- Понятно.
Он откинулся на спинку сиденья и, не сводя с девушки взгляда, постарался представить, как выглядят ее английские родственнички и как они ее примут, эту незнакомку из Испании. М-да, любопытно взглянуть, как она будет смотреться среди членов этого семейства во время рождественских праздников".
- А в Южной Африке хорошо? - спросила Пилар.
Он стал рассказывать. Она слушала внимательно: так ребенок слушает сказки. А его забавляли ее наивные, но очень толковые вопросы, и нравилось на них отвечать, разворачивая перед ней замысловатую, действительно почти сказочную историю.
Конец этому приятному занятию положило возвращение в купе пассажиров. Он встал и, улыбнувшись, посмотрел ей в глаза - потом вышел в коридор.
На секунду ему пришлось задержаться в дверях, чтобы пропустить пожилую даму, и в это мгновенье его взгляд упал на бирку, прикрепленную к соломенной корзине явно заграничного происхождения, стоявшей у ног Пилар. Он с интересом прочел ее имя: “Мисс Пилар Эстравадос”. Там имелся еще и адрес - и тут глаза его расширились от удивления и не только от удивления: “Горстон-Холл, Лонгдейл, Эддлсфилд”.
Полуобернувшись, он снова пристально посмотрел на девушку, но теперь на лице его появилось совсем другое выражение: озадаченное, возмущенное, недоверчивое... Он вышел из купе и закурил, хмурясь своим мыслям...
3
Альфред Ли и его жена Лидия сидели в большой, синей с золотом гостиной Горстон-Холла, обсуждая планы на Рождество. Альфред был джентльменом средних лет, приземистым, с приветливым лицом и добрыми карими глазами. Говорил он негромко, четко выговаривая каждое слово. Он втянул голову в плечи и вообще производил впечатление человека крайне инертного. Лидия, его жена, напротив, была очень энергична, сухопара и напоминала готовую в любой момент рвануться вперед гончую. Но несмотря на крайнюю худобу, каждое ее движение отличалось удивительным изяществом.
Ее не знающее косметики усталое лицо не было красивым, но оно было выразительным. А голос - просто чарующим.
- Отец настаивает, - сказал Альфред. - И нам ничего другого не остается.
Лидия, несмотря на вспыхнувший в ней протест, сумела сдержаться.
- Неужто ты непременно должен потакать его желаниям?
- Он уже очень стар, дорогая...
- Я знаю, знаю!
- И считает, что все обязаны подчиняться его воле.
- Естественно, - сухо отозвалась Лидия. - Поскольку так было всегда. Но рано или поздно, Альфред, тебе придется научиться сопротивляться.
- Что ты имеешь в виду?
У него был настолько расстроенный и удивленный взгляд, что Лидия на миг прикусила губу, не зная, продолжать ли разговор.
- Что ты имеешь в виду? - повторил Альфред.
- Твой отец.., становится.., тираном, - осторожно подбирая слова, сказала она.
- Он уже совсем старик.
- И станет еще старше. А значит, и еще деспотичнее. Он уже сейчас полностью контролирует нашу жизнь. Мы не имеем права ничего предпринять самостоятельно. А если и делаем попытку, то это неизбежно пресекается.
- Отец полагает, что мы должны прежде всего считаться с его мнением. Не забудь, что он очень великодушен по отношению к нам.
- Великодушен?
- Очень, - сурово повторил Альфред.
- Ты говоришь о наших финансовых делах? - спокойно спросила Лидия.
Не забудь, что он очень великодушен по отношению к нам.
- Великодушен?
- Очень, - сурово повторил Альфред.
- Ты говоришь о наших финансовых делах? - спокойно спросила Лидия.
- Да. Его собственные потребности весьма скромны. Но нам он никогда не отказывает в деньгах. Ты можешь тратить, сколько хочешь, на туалеты, на дом, и счета оплачиваются беспрекословно. Только на прошлой неделе он подарил нам новую машину.
- Что касается денег, твой отец и впрямь великодушен, я согласна, - сказала Лидия. - Но за это он требует от нас, чтобы мы были его рабами.
- Рабами?
- Именно. Ты его раб, Альфред. Скажем, мы собираемся куда-нибудь поехать, однако стоит твоему отцу выразить по этому поводу неудовольствие, ты тут же аннулируешь заказ на билеты! Если же ему вдруг приходит в голову послать нас куда-нибудь, мы непременно едем... Мы не живем собственной жизнью, мы находимся в полной зависимости.
- Мне крайне неприятно, что ты так считаешь, - расстроился Альфред. - Ты неблагодарна. Мой отец делает для нас все...
Она еле удержалась, чтобы не возразить, еще раз пожав своими худыми, но изящными плечами.
- Знаешь, Лидия, - продолжал Альфред, - а ведь отец очень тебя любит...
- Зато я его не люблю, - резко возразила жена.
- Лидия, ну как ты можешь такое говорить. Нехорошо с твоей стороны...
- Возможно. Но порой я испытываю потребность сказать правду.
- Если бы отец догадывался...
- Твой отец прекрасно знает, что я его не люблю. И, по-моему, это его даже забавляет.
- Ей-богу, ты ошибаешься, Лидия. Он часто повторяет мне, что ты очень-очень мила с ним.
- Естественно, я держу себя в рамках приличия. И буду держать. Просто я говорю тебе, какие чувства испытываю на самом деле. Мне не по душе твой отец, Альфред. Я считаю его злым и деспотичным стариком. Пользуясь твоей привязанностью, он заставляет тебя полностью ему подчиняться. Тебе уже давно следовало бы восстать.
- Хватит, Лидия, - резко остановил ее Альфред. - Я больше не желаю все это выслушивать.
- Извини, - вздохнула она. - Может, я и не права... Давай лучше обсудим, как будем отмечать Рождество. Как по-твоему, твой брат Дэвид в самом деле приедет?
- А почему бы нет?
Она с сомнением покачала головой.
- Дэвид - человек со странностями. Не забывай, что он уже много лет не появлялся в этом доме. Он так любил вашу мать, что до сих пор испытывает неприязнь к Горстон-Холлу.
- Дэвид всегда выводил отца из себя своей страстью к музыке и мечтательностью, - заметил Альфред. - Согласен, отец часто бывал к нему несправедлив. Но мне кажется, что Дэвид и Хильда обязательно приедут. Ведь это все-таки Рождество.
- Ну да. Мир и любовь к ближним, - добавила Лидия, иронически скривив губы. - Кстати, Джордж и Магдалина тоже приезжают. Сказали, что прибудут, наверное, завтра. Магдалине, боюсь, будет у нас жутко скучно.
- Никак не пойму, зачем Джорджу понадобилось жениться на женщине, которая моложе его на двадцать лет! - чуть раздраженно откликнулся Альфред. - Впрочем, этот мой братец никогда не отличался особым умом!
- Тем не менее в политике он сделал успешную карьеру, - заметила Лидия. - Избиратели им довольны. И Магдалина, по-моему, немало ему помогает.
- Она мне не слишком нравится, - медленно произнес Альфред.