- Почему?
- Я не люблю его.
- Это черт знает что! - выругался Карелла.
- Стив, я не терплю, когда ругаются. Ты знаешь. Я всегда это не переносила, даже когда мы были еще маленькими. А ты нарочно ругался, чтобы позлить меня. И еще я не люблю, когда ты называешь меня Комби.
- С Комби ты сама первая начала.
- Неправда, - возразила Анджела. - Это ты начал. Потому что ты был вредный и испорченный.
- Я говорил тебе правду, - сказал Карелла.
- Это неблагородно: говорить тринадцатилетней девочке, что она еще не настоящая девушка, только потому, что она носит хлопчатобумажные комбинации.
- Я помогал тебе взрослеть. Ты ведь попросила после этого маму купить тебе нейлоновую комбинацию?
- Ну да, и она отказала.
- Все равно, направление было верное.
- Из-за тебя у меня появился комплекс неполноценности.
- Я помогал тебе овладеть секретами женственности.
- Вот дерьмо собачье, - сказала Анджела, и Карелла расхохотался. - Это не смешно. Я не пойду за него замуж. Мне ничего в нем не нравится. Такой же неотесанный хам, как и ты, только хуже. И ругается больше. И потом... - Она запнулась: - Стиви, я боюсь. Стиви, я не знаю, как быть. Я в ужасе.
- Ну, - сказал он, - ну же, - и ласково привлек сестру к себе и погладил ее по волосам. - Не надо этого бояться.
- Стив, он убивал людей, ты знал об этом?
- Я тоже.
- Я знаю, но... сегодня ночью мы останемся одни... в одном из самых больших отелей мира... здесь, в этом городе... а я даже не знаю человека, за которого вот-вот выйду замуж. Как я позволю... позволю ему...
- Комби, ты говорила с мамой?
- Говорила.
- И что она тебе сказала?
- Она сказала: "Любить - это ничего не бояться".
Я передаю приблизительно, она сказала это по-итальянски.
- Она права.
- Я знаю, но... Я не уверена, что люблю его.
- Я чувствовал то же самое в день свадьбы.
- Но у тебя не было всей этой шумихи с церковью.
- Я знаю. Но у нас был прием, а это выматывает нервы не меньше.
- Стив... ты помнишь, однажды ночью... мне было, по-моему, шестнадцать. Ты только пошел служить в полицию. Помнишь? Я вернулась со свидания и сидела тут в комнате, пила молоко перед сном. А у тебя была, по-видимому, смена с четырех до двенадцати, потому что ты пришел следом. Ты еще посидел со мной и тоже выпил молоко. Помнишь?
- Да, помню.
- Еще у старика Бирнбаума горел свет. Вон в том окне напротив.
Он повернулся к окну и поглядел поверх садовых деревьев туда, где стоял островерхий дом Джозефа Бирнбаума, ближайшего друга и соседа отца на протяжении сорока лет. Он отчетливо помнил ту весеннюю ночь, гудение мошкары в саду, одинокий огонек, светившийся в чердачном окне у Бнркбаума, тонкий желтый серп луны, висевший безучастно над крутым скатом крыши.
- Я тебе рассказала о том, что со мной случилось в ту ночь, - сказала Анджела. - О... об этом парне, с которым я встречалась, и... о том, что он пытался сделать.
- Да, я помню.
- Я никогда не рассказывала об этом маме, - сказала Анджела. - Я вообще рассказала об этом только тебе. И я спросила тебя... все ли так делают? И значит, мальчишки, с которыми я буду встречаться, будут делать то же самое? Мне было важно понять, как себя вести. Ты помнишь, что ты мне ответил?
- Да, - сказал Карелла.
- Ты сказал, что я должна делать то, что мне кажется правильным. Ты сказал, что я сама пойму, что правильно. - Она помолчала. - Стив... я никогда...
- Лапочка, давай я позову маму.
- Нет, я хочу поговорить с тобой. Стив, я не знаю, что я должна делать сегодня ночью. Я знаю, что это ужасно глупо, мне двадцать три года, и я должна знать, что делать, но я не знаю, и мне страшно, что он меня разлюбит, что он будет разочарован, что он...
- Ш-ш-ш, ш-ш-ш, - сказал он. - Ну полно, перестань. Чего ты от меня хочешь?
- Я хочу, чтобы ты все объяснил мне.
