– Почему вы сказали «если на него так подействовало виски»? Перед этим он еще пил виски?
Диего покачал головой:
– Не знаю. Точно помню, что до этого он разговаривал со своей матерью, они сидели на диване в конце комнаты.
– Стакан, в который он наливал виски, был чистый?
Раньше его не использовали?
– Не знаю. Думаю, что чистый. Их полным-полно стоит на сервировочном столике.
– И вы уже были там, делали себе виски с содовой, когда подошел он?
– Да.
– Вы стояли рядом с ним, обернувшись к нему лицом, глядя на него?
– Глядя на него? Зачем мне было на него смотреть?
– Хорошо, вы просто стояли рядом. Если бы он положил что-нибудь в свой стакан из пузырька, коробочки или пакетика, вы это заметили бы? Верно?
– Да, заметил бы, – глаза Диего вспыхнули, а губы чуть дернулись, – и, видит Бог, я хотел бы сказать, что заметил. Но я не заметил.
– Почему вы хотели бы сказать, что заметили?
– Надо думать, это ясно. Хотя я не чувствовал к Перри Данхэму особого расположения и быть свидетелем его самоубийства – небольшая радость, но все же это было бы лучше, чем то, что, похоже, произошло на самом деле. – Диего медленно обвел глазами присутствующих.
– Ведь это кто-то из нас. Включая меня. – Он посмотрел инспектору в глаза. – Я не смотрел на него, как вы выразились, но если только он не воспользовался каким-то фокусом, он не добавлял в свой стакан ничего, кроме того, что было в бутылке.
– И эта бутылка бурбона стояла в баре?
– Да.
Деймон повернулся к двух слугам, стоявшим бок о бок у дальней стены.
– Кто-то из вас, ребята, доставил этот столик с напитками сюда?
– Да, сэр. Я, – отозвался один из них. Он, казалось, не ожидал, что его голос прозвучит так громко, и повторил на четыре тона ниже: – Я, сэр.
– Как тебя зовут?
– Шефер, сэр.
– Когда ты его доставил?
– Когда меня попросила об этом миссис Помфрет.
Она позвонила…
– Эти люди уже были здесь?
– Да, сэр. – Человек быстро окинул комнату глазами. – Точно, большинство из них уже были.
– И ты прикатил столик и на нем уже были бутылки и стаканы?
– Да, сэр. И лед, и прохладительные напитки…
– В том числе и бурбон?
– Да, сэр. Обычно ставится бурбон «Блю Грае» – это единственная марка, которую пьет мистер Данхэм. Прошу прощения.
– За что?
– Я хотел сказать, единственная марка, которую пил мистер Данхэм.
– Понятно. Сколько виски оставалось в бутылке?
Помнишь?
– Да, сэр, – ответил Шефер с довольным видом. – Я обдумал этот вопрос. Я ждал, что меня об этом спросят. Бутылка бурбона «Блю Грае» была наполнена меньше чем наполовину.
– Откуда ты знаешь? Ты сам выпил?
– Нет, сэр. Когда мы готовим напитки, то есть в какой-то бутылке меньше половины, ставится еще одна бутылка. Но я помню, что решил, что бурбона хватит, поскольку, кроме Данхэма, его никто не пьет.
– Откуда ты знаешь, что его никто не стал бы пить?
– Это известно, сэр. Прислуге. Всем. Мистер Данхэм ничего другого не пил. Большинство пьет шотландское, или пшеничное, или ирландское. Вы сказали бы, что это дедукция, сэр.
– Я бы выпил адского.
Инспектор покраснел. Одним из его слабых мест было то, что он никогда не умел работать с квалифицированными слугами. Он снова повернулся к Зорилле:
– Вы пили этот бурбон?
Диего покачал головой:
– Я же сказал, я пил шотландское.
– Кто-нибудь из вас, – Деймон огляделся, – кто-нибудь из вас пил бурбон? Вы, мистер Кох?
– Нет. – Адольф Кох сидел на другой стороне комнаты рядом с широкой ширмой около Гарды Тьюсар. Очевидно, у него запершило в горле, и он откашлялся. – Я пил джин с тоником.
– Вы подходили к бару и наливали сами?
– Да.
– А вы, мисс Тьюсар? Что пили вы?
– Вермут с бальзамом. – Гарда ответила быстро и четко. – Я подошла к бару с мистером Кохом, и он налил мне.
– Мисс Моубрей?
– Я пила шерри.
– Голос Доры прозвучал пискляво, и она тоже прочистила горло. – Я налила себе и миссис Помфрет и отнесла ей.
– Мистер Бек?
– Я не пью! – взволнованно заявил Бек. Он сидел, откинувшись на спинку стула и потирая колени ладонями. – Я подходил к столику, но налил себе стакан воды, добавил в него лимонного сока и выпил!
– Мистер Гилл, что было в вашем стакане?
– Пшеничное, – кратко сказал Тед.
– Мисс Хит, мистер Зорилла говорит, что налил вам шотландского с содовой. Вы не пьете бурбона?
Хиби так и не успела ответить. Ее опередил Феликс Бек; голосом, в котором звучали нотки обвинения, он воскликнул:
– Конечно, не пила! Ей лучше знать! Она схватила бутылку и выбросила ее в окно!
Глава 8
Хиби Хит крепко обхватила грудь руками и задрала подбородок, вызывающе уставясь на инспектора своими голубыми глазами. Адольф Кох привстал со стула, что-то пробормотал и снова плюхнулся на него. Тед Гилл пересек комнату, положил руку на спинку стула Хиби и, тяжело дыша, стоял так, словно защищая ее.
Деймон пристально посмотрел в сияющие мужеством глаза Хиби, затем сделал шаг к ней и спросил:
– Ну?
– Ну, – прошептала она.
– Вы действительно выбросили бутылку в окно?
Она кивнула.
– Это правда?
Она кивнула.
– Зачем?
Руки Хиби, крепко обхватившие грудь, разжались и призывно протянулись к инспектору.
– О, – с негромким стоном произнесла она, – это был неконтрольный импульс!
Текумсе Фокс заерзал на своем стуле и отвернулся в другую сторону. Все прочие воззрились на нее в безмолвном изумлении, затем так же дружно – на Генри Помфрета, который вдруг издал странный звук: судорожное робкое хихиканье. Он смущенно огляделся и, не обращаясь ни к кому, проговорил:
– Извините, – и закусил губу.
Тед Гилл спокойно и твердо сказал Деймону:
– Она хотела сказать «неконтролируемый». Мисс Хит крайне чувствительная и легковозбудимая натура. Эмоционально нестабильная. У нее порывистый, взрывной характер. Она актриса…
– Меня не интересует анализ ее характера, – сказал Деймон, – и вашего тоже, мистер Гилл. Я задал вопрос: зачем она выбросила бутылку в окно?
– Вот это я вам и объясняю. Вы имеете дело с необычной личностью. Когда ее охватывает непреодолимое желание что-то сделать, она делает это. Нечто вроде транса.
Затем она об этом забывает. Сейчас она уже не помнит, что выбросила бутылку…
Деймон фыркнул:
– Да она только что это признала!
– Признала, потому что трое из нас видели, как она это сделала, и сказали об этом. Мисс Моубрей, мистер Бек и я. В тот момент миссис Помфрет стояла на коленях около сына; Кох и мисс Тьюсар наклонились над ней, а Зорилла пошел за Фоксом. Я же стоял рядом с мисс Моубрей и сказал ей, что бутылку, из которой Данхэм пил, нужно закрыть пробкой, но я не знал, какая это была бутылка, она сказала, что тот пьет только бурбон.
Я протянул руку к бутылке, но мисс Хит схватила ее и таким вот драматическим жестом швырнула в раскрытое окно. Когда пришел Фокс, я рассказал ему об этом, потом то же заявил и первому полицейскому, который здесь появился. Но по экзальтированному выражению ее лица я видел, что она не знает, что делает…
– Ха! – Феликс Бек вскочил со стула, дрожа от негодования. – Актриса! И не знала, что делает? Ха! Да она Цирцея! [6] Дьяволица, ведьма! Первый был Ян, я предупреждал его насчет нее, а теперь…
– Да прекратите вы! – рыкнул на него Тед. – Тут и без ваших воплей тошно…
– Оба прекратите, – коротко скомандовал Деймон.
Он подошел к Хиби. – Я поговорю с вами позже, мисс Хит, сейчас я хочу знать лишь одно: мистер Гилл прав?
Вы действительно забываете о своих поступках?
– О! – вздохнула она.
– Так как же?
– Я не знаю… – Она крепко обхватила своими прекрасными руками грудь.