- Факт, о котором я не упоминал ни единой душе, потому что мне казалось, что это не имеет никакого отношения к убийству. Я знал, у кого был такой костюм; кто собирался одеться в него в ту ночь. Но позже.
Я вдруг понял, что он собирается мне сказать. Позже! Позже, после концерта.
- Джон Уиллард?
Марч вздрогнул:
- Человек, которого я любил, как брата! И последнее, что он сделал в жизни, - он предал меня.
Глава 2
В комнате было тихо, слышалось только тяжелое дыхание Роджера Марча. Он носил это в себе двадцать один год. Все это время он прожил в уверенности, что любовником Лоры в ту кровавую ночь был его друг и напарник, и воспринимал это как измену, как предательство со стороны человека, которого он любил и уважал. Марч ничего не мог поделать с дочерью, но он не ожидал, что его друг, на тридцать лет старше Лоры, воспользуется ее слабостью. Рана эта не заживала. Убежденный в предательстве Уилларда, художник все это время хранил молчание: раскрыть тайну - означало дать новый повод для сплетен, превратить себя и Лору в посмешище.
Но здесь концы не сходились с концами. Мысль об Уилларде приходила мне в голову и раньше, но Келли несколько раз заверял меня, что Черный Монах не мог быть Уиллардом. Более щуплый мужчина, говорил он, грациозный, как балетный танцор. Я посмотрел на Келли. Его лицо побледнело от волнения и усталости. Он медленно кивнул.
- Могу поклясться, что вы ошибались, сэр, - сказал он Марчу. - Той ночью я видел Черного Монаха, сэр: его и Лору, миссис Фэннинг. Это не мог быть Уиллард. Тот человек гораздо ниже ростом, другого телосложения совершенно другого.
Марч уставился на него, потом медленно покачал головой.
- Это был Джон, - проговорил он.
- Вы основываетесь только на том, что у него был костюм монаха и он намеревался надеть его потом, после концерта.
- Он показывал его мне, - сказал Марч. - Он собирался присоединиться к нам - ко мне и своей жене, принимавшим губернатора, после концерта. Он знал, какой костюм у меня, и сказал мне, как будет одет, чтобы мы могли легко найти друг друга.
- Капитан Келли совершенно уверен, что это был не Уиллард, - настаивал я.
- В темноте, в свете костров, в круговороте людей трудно что-либо рассмотреть.
- Я наблюдал за ним некоторое время, - ответил Келли. - Не просто взглянул на него мельком. Я знаю, что это был не Уиллард, сэр.
- Вы не ответили на мой вопрос, мистер Марч, - продолжал я. - Костюм единственное, на чем вы основывались все эти годы?
Художнику потребовалось долгое время, чтобы сказать одно слово:
- Да.
В тот момент я понял, что он лжет. У опытного следователя развивается чутье на такие вещи. Первый раз за весь вечер он солгал, и тут меня осенило: я понял вдруг совершенно ясно, почему он это сделал.
- Ваша дочь сказала вам, что это был Уиллард.
- Нет! - Он поднял свои огромные руки, как боксер, пытающийся парировать удар.
Я повернулся к Келли.
- Приведите сюда мистера и миссис Фэннинг, - сказал я.
- Бога ради, оставьте их в покое! - выкрикнул Марч. - Какое это имеет значение? Я слышал версию, что Джона, возможно, убил Черный Монах. Я знал, что это не так, потому что Джон и был Черным Монахом. Наверное, из-за меня кто-то потратил время зря - Лариган или Келли, - потому что я не опроверг это предположение сразу. Но это я защищал свою дочь и - в какой-то мере Джона и его светлую память, в которой колония нуждалась, чтобы выжить.
- Так не пойдет, - возразил я. - Благодарите судьбу, что у вас на тот вечер железное алиби, мистер Марч. А как насчет вашего зятя? Он тоже думал, что Черным Монахом был Уиллард? Его жена рассказала ему это? Он наткнулся на Лору, когда спустился с холма в поисках Уилларда, и она ему это сказала? Если так, то у него был реальный мотив - и возможность. Приведите их, Келли.