Он посмотрел ей в глаза, взял ее руки в свои и сказал:
- Я не могу этого сделать, Комби.
- Но почему?
- Потому что ты уже не ребенок в бумажной комбинации и не юная девушка, пришедшая в смятение от своего первого поцелуя. Ты женщина, Анджела. И ни один мужчина на свете не может дать женщине инструкций, как любить. Да я и не думаю, что они тебе понадобятся, дорогая. Я действительно думаю, что они тебе не понадобятся.
- Ты думаешь, что все... будет в порядке?
- Я думаю, что все будет замечательно. Но еще я думаю, что тебе пора начать одеваться. Иначе ты опоздаешь на свою собственную свадьбу.
Анджела хмуро кивнула.
- Да перестань же, - сказал он. - Ты будешь, черт возьми, самой очаровательной невестой, которую когда-либо видели в этой округе. - Он крепко прижал ее к себе, поднялся и направился к двери.
- А... Тедди боялась? - спросила Анджела.
- Как старший брат, я хочу дать тебе один маленький совет, - сказал Карелла. - Я не скажу тебе, была ли Тедди растеряна, или смущена, или испугана, или еще что-нибудь. Я не скажу тебе потому, что брак - это тайна, Анджела, и он строится в первую очередь на доверии. И что бы ни произошло между тобой и Томми (сегодня или еще когда-нибудь), об этом будете знать только вы двое. И в этом-то одна из тягот брака... но это же и чертовски успокаивает. - Он снова подошел к кровати и взял ее руки в свои: - Запомни, Анджела, тебе нечего бояться. Он любит тебя до того, что весь дрожит. Он любит тебя, солнышко. Он хороший человек. Ты правильно выбрала.
- Стив, я тоже его люблю. Правда. Только...
- Никаких "только". Какого черта тебе нужно? Письменных гарантий, что жизнь - это сплошная малина? Ну, так это не так. Но ты начинаешь семейную жизнь с чистой страницы, и от тебя зависит, что на ней будет написано. И главное для начала у тебя уже есть, солнышко. - Он улыбнулся: - Так что ты не можешь промахнуться.
- О'кей, - сказала она, энергично тряхнув головой.
- Будешь одеваться?
- Да.
- Хорошо.
- О'кей, - сказала Анджела еще более энергично. Потом после паузы добавила: - И все же, я думаю, ты гнида, за то, что не намекнул мне хотя бы одним словом!
- Я не гнида, а любящий брат.
- Стив, мне уже лучше. Спасибо.
- За что? Одевайся. Твоя голубая подвязка очень тебя украшает.
- Иди к черту, - отмахнулась она, и он вышел за дверь, ухмыляясь.
Молодого человека звали Бен Дарен.
Ему было двадцать шесть лет, у него были ярко-голубые глаза и располагающая улыбка. Длинноногий, в синем спортивном костюме из ангорской шерсти, он пересек вприпрыжку газон и остановился перед верандой с внутренней стороны дома, на которой сидел Тони Карелла со своими гостями.
- Здравствуйте, мистер Карелла, - поздоровался он. - У вас тут все кипит. Волнуетесь?
- Работают, - неопределенно сказал Тони, поглядев через газон на бесконечный ряд столов, белеющих свежими скатертями. - Ты рано, Бен. Банкет начнется только в пять.
- Но свадьба же в три. Вы ведь не думаете, что я пропущу свадьбу Анджелы!
- Я думаю, что, похоже, она сама ее пропустит, - проворчал Тони. - Ты знаком с моей невесткой Тедди? Это Бен Дарси.
- По-моему, мы уже встречались раньше, миссис Карелла, - сказал он.
Тедди кивнула. У нее убийственно болела спина. Ей хотелось попросить стул с прямой спинкой, но она знала, что Тони уступил ей самое удобное и мягкое кресло на веранде, и ей не хотелось его обижать.
- А это друзья моего сына, - продолжал Тони. - Мисс Максуэлл, мистер Хоуз и мистер Клинг. Бен Дарси.
- Зовите меня просто Бен, - сказал Бен, поднимаясь на веранду и здороваясь со всеми за руку. - Я знаком с Кареллами так давно, что уже чувствую себя членом их семьи. Я могу чем-нибудь помочь, мистер Карелла?
- Ничего не надо. Просто не мешайся под ногами. С этими столами и остальной ерундой они меня пустят по миру. - Он покачал головой в полном унынии.