- Вы хотите еще поспать?
- Нет. Простите меня. Вы уже давно вернулись?
- Несколько минут назад.
- Видели судебного следователя?
- Я пришел от него.
- Меня собираются арестовать?
- Думаю, что да.
- Это неизбежно?
- Знаете ли вы какого-нибудь хорошего адвоката?
- Среди наших друзей есть много адвокатов, но мне кажется, я предпочел бы обратиться к человеку совсем незнакомому.
- Скажите мне, Жоссе...
Тот вздрогнул, почувствовав, что сейчас услышит что-то неприятное.
- Что?
- Куда вы спрятали нож?
Жоссе несколько мгновений колебался, - Виноват... Нужно было об этом рассказать...
- Вы пошли на мост Мирабо, чтобы бросить нож в Сену? Не так ли?
- А его нашли?
- Пока еще нет, но завтра утром этим займутся водолазы и, конечно, найдут. Жоссе молчал.
- Вы убили Кристину?
- Нет.
- И все же вы не поленились дойти до моста Мирабо, чтобы бросить нож в Сену?
- Мне теперь никто не поверит. Даже вы. Словами "даже вы" он выразил свое уважение к Мегрэ.
- Скажите мне правду.
- Это случилось, когда я вошел в комнату, чтобы поставить на место чемодан... Мне сразу бросился в глаза нож.
- На нем была кровь?
- Нет. Но в эту минуту я представил себе, что мне придется говорить в полиции. Я прекрасно понимал, что моя история покажется всем не правдоподобной... Хоть я и старался не смотреть на труп, то немногое, что я увидел, заставило меня подумать о ноже... И теперь, заметив лежащий на виду у меня на столе нож, я сразу подумал, что полиция может сопоставить...
- Ну, раз на нем не было крови!
- Если бы я убил и на ноже оставалась кровь, разве я не постарался бы ее вытереть? Я раздумывал об этом не больше, чем когда складывал вещи и решился ехать на аэродром... Нож в нескольких шагах от трупа показался мне страшной уликой, и я его унес. Наверное, о нем вспомнила Карлотта?
Она меня ненавидела.
- Нет, мадам Сиран.
- Это меня немного удивляет... Впрочем, в моем положении следует всего ожидать... Теперь я ни на кого не могу рассчитывать...
В кабинет вошел Лапуэнт и положил на стол комиссару отпечатанный на машинке протокол. Мегрэ протянул первый экземпляр Жоссе, а сам стал просматривать копию.
- Договоришься на завтрашнее утро с водолазом... Пусть начнет работу на рассвете, в районе моста Мирабо...
Через час фотографы могли, наконец, запечатлеть Адриена Жоссе, выходившего из кабинета комиссара. Он был в наручниках. На этом настоял Комелио. Судебный следователь предвидел, какой эффект это произведет на репортеров и фотографов.
Глава V
Упорное молчание доктора Лиорана
Кое-какие подробности этого дела глубже других запечатлелись в памяти Мегрэ, и несколько лет спустя он с такой же остротой, как если бы это было воспоминание детства, ощущал вкус и аромат ливня, под который он попал на улице Коленкур.
Наступал вечер, и когда в половине седьмого начался дождь, ярко-красное солнце, уже садившееся за крыши домов, не спряталось за облака, небо по-прежнему пылало, словно охваченное пожаром, окна пламенели, и только одно жемчужно-серое облако со светящимися краями, слегка лишь потемнее в середине, с легкостью воздушного шара проносилось над кварталом.
Дождя не хватило на весь Париж, и мадам Мегрэ вечером сообщила мужу, что на бульваре Ришар-Ленуар тротуары остались совершенно сухими.
Дождевые капли были прозрачнее, легче, чем обычно, и вначале, разбиваясь на пыльной мостовой, оставляли на ней большие черные круги.
Подняв голову, Мегрэ увидел на подоконнике открытого окна четыре горшка с геранью, и тут в глаз ему попала такая крупная капля дождя, что комиссару даже стало больно.
Окно было открыто, значит, Аннет уже вернулась. Он вошел в дом, миновал привратницкую, напрасно поискал лифт и начал уже было подниматься по лестнице, когда позади отворилась дверь. Кто-то не очень любезно окликнул его:
- Куда вы идете?
Он оказался лицом к лицу с консьержкой, которую по рассказу Жоссе представлял себе совсем иной. Он вообразил, что она уже пожилая, неопрятная. На самом же деле это была привлекательная женщина лет тридцати, с округлыми формами.
Только голос ее, вульгарный и резкий, нарушал приятное впечатление от ее внешности.
- К мадемуазель Дюше, - вежливо ответил он.
- Она еще не вернулась.
В тот момент он подумал, почему это некоторые люди сразу, без видимой причины, начинают вести себя агрессивно. Потом он еще вспомнит об этом.
- Кажется, она возвращается в это время, не так ли?
- Она приходит и уходит, когда ей вздумается.
- Это вы звонили в редакцию? Консьержка стояла в проеме застекленной двери, не приглашая его войти.
- Ну и что с того? - с вызовом произнесла она.
- Я из полиции.
- Понятно. Я вас узнала. И не испугалась.
- Когда мсье Дюше пришел вчера навестить дочь, он назвал вам свою фамилию?
- Он даже минут пятнадцать беседовал со мной в привратницкой.
- Значит, когда он пришел в первый раз, он не застал дочери дома?
Это, наверное, было днем, после двенадцати?
- Около пяти часов.
- Это вы написали ему в Фонтенэ?
- Если бы я это и сделала, я только выполнила бы свой долг, и это никого бы не касалось. Но я тут ни при чем. Написала ему тетка этой девицы.
- Вы знаете ее тетку?
- Мы покупаем продукты в одних и тех же лавках.
- Это вы ей все рассказали?
- Она и сама догадывалась о том, что тут происходит.
- Она сказала вам, что напишет отцу?
- Мы просто с ней болтали.
- Когда приехал отец мадемуазель Дюше, вы рассказали ему о мсье Жоссе?
- Я ответила на его вопросы и посоветовала прийти попозже, после семи часов.
- Вы не предупредили его, когда мадемуазель Дюше вернулась?
- Мне за это деньги не платят.
- Мсье Дюше очень рассердился?
- Бедняга с трудом этому поверил.
- Вы поднялись вскоре вслед за ним, чтобы узнать, что там происходит?
- Мне надо было отнести письмо на шестой этаж.
- Но вы остановились на площадке пятого?
- Может быть, я и передохнула там минутку. Чего "вы от меня допытываетесь?
- Вы говорили, что там был скандал.