
- А ее камеристка?
- Я ее мало знаю. Она вообще их часто меняет.
Новую я только в этом году увидел, раньше у нее была огромная рыжая дылда, профессиональная массажистка, графине ведь каждый день массаж делают.
- Вы знаете имя камеристки?
- Глория как-то там.
- Вы знаете имя камеристки?
- Глория как-то там. Вам все скажут в регистратуре.
Не знаю, кто она, итальянка или просто южанка, может, даже из Тулузы.
- Маленькая брюнетка?
- Да, элегантная, выглядит очень пристойно, красивая. И жила не в комнате для прислуги, а в апартаментах, завтракала и обедала вместе с графиней.
- Мужчины у нее не бывали?
- Только зять, он навещал их время от времени.
- Когда?
- Незадолго до их отъезда. Точно вам могут сказать в регистратуре. Он в отеле не останавливался.
- Имени его вы не знаете?
- Кринкер, кажется. Чех или венгр.
- Брюнет, плотного сложения, лет сорока?
- Нет. Наоборот, блондин, и гораздо моложе. Я ему и тридцати бы не дал.
Их разговор прервала группа американцев в вечерних туалетах, сдававших ключи и заказывавших такси.
- Но поклясться, что он действительно ее зять...
- А романы у нее были?
- Не знаю, не скажу ни да, ни нет.
- Зятю не случалось оставаться здесь на ночь?
- Нет, но уходили они по вечерам вместе частенько.
- С камеристкой?
- Нет. Она никогда графиню по вечерам не сопровождала. Я и не видел ее в вечернем платье.
- Вы не знаете, куда они уехали?
- В Лондон, это я хорошо помню. Подождите-ка.
Я, кажется, кое-что вспомнил. Эрнест! Иди сюда. Не бойся. Скажи, графиня Панетти не оставила у нас свой багаж?
- Оставила.
Портье объяснил:
- Наши клиенты частенько, когда им надо надолго или ненадолго уехать, оставляют здесь часть своего багажа. У нас есть камеры хранения. Графиня там оставила свои чемоданы.
- Она не говорила, когда вернется?
- Насколько я знаю, нет.
- Она уехала одна?
- С камеристкой.
- На такси?
- Это можно узнать у моего дневного коллеги. Вы его найдете здесь завтра, он будет после восьми.
Мегрэ достал из кармана фотографию Мосса. Портье взглянул на него и скорчил гримасу.
- Здесь вы его не найдете.
- Вы знаете его?
- Это Петерсон. Я знал его под именем Мосслер, когда работал в Милане лет пятнадцать назад. Он там околачивался во всех шикарных отелях, но больше не рискует в них появляться. Он знает, что ему не только не позволят остановиться в отеле, но даже в холл не пустят.
- В последнее время вы его здесь не видели?
- Нет. Если б увидел, для начала стребовал бы сто лир, которые он у меня одолжил и так и не отдал.
- У вашего дневного коллеги телефон есть?
- Вы, конечно, можете попробовать позвонить ему в Сен-Клу, но он редко подходит к телефону. Не любит, чтобы его по вечерам беспокоили, и отключает телефон.
Он тем не менее ответил, в трубке была слышна музыка.
- Заведующий камерой хранения, разумеется, вам скажет точнее. Я не помню, чтобы я вызывал ей такси.
Обычно, когда она выезжает из отеля, именно я покупаю ей билет на поезд или на самолет.