Роберт - тот самый вампир, о котором я говорю, - был высоким, мускулистым и красивым, как фотомодель. Раньше он служил стриптизером в “Запретном плоде”,
теперь он там управляющий. От рабочего до руководителя - Американская Мечта. Волосы у него были светлые, вьющиеся и коротко стриженные. Одет он был в
коричневую рубашку, очень ему подходящую и полностью гармонирующую с платьем его спутницы.
У Моники Веспуччи загар из клуба здоровья уже малость полинял, но макияж был наложен великолепно, короткие волосы цвета осенних листьев уложены как надо.
Она была настолько беременна, что даже я заметила, и так этим довольна, что не могла меня не раздражать.
Мне она лучезарно улыбнулась:
- Анита, сколько мы не виделись!
Ответить мне на это хотелось: “И еще бы столько же”. В последний раз, когда я ее видела, она меня подставила местному Мастеру вампиров. Но Кэтрин
считала, что Моника ей подруга, и разубедить ее, не рассказывая все подробно, было бы трудно. А в подробном рассказе фигурировали несанкционированные
убийства, из коих некоторые были совершены мною. Кэтрин - юрист и сторонник закона и порядка. Я не хотела, чтобы ей пришлось идти на сделку с совестью. А
значит, Моника - ее подруга, то есть я была вежлива весь обед, от закуски и до самого десерта. В основном мне это удавалось потому, что она была на той
стороне стола. Теперь же мы оказались вдвоем в гостиной, и от нее невозможно было отделаться.
- Кажется, не очень долго, - сказала я.
- Почти год. - Она улыбнулась Роберту. Они держались за руки. - А мы поженились. - Она коснулась бокалом живота. - И я уже с начинкой, - хихикнула она.
Я уставилась на них обоих:
- От трупа столетней давности начинки не получается. - Слишком долго я уже была вежлива.
Моника широко мне улыбнулась:
- Получается, если достаточно надолго поднять температуру тела и достаточно часто заниматься сексом. Мой акушер думает, что это все из-за горячих ванн.
Это было для меня уже лишнее знание.
- А результат амниографии вы уже получили?
Улыбка сползла с ее лица, сменившись тревогой. Я пожалела, что спросила.
- Надо подождать еще неделю.
- Моника, Роберт, я прошу прощения. Надеюсь, что все будет чисто.
Я не упомянула о синдроме Влада, но эти слова повисли в воздухе. Три года легализованного вампиризма - и синдром Влада стал самым частым врожденным
дефектом в стране. Он мог привести к ужасным увечьям, не говоря уже о смерти младенца. Когда риск так велик, как-то ожидаешь от людей большей осторожности.
Роберт притянул ее к своей груди, и в ее глазах погас свет, она побледнела. Я чувствовала себя более чем паршиво.
- По последним сведениям, вампиры старше ста лет стерильны, - сказала я. - Им явно надо бы обновить информацию.
Это я сказала вроде бы в утешение, чтобы они не поняли так, что были неосторожны.
Моника посмотрела, на меня без всякой доброты в глазах.
- Тоже беспокоишься?
Она была такая беременная, какая бледная, и все равно мне хотелось дать ей по морде. Я не спала с Жан-Клодом, но не собиралась сейчас оправдываться перед
Моникой Веспуччи - да и вообще перед кем бы то ни было.
В комнату вошел Ричард Cееман.
В комнату вошел Ричард Cееман. На самом деде я даже не видела, как он вошел, - я это ощутила. Обернувшись, я смотрела, как он вдет к нам. Был он ростом
шесть футов один дюйм - почти на фут выше меня. Еще дюйм - и мы не могли бы целоваться без табуретки, хотя это стоило бы затраченных усилий. Он пробирался
среди гостей, перебрасываясь короткими репликами. Совершенные зубы сияли в улыбке на фоне загорелой кожи. Он общался с новыми друзьями - это те, кого он успел
очаровать за обедом. Прямо самый бойскаутский бойскаут в мире, близкий друг каждому