Келли медленно, с неохотой вышел из комнаты. Марч, этот крепкий старый великан, казалось, весь съежился под одеждой. Он подошел к камину и схватился за него, как человек, цепляющийся за край скалы.
- Это был Уиллард, - пробормотал он. - Говорю вам, это был Джон. - Он пытался убедить себя, не меня. Он вдруг резко повернулся, прислонившись к камину спиной, раскинув руки в сторону, как на распятии. - Умоляю вас, сказал он, - умоляю вас проявить милосердие, Геррик. То, что Джон развлекался с Лорой в ту ночь, не имеет теперь значения ни для кого, кроме нас. Неужели обязательно объявлять об этом во всеуслышание и выставлять нас на городской площади на потеху всем? Если я вам все расскажу, вы обещаете избавить нас от этого?
- Я ничего не могу обещать вам, сэр, - ответил я. - Это достаточно весомая деталь в коллекции улик, указывающих на вашего зятя. Пора перестать что-либо скрывать, если мы хотим положить конец этому сейчас, раз и навсегда.
Марч сделал нетерпеливый жест, словно отмахнулся от мухи.
- Пол для меня ничего не значит, - произнес он. - Но посмотрите на него. Посмотрите на него поближе. У него не хватит духу убить кого-то. Он может делать людям злобные гадости, но на большее он просто не способен. Я открыл вам то, что мне известно, потому что решил, что пора прекратить бессмысленную охоту на Черного Монаха, как вы его называете. Вы охотитесь за мертвецом - за Джоном Уиллардом.
- Нет, - отрезал я. - Келли совершенно уверен.
- Послушайте меня! - Марч шагнул ко мне, покачиваясь, словно огромное дерево на ветру. - Та ночь! Не спрашивайте меня, почему Лора такая, какая она есть. Во мне ничего подобного нет. И не было в ее матери. А для нее это как наркотик. Она жаждет возбуждения, рвется к нему. В ту ночь она отдалась Джону. Он, видимо, совсем потерял голову, он обошелся с ней грубо, жестоко. Пол нашел ее избитую, всю в синяках и ссадинах, полуживую в студии Джона. Джона не было. Он пошел на концерт и оставил ее там, рыдающую, в полной истерике. Пол отвел ее домой. Он пытался выяснить у нее, что же произошло. Она была не в состоянии говорить, но он догадался. Надо признать, дальше Пол поступил как и любой бы на его месте: помчался обратно в театр, чтобы разобраться с Джоном, но Джон был уже мертв, когда он туда прибежал. Собственно говоря, его убили раньше, чем Пол ушел из его дома. Вы теперь понимаете, почему я этого не рассказывал? Я не убивал Джона. Пол не мог убить его. Так что выстрел не имел никакого отношения к этому происшествию, сколь бы трагическим оно ни казалось мне или Лоре. Кто-то другой спланировал это убийство и ждал Джона в театре. Я был с губернатором. Пол и Лора были здесь. Нет никакой связи между тем, что произошло между Лорой и Джоном, и тем, что случилось с Джоном потом. Если бы Джон остался жив, кто знает? Возможно, его убил бы я. Или даже Пол. Но у убийцы был свой мотив, не имеющий к нам никакого отношения. Понимаете? Вы понимаете, почему я умоляю вас не вытаскивать на свет эту историю через столько лет?
- А если ваша дочь солгала вам?
- А в чем я, по-вашему, могла ему солгать?
Это была Лора. Она стояла в дверях в дальнем конце комнаты. Фэннинг и Келли застыли позади нее. Одна рука у Фэннинга была забинтована. Он ухмыльнулся мне, и от его смешка меня передернуло.
- Ложь - это особая привилегия женщин, Геррик. Вы наверняка знаете, сказал он. - Они всегда лгут в незначительных мелочах, наподобие: "Кто был тот джентльмен, с которым я видел тебя вчера вечером?" - "Это был не джентльмен, это был мой муж!" - Он захихикал еще громче.
Я слушал его, но наблюдал не за ним. Вчера вечером в баре "Вилки и Ножа" в Лоре чувствовалось что-то жесткое, изголодавшееся. Сейчас это ощущение исчезло. Не так сильно накрашена, подумал я.