Намек Хэкетта меня встревожил, но реальной угрозы с этой стороны как
будто не было, и я чувствовал, что основная проблема - это "кадиллак", нужно вывернуться наизнанку, но решить ее. Если придумаю, как его
отремонтировать, все остальное уладится само собой.
Только где-то под вечер я сообразил, что выход есть: можно отремонтировать машину, не подвергаясь при этом почти никакой опасности. Я
случайно вытащил из бумажника справку, которую выписал Уэст, и, разглядывая ее, вдруг понял, что он сам дал мне в руки решение.
Он указал в бланке только номер машины, а марку не упомянул. Это значило, что если я переставлю номера с "понтиака" на свой "кадиллак", то
смогу спокойно отвести "кадиллак" на ремонт в гараж.
Несколько секунд я, не веря своим глазам, глядел на справку: неужели все так просто? Риск, конечно, был: если меня остановит полицейский,
он запросто может выяснить, под каким номером в действительности зарегистрирован мой "кадиллак". Сделай он это - и я погиб, но я решил пойти на
этот риск.
Пожалуй, переставлять номера до наступления темноты было бы опасно.
До захода солнца оставалось еще часа два, и мне пришло в голову, что можно позвонить Люсиль и сказать ей, что выход из положения найден.
Неожиданное появление Уэста здорово выбило ее из колеи. Не дай Бог, в самый последний момент, когда я вот-вот замету все следы, она сорвется и
наделает каких-нибудь глупостей.
Трубку сняла Люсиль.
- Говорит Чес, - сказал я. - Рядом с вами никого нет?
У нее перехватило дыхание.
- Никого. Что случилось?
- Хочу сообщить вам, что я нашел выход. Мне кажется, все должно выгореть. Все должно быть в порядке.
Наступила пауза. Я слышал ее прерывистое дыхание.
- Это вы серьезно? - произнесла она наконец.
- Вполне. Все должно быть в порядке. Мы оба будем вне подозрений.
- Что вы придумали?
- Это не телефонный разговор. Просто я хотел вам сообщить, что все улажу и вам больше не о чем беспокоиться.
- Понятно. - В голосе, как ни странно, не было никакой радости. - Что ж, очень хорошо.
- Так что постарайтесь обо всем забыть и отвлечься.
- Хорошо, - сказала она и повесила трубку.
Я хмуро слушал гудки. Ее реакция меня озадачила. Я-то ожидал, что она обрадуется, свободно вздохнет. А тут можно подумать, что я своим
звонком ее только разочаровал.
Ехать к дому Сиборна было рискованно, поэтому я сел в кресло на террасе и стал под аккомпанемент невеселых мыслей наблюдать за заходящим
солнцем. Только к половине восьмого наступила желанная темнота.
Я вышел из дома, сел в "понтиак" и поехал к дому Сиборна.
Первым делом я снял номера с "понтиака". Приходилось подсвечивать фонарем, к тому же проржавели гайки, но в конце концов я их снял. Потом
прошел к гаражу Сиборна, открыл двери, захлопнул их изнутри и включил верхний свет.
С задним номером "кадиллака" проблем не было, и на его место я закрепил номер с "понтиака". Потом я обошел машину и стал возиться с
передним номером. Тут дело было сложнее - все гайки здорово проржавели, - и мне пришлось повозиться.
Тут дело было сложнее - все гайки здорово проржавели, - и мне пришлось повозиться.
Я лежал на спине, наполовину под машиной, и старался справиться с гайками, как вдруг услышал за дверьми какой-то легкий шорох.
Вдоль спины пробежал холодок. Зажав в руке гаечный ключ, я смотрел прямо перед собой, в черноту двигателя "кадиллака". До моего слуха
доносился лишь слабый шелест накатывающегося на берег океана и вздохи ветра в листве. Я лежал не двигаясь, весь превратившись в слух, сердце
гулко стучало в тишине. Ошибиться я не мог: звук был снаружи. Или просто разгулялось воображение?
Звук не повторялся, и я в конце концов решил, что мне показалось, поэтому снова занялся упрямыми гайками.
Я уже снял последнюю гайку, как вдруг услышал скрип: это скрипели двери!
Сердце мое подпрыгнуло до потолка: со своего места я видел одну дверь, и сейчас она открывалась! Это не мог быть ветер, я ведь, когда
вошел, захлопнул двери. Это могло значить только одно: кто-то потихоньку пытался войти в гараж.
Я начал ужом выползать из-под машины. Я уже почти выкарабкался и схватился за бампер, чтобы встать, как вдруг верхний свет в гараже погас и
тут же широко распахнулись двери.
Луны еще не было. Я увидел чернильно-черное небо и десяток звезд. Ничего не соображая, охваченный паникой, я вскочил на ноги, держа в руке
передний номер "понтиака".
В этот самый момент прямо перед глазами у меня что-то ярко вспыхнуло, и тут же снова воцарилась полная темнота.
На какую-то секунду я словно прирос к земле, мозг отказывался переварить происходящее, но тут я услышал, как кто-то убегает, и рассудок
мгновенно вернулся ко мне - я понял, что произошло.
Кто-то специально подкрался сюда с фотоаппаратом и вспышкой и щелкнул меня около побитого "кадиллака" с номером от чужого "понтиака" в
руках.
Во мне поднялась волна страха, смешанного с яростью. Я выскочил из гаража.
Мой фотограф уже бежал по дороге. Звук шагов раздавался довольно четко, и было ясно, что бежит мужчина. Я бросился за ним. Ярость мощным
мотором гнала меня вперед, но путь преграждала темнота безлунного вечера.
Зато я отлично знал дорогу. Я знал, что в двух сотнях метров от моего дома есть густой, раскидистый кустарник вперемежку с пальмами. За
этим кустарником начинается открытая дорога, и она так и остается открытой до пересечения с шоссе. И если этот человек пробежит мимо кустарника,
я его поймаю - не может быть, чтобы он бегал быстрее меня.
Я словно заяц несся по дороге. Добежав до кустарника с пальмами, я приостановился и, тяжело дыша, стал слушать. Вокруг стояла полная тишина
- значит, фотограф сбежал с дороги, надеясь укрыться от меня в кустарнике.
Конечно, это он звонил сегодня утром Люсиль, а потом и мне. Он собирается меня шантажировать. Теперь у него в руках фотография, которой
вполне достаточно, чтобы упечь меня на десять лет, только он ее никому не покажет. Не сможет показать, потому что я против. Нет, я его не упущу,
чего бы это ни стоило.
Черт меня дернул оставить в гараже фонарь! Ищи в такой темноте, только и видно что макушки пальм на фоне черного неба. А где-то впереди
прячется этот тип. Я потихоньку сошел с дороги и, стараясь не шуметь, подошел к кустарнику. Тут только я понял, что найти его будет не так
просто.