Миновав несколько каменных гробниц, дорога резко пошла вверх и вдруг уперлась в крутой склон. Шедшие впереди носильщики-бедуины, ни секунды не колеблясь, принялись деловито карабкаться вверх, не удостоив ни единым взглядом отвесный склон сбоку.
Кэрол сильно побледнела. Один из носильщиков свесился откуда-то сверху и протянул ей руку. Херст рванулся вперед и упер свою трость в скалу. Получилась довольно удобная ступенька. Кэрол ответила ему благодарным взглядом и минутой позже уже находилась на широком и безопасном уступе. Остальные с опаской последовали за ней.
Солнце тем временем поднялось совсем уже высоко, и жара становилась невыносимой.
Наконец они достигли широкого плато, откуда было рукой подать до вершины – большой скалы прямоугольной формы. Туда вел довольно пологий склон, и Бланделл объявил носильщикам, что вершина будет покорена без них. Бедуины тут же расположились на отдых и закурили. Несколькими минутами позже путешественники без приключений достигли вершины.
Это была открытая площадка, с которой открывался совершенно изумительный вид на низлежащие долины. В самом центре удивительно ровной прямоугольной поверхности, ограниченной по бокам выдолбленными в камне желобками, возвышался жертвенный алтарь.
– Изумительное место для жертвоприношений! – восторженно вскричала Кэрол. – Только вот приходилось же им, наверное, попотеть, чтобы доставить сюда жертву!
– Тут когда-то был серпантин, – объяснил доктор Кар-вер. – Увидите, что от него осталось, когда будем спускаться другим путем.
Едва слышный звук, точно от крошечного колокольчика, заставил его оборвать себя на полуслове.
– Кажется, вы опять уронили свою сережку, мисс Бланделл, – сказал он.
Рука Кэрол автоматически метнулась к уху.
– Ну вот, опять, – вздохнула она.
Дюбош и Херст тут же бросились на поиски.
– Должна быть тут, – проговорил француз, ползая на четвереньках. – Слава Богу, укатиться ей некуда. Она здесь как на тарелке.
– Может, в трещину завалилась? – предположила Кэрол через несколько минут.
– Здесь нет трещин, – заметил мистер Паркер Пайн. – Вы же видите. Площадка совершенно гладкая. Ну вот, полковнику, кажется, повезло.
– Только камешек, – виновато улыбнулся француз, отбрасывая его подальше.
Поиски продолжились, но с каждой минутой неловкость положения становилась все очевиднее. Никто, разумеется, не произнес этого вслух, но слова «восемьдесят тысяч долларов», казалось, повисли в воздухе.
– Кэрол, а ты уверена, что она вообще на тебе была? – ворчливо спросил ее отец. – То есть ты уверена, что не потеряла ее раньше?
– Уверена. Потому что, когда мы сюда залезли, доктор Карвер заметил, что застежка расстегнулась и помог мне ее закрепить. Скажите ему, доктор.
Доктор Карвер подтвердил. Сэр Дональд решился наконец облечь в слова то, о чем давно уже думал каждый.
– Все это весьма неприятно, мистер Бланделл, – сказал он. – Вчера вечером вы упомянули цену этих сережек. Каждая из них стоит целое состояние. Если она не будет найдена, а, похоже, все к тому и идет, некоторая доля подозрения придется на каждого.
– Чтобы покончить с этим, Прошу меня обыскать, – отчеканил полковник Дюбош. – И не прошу даже, а требую, как своего законного права.
– И я тоже, – отрывисто добавил Херст.
– Как насчет остальных? – поинтересовался сэр Дональд, оглядывая своих спутников.
– Разумеется, – согласился мистер Паркер Пайн.
– Прекрасная мысль, – сказал доктор Карвер.
– Присоединяюсь к вам, джентльмены, – заявил мистер Бланделл. – Поверьте, на то есть причины, хоть мне и не хотелось бы сейчас в них вдаваться.
– Как пожелаете, мистер Бланделл, – учтиво согласился сэр Дональд.
– Кэрол, дорогая, может, ты спустишься и подождешь с носильщиками? – повернулся к девушке ее отец.
Она молча повернулась и ушла. На ее лице застыло горькое выражение, настолько похожее на отчаяние, что, по крайней мере, один из оставшихся мужчин всерьез задумался о его причине.
Обыск начался. Он был проведен тщательно и дотошно – и без всякого результата.
В подавленном настроении группа спускалась вниз, рассеянно слушая пояснения и описания гида.
Мистер Паркер Пайн только что переоделся к обеду, когда полог его палатки откинулся и в проеме показалась фигура девушки.
– Мистер Пайн, можно?
– Конечно, милое дитя, входите.
Кэрол вошла и уселась на раскладушку. Обреченное выражение, которое мистер Паркер Пайн заметил на ее лице еще днем, так и не исчезло.
– Если не ошибаюсь, несчастные люди – ваша компетенция? – решительно начала она.
– Я здесь на отдыхе, мисс Бланделл. Я не беру никаких дел.
– Это возьмете, – холодно заявила девушка. – Поверьте, мистер Пайн, человека несчастнее меня вам уже не найти.
– И что же вас мучает? – сдался тот. – Недавняя пропажа?
– Вы сами это сказали. Да. Только Джим Херст не брал ее, мистер Пайн. Я точно знаю, не брал.
– Не совсем вас понимаю, мисс Бланделл. Никто, кажется, и не говорил, что это он.
– Пока не говорил, мистер Пайн, но обязательно скажет, узнав, что у него есть судимость. Собственно, он попался, когда залез к нам в дом. Я.., я пожалела его. Он был такой молодой, такой несчастный… (И такой симпатичный, – добавил про себя мистер Паркер Пайн.) Я упросила отца дать ему шанс. Па, он на все для меня готов, взял Джима на работу. Ну, и понял, что Джим – очень хороший и честный, постепенно стал все больше ему доверять, потом сделал его своей правой рукой, и в конце концов все бы уладилось – точнее, должно было уладиться, если бы не это…
– Что значит «уладилось»?
– Я хочу сказать, мы бы поженились.
– А мне казалось, сэр Дональд…
– Ничего подобного. Это идея отца. Неужели вы думаете, я способна выйти замуж за такого надутого индюка, как этот ваш сэр Дональд?
Ничем не выразив своего отношения к выданной молодому англичанину характеристике, мистер Паркер Пайн поинтересовался:
– А что думает сам сэр Дональд?
– Полагаю, надеется таким образом поправить свои дела, – презрительно ответила девушка. Мистер Паркер Пайн что-то обдумал.
– Мне бы хотелось уточнить две вещи, – сказал он наконец. – Вчера вечером прозвучала фраза «Единожды укравший – вор навсегда».
Девушка кивнула.
– Теперь мне понятна причина возникшей неловкости.
– Да, Джиму, наверное, было страшно неудобно – да и нам с Па тоже. Я так боялась, что кто-нибудь догадается по лицу Джима, что принялась болтать первое, что пришло в голову.
Мистер Паркер Пайн задумчиво кивнул.
– А почему ваш отец настаивал сегодня на том, чтобы его обыскали тоже?
– А вы не догадались? Я так сразу поняла. Он боялся, как бы я не подумала, что он подстроил это нарочно, чтобы очернить Джима. Понимаете, он же спит и видит, как я выхожу за этого англичанина. Вот он и хотел показать мне, что ничего такого он не делал.
– Бог ты мой, – проговорил мистер Паркер Пайн. – До чего логично. Только, боюсь, все это ни на шаг не приближает нас к разгадке.
– Вы что же, умываете руки?
– Нет-нет, – поспешно ответил мистер Пайн, и, помолчав, спросил:
– Но что именно вы от меня хотите?
– Доказательства, что это сделал не Джим.
– Но, предположим – простите, – что это сделал все-таки он?
– Если вы так думаете, вы глубоко ошибаетесь.
– Да, но уверены ли вы, что приняли во внимание все обстоятельства? Вы не думаете, что жемчужина могла оказаться для мистера Херста слишком уж большим искушением? Продав ее, он получил бы..