- Женщина она, несомненно, очень привлекательная, но напоминает купленные в лавке красивые груши: сверху они румяные и блестящие, а на вкус... - Он покачал головой.
- А на вкус противные? - подхватила Лидия. - Как странно слышать это от тебя, Альфред!
- Почему же странно?
- Потому что обычно ты ни о ком худого слова не скажешь, - ответила Лидия. - Меня иногда даже раздражает, что ты не способен - как бы это поточнее выразить? - не способен даже заподозрить ничего дурного в другом человеке. Ты словно не от мира сего.
- Сей мир таков, каким ты сам себе его представляешь, - улыбнулся Альфред.
- Ты не прав, - с горячностью возразила Лидия. - Зло не только в мыслях. Зло существует само по себе! Ты, по-видимому, этого не осознаешь. А я.., я явственно его чувствую. Я всегда ощущала его присутствие здесь, в этом доме... - Прикусив губу, она отвернулась.
- Лидия.., - начал было Альфред.
Но она предостерегающе подняла руку, глядя куда-то поверх его плеча. Альфред обернулся.
В дверях, почтительно склонившись, стоял темноволосый человек с приятным лицом.
- В чем дело, Хорбери? - резко спросила Лидия.
- Мистер Ли, мадам, - тихо ответил Хорбери, и при этом имени его почтительность стала просто безмерной, - просил передать, что на Рождество прибудут еще двое гостей и что им следует приготовить комнаты.
- Еще двое? - удивилась Лидия.
- Да, мадам, джентльмен и молодая леди, - кротким голосом подтвердил Хорбери.
- Молодая леди? - изумленно переспросил Альфред.
- Так сказал мистер Ли, сэр.
- Пойду поговорю с ним... - быстро произнесла Лидия. Хорбери сделал еле приметный шаг вперед, но этого было достаточно, чтобы Лидия остановилась.
- Извините меня, мадам, но мистер Ли сейчас спит. Он просил его не беспокоить.
- Понятно, - отозвался Альфред. - Мы ни в коем случае не станем его беспокоить.
- Благодарю вас, сэр. Хорбери вышел.
- До чего же гнусный тип! - с неприязнью воскликнула Лидия. - Подкрадывается как кот. Никогда не услышишь его шагов.
- Мне он тоже не по душе. Но свои обязанности он знает. Отыскать в наши дни хорошего камердинера для больного не так-то легко. И отцу он нравится. А это самое главное.
- Да, это самое главное, как ты говоришь. Альфред, что это еще за молодая леди? Кто она?
- Понятия не имею, - пожал плечами Альфред. - Просто теряюсь в догадках.
Они недоумевающе смотрели друг на друга. Затем выразительный рот Лидии снова искривился в усмешке, и она сказала:
- Знаешь, что я думаю, Альфред?
- Что?
- По-моему, твой отец последнее время очень скучает. Вот и решил устроить себе на Рождество небольшое развлечение.
- Пригласив на семейный праздник двух незнакомых людей?
- Не знаю деталей, но, думаю, твой отец явно собирается повеселиться.
- Надеюсь, ему это удастся, - мрачно заметил Альфред. - Бедняга, стать инвалидом, прикованным к креслу - и это после той бурной жизни, которую он вел.
- После.., бурной жизни, которую он вел, - медленно повторила Лидия.
Пауза, которую она сделала перед словом “бурной” придала фразе какое-то особое, хотя и несколько туманное значение.
Альфред, по-видимому, это почувствовал. Он вспыхнул и смутился.
- Просто не верится, что ты его сын! - вдруг воскликнула она. - Вы такие разные! И ты его не просто любишь, ты его боготворишь!
- Не кажется ли тебе, Лидия, что ты заходишь слишком далеко? - с явным раздражением сказал ей Альфред. - Любовь сына к отцу - чувство вполне естественное. Неестественно было бы обратное.
- В таком случае большинство членов нашей семьи ведут себя неестественно, - заметила Лидия. - Ладно, не будем спорить. Извини, если обидела тебя. Я не хотела, правда, Альфред. Я восхищаюсь твоей.., преданностью. Преданность в наши дни встречается крайне редко. Может, я просто ревную тебя? Говорят, что женщины обычно ревнуют мужей к свекрови - ну а я к свекру.., может же так быть?
Он нежно обнял ее.
- Твой язык частенько подводит тебя, Лидия. У тебя нет никаких оснований для ревности.
Полная раскаяния, она чмокнула его и ласково потрепала за ухо.
- Я знаю, Альфред. Вот почему-то к твоей матери я тебя никогда не ревную, хотя ты часто ее вспоминаешь. Жаль, что мне не довелось ее знать.
- Она была слабым существом, - вздохнул он. Его жена с интересом взглянула на него.
- Вот, значит, какой она тебе запомнилась... Слабым существом... Интересно.
- Мне она запомнилась почти всегда больной... - задумчиво отозвался он. - И почти всегда в слезах... - Он покачал головой. - Вечно в подавленном настроении.
Не сводя с него глаз, она еле слышно пробормотала:
- Как странно...
Но когда он обратил к ней вопрошающий взгляд, она, резко встряхнув головой, сменила тему разговора.
- Поскольку нам не дозволено узнать, кто наши таинственные гости, пойду-ка я поработаю в саду.
- На улице холодно, дорогая. Резкий ветер.
- Я оденусь потеплее.
Она вышла из комнаты. Альфред Ли несколько минут стоял неподвижно, хмурясь собственным мыслям, а затем подошел к большому окну, которое выходило на открытую террасу. Через минуту-другую он увидел, как из дома вышла Лидия с плоской корзинкой в руках. На ней было длинное пальто из плотной шерсти. Поставив корзинку на землю, она принялась возиться с квадратной каменной вазой, слегка возвышавшейся над землей.
Некоторое время он следил за ней. Потом, надев пальто и шарф, вышел через боковую дверь наружу и проследовал вдоль таких же ваз с миниатюрными садами - творениями ловких рук Лидии.
В одной из этих плоских квадратных ваз был воспроизведен пустынный ландшафт: мелкий желтый песок, горстка зеленых пальм, вырезанных из крашеной жестяной банки, и караван верблюдов в сопровождении двух погонщиков-арабов. Несколько примитивных глиняных хижин были вылеплены из пластилина. В другой каменной вазе был разбит террасами итальянский сад, на миниатюрных клумбах которого красовались восковые цветы. Третья представляла собой Арктику: куски зеленого стекла изображали айсберги, а на “берегу”, сбившись в стаю, стояли пингвины. Потом шел японский сад - с карликовыми деревцами, с зеркалом-прудом и с мостиками из пластилина.
Наконец он подошел к увлеченной работой Лидии. Она положила на дно вазы синюю бумагу и накрыла ее стеклом. По краям этого “моря” громоздились “скалы”. В данный момент она сыпала из сумочки мелкую гальку и мастерила пляж. Между “скал” виднелись маленькие кактусы.
- Ну, все как будто на месте, - тихо пробормотала Лидия, - именно то, чего я добивалась.