А потом, ей на это наплевать.
- Что вы имеете в виду?
- Она любит только себя. Даже не старается казаться милой и разговаривает с вами только тогда, когда ей хочется поговорить.
- Вы не знаете, кто ей звонил, когда она внезапно решила уехать в Лондон?
- Нет. Она сама сняла трубку и не называла имени.
- Была удивлена, расстроена?
- Она никогда не показывает своих чувств.
- Вам совершенно неизвестно ее прошлое?
- Ничего, кроме того, что она жила на улице Нотр-Дам-де-Лоретт, что со мной не церемонится и что копается в счетах, выискивая ошибки.
Для горничной этот ответ был исчерпывающим.
- Короче, вы считаете, что она не настоящая дама?
- Конечно, нет. Я служила у настоящей светской дамы и понимаю разницу. И еще я работала неподалеку от площади Сен-Жорж у одной женщины, которая была на содержании.
- Жанна Дебюль тоже была на содержании?
- Если была, то раньше, не теперь. Она очень богатая женщина.
- У нее бывают мужчины?
- Ее массажист, он приходит через день, она с ним фамильярничает и называет его Эрнест.
- Между ними ничего нет?
- Это ее не интересует.
Пижамная кофточка Жоржетты была из тех, которые надеваются через голову, и, когда девушка откинулась на подушки, над поясом стала видна широкая полоса голого тела.
- Вам не помешает, если я закурю?
- Простите, - сказал он, - но у меня нет сигарет.
- Они там, на столике...
Она сочла вполне естественным, что он встал и подал ей пачку египетских сигарет, принадлежащих Жанне Дебюль. Пока он держал спичку, девушка неловко пыталась закурить, втягивая в себя дым, как это делают только начинающие. Она была очень довольна собой, ее разбудил такой знаменитый человек, как Мегрэ, и так внимательно ее слушает.
- У хозяйки много подруг и друзей, но они очень редко бывают здесь.
Она им звонит и называет их большей частью по имени. Встречается с ними по вечерам на коктейлях, в ресторанах или ночных кабаре. Я часто думаю, что, наверно, раньше она содержала такой дом. Вы понимаете, что я хочу сказать?
- А какие люди приходят сюда?
- В основном ее поверенный в делах. Она принимает его всегда в своем кабинете. Он адвокат. Мэтр Жибон живет не в нашем районе, а в девятом округе. Она его знала раньше, когда сама жила там. Потом ходит еще один мужчина, помоложе, из банка, с ним она обсуждает помещение капитала. Это ему она звонит, когда надо дать приказ на биржу.
- А у вас бывает некий Франсуа Лагранж?
- Старый колпак? - Она смутилась и засмеялась. - Это не я его так зову. Это хозяйка. Когда я ей докладываю, что он пришел, она ворчит:
"Опять этот старый колпак!" Это тоже показывает, какова она, правда? А он, когда приходит, всегда говорит: "Спросите мадам Дебюль, сможет ли она принять барона Лагранжа".
- И она его принимает?
- Почти всегда.
- Значит, часто?
- Скажем, раз в неделю. Бывают недели, когда он совсем не приходит, а бывает, что и два раза зайдет. На прошлой неделе приходил как-то два раза в один и тот же день.
- В котором часу?
- Всегда утром, около одинадцати часов. Кроме массажиста Эрнеста, он единственный, кого она принимает в постели. - И, заметив, какое это впечатление произвело на Мегрэ, горничная добавила:
- Нет, это совсем не то, что вы думаете. Она даже для адвоката одевается. Я признаю, что она очень хорошо одевается, очень строго. Именно это меня так поразило с самого начала: то, как она себя ведет в постели, в спальне, и совсем по-другому, когда одета. Два совершенно разных человека. Совсем разная манера разговаривать, даже голос у нее меняется.
- Она гораздо вульгарнее в постели?
- Да. Не только вульгарнее. Не могу подобрать слова.
- И только одного Франсуа Лагранжа она так принимает?
- Да. Она кричит ему, в каком бы виде не находилась: "Входи уж". Как будто бы они старые друзья...
- ...или старые сообщники?
- Возможно, и так. Пока я не уйду, они говорят только о пустяках. Он всегда осторожно садится на край кресла, как будто боится помять шелковую обивку.
- Он носит с собой портфель, какие-нибудь бумаги?
- Нет. Он видный мужчина. Не в моем вкусе, но в нем есть солидность.
- Вы никогда не слышали, о чем они говорят?
- С ней это невозможно. Она обо всем догадывается. У нее тонкий слух.
А сама всегда подслушивает за дверью. Когда я говорю по телефону, можно быть уверенной, что она поблизости и шпионит за мной. А когда я хочу отнести письмо на почту, она говорит: "Кому это ты снова пишешь?" И я знаю, что она прочла адрес. Понимаете, что за человек?
- Понимаю.
- Я вам покажу одну вещь, такого вы, наверно, еще не видели. Может быть, вам это пригодится.
Она вскочила с дивана и бросила окурок в пепельницу.
- Идите за мной. Гостиную вы, значит, уже видели. Обставлена в том же вкусе, как и все остальные гостиные в этом доме. Здесь работал один из лучших парижских декораторов. Вот столовая, тоже в современном стиле.
Погодите, я сейчас зажгу свет.
Затем она открыла еще одну дверь, щелкнула выключателем и посторонилась, чтобы показать ему спальню, всю затянутую белым шелком.
- А вот как она наряжается по вечерам... - В соседней комнате горничная распахнула стенные шкафы, провела рукой по аккуратно развешанным шелковым платьям.
- Вот. А теперь идите сюда.
Она пошла вперед по коридору, тонкий креп пижамы плотно обтягивал ее бедра. Открыла новую дверь и снова повернула выключатель.
- Вот! Смотрите!
Маленький кабинет помещался в глубине квартиры, и в нем не было ни малейшего следа женственности. Это был кабинет делового человека Металлическая стойка для бумаг была выкрашена в зеленый цвет, а позади вращающегося кресла возвышался огромный сейф последнего выпуска.
- Вот здесь она проводит дневные часы, принимает своего поверенного, человека из банка. Смотрите...
Девушка указала на стопку журналов "Биржевой вестник". Правда, рядом Мегрэ заметил программу бегов.
- Она носит очки?
- Только в этой комнате.
На бюваре с кожаными углами лежали большие круглые очки в черепаховой оправе.
Мегрэ машинально попытался открыть стойку для бумаг, но она была закрыта на ключ.