- Что вы имеете в виду?
- Часто рассказывают о деловых людях, промышленниках или финансистах, которые заводят интрижку с продавщицей или манекенщицей. У нас получилось наоборот. Кристина назначала свидание бедному, неопытному помощнику фармацевта... Ей хотелось знать, где я живу, хотелось увидеть мою комнату в дешевом меблированном отеле, где стены на лестнице облицованы фаянсовыми плитками, а через перегородки все слышно из соседних комнат. Ее это приводило в восторг. По воскресеньям она увозила меня на своей машине за город, в какой-нибудь ресторанчик.
Голос Жоссе стал глуше. Теперь в нем чувствовалась тоска и даже злоба.
- Сначала я тоже думал, что это интрижка, которая долго не продлится.
- Вы влюбились?
- Не сразу.
- Ревновали?
- С этого-то все и началось. Кристина рассказывала мне о своих друзьях и даже любовниках. Ее забавляло посвящать меня в различные подробности... Сначала я молчал. Потом как-то, в припадке ревности, обозвал разными бранными словами и даже ударил... Я был убежден, что она надо мной смеется и, встав с моей железной койки, пойдет рассказывать другим о том, какой я неловкий и наивный... Много раз мы из-за этого ссорились... Однажды не виделись целый месяц...
- Это она делала попытки к примирению?
- Или она, или я. Один из нас всегда приходил просить прощения...
Ведь мы действительно любили друг друга, господин комиссар.
- Кто первый заговорил о браке?
- Теперь не помню. Честно говоря, на этот вопрос ответить невозможно.
Дошло до того, что мы стали нарочно мучить друг друга. Кристина, хвативши лишнего, могла в три часа ночи стучаться в дверь моей комнаты.
Если я, дуясь на нее за что-нибудь, не сразу ей отворял, разбуженные соседи начинали скандалить... Сколько раз меня вообще грозились выбросить за дверь... В аптеке тоже были неприятности. Я часто опаздывал на работу, приходил полусонный...
- Она много пила?
- Мы оба пили... Не знаю почему... Просто по привычке... Это нас еще больше возбуждало... В конце концов мы поняли, что мы не можем жить друг без друга...
- Где она тогда жила?
- В том доме, где вы были... На улице Лопер... Как-то раз - было уже два или три часа ночи - сидя в кабачке, мы посмотрели друг другу в глаза и, внезапно протрезвев, серьезно подумали о том, что же нам делать дальше.
- Вы не помните, кто задал этот вопрос?
- Честно говоря, не помню. Первый раз слово "брак" было произнесено полушутя. Трудно вспомнить все это точно через столько лет.
- Она была на пять лет старше вас?
- Да, и богаче на несколько миллионов. Став ее мужем, я уже не мог целые дни торчать за прилавком аптеки. Она знала некоего Вирье, которому родители незадолго до этого оставили в наследство скромное предприятие по производству медикаментов. Вирье по специальности не был фармацевтом... Ему было тридцать пять лет, и он делил свое время между ресторанами "Фуке" и "Максим" и казино в Довиле... Кристина вложила деньги в его дело, и я стал директором.
- Словом, ваши честолюбивые замыслы осуществились?
- Да, создается такое впечатление. Когда снова прослеживаешь весь ход событий, то может показаться, будто я сознательно подготавливал каждый этап со знанием дела. Однако, поверьте мне, все было не так.
Женился на Кристине я только потому, что безумно ее любил, любил настолько, что если бы пришлось с ней расстаться, я бы, наверное, покончил самоубийством... Она же, со своей стороны, умоляла меня оформить наши отношения. Кристина уже давно не заводила связей, и теперь настал ее черед проявлять ревность. Она даже стала ненавидеть клиенток нашей аптеки и приходила за мной шпионить...
Теперь мне представился случай занять положение, которое позволило бы мне жить на равную ногу с ней... Деньги были вложены в дело на ее имя, а брак был заключен с условием раздельного пользования имуществом...
Некоторые сочли меня альфонсом, и я не всеми был хорошо принят в среде, где отныне мне пришлось жить...
- Вы оба были счастливы?
- Пожалуй, да. Я много работал. Лаборатории, прежде незначительные, стали крупнейшими в Париже. По вечерам мы выезжали то в театр, то в рестораны. Скучать не приходилось ни днем, ни ночью.
- Вы не будете есть?
- Нет... Не хочется... Если разрешите, я налью себе еще пива.
- Прошлой ночью вы были пьяны?
- Об этом меня уже спрашивали сегодня утром, в комиссариате Отейя.
Конечно, я был пьян, но я все ясно помню.
- Я не хотел читать ваши показания, сделанные на допросе в Отейе.
Протокол у меня здесь... Мегрэ небрежно перелистал текст.
- Вы хотели бы внести какие-нибудь поправки?
- Я говорил правду, но, немного погорячился... Из-за поведения инспектора... С первых же вопросов он дал понять, что считает меня убийцей... Потом, когда на улицу Лопер прибыли представители прокуратуры, мне показалось, что его мнение разделяет и судебный следователь.
Он помолчал.
- Я их понимаю... Я был не прав, когда возмущался... Мегрэ прошептал:
- Вы не убивали свою жену?
И Жоссе покачал головой. Теперь он уже не возмущался, не горячился.
Он выглядел усталым, подавленным...
- Я понимаю, объяснить будет очень трудно...
- Может быть, хотите отдохнуть?
Жоссе слегка покачивался на стуле.
Ему тоже хотелось подойти к окну, посмотреть на улицу, на солнышко, на прохожих, которые продолжали жить своей обычной жизнью.
Еще вчера он тоже принадлежал к этому миру. Мегрэ задумчиво смотрел на него. Лапуэнт ждал, держа в руке карандаш.
И теперь, в тихой гостиной на бульваре Вольтера, почти душной от тишины, где женщины все еще вязали, тихо переговариваясь, доктор Пардон вслушивался в каждое слово Мегрэ.
Комиссар, прекрасно понимал, что существует незримая связь между его другом и стоящим на столике телефоном, между врачом и поляком-портным, который завершал свой последний бой среди пятерых детей и истеричной жены.
Прошел автобус, остановился, снова двинулся в путь, прихватив двух пассажиров. Какой-то пьянчуга, натыкаясь на стены, мурлыкал что-то себе под нос.
Глава II
Горшки с геранью на улице Коленкур
- Боже мой! - вскричала вдруг Алиса. - Ведь я совсем забыла про ликеры к десерту.
Когда Алиса еще не была замужем, она, наверное, скучала на этих обедах. Супруги Мегрэ не видели ее в первые месяцы после свадьбы, разве только раза два, когда ей хотелось показаться в роли замужней женщины, словом, на равной ноге с матерью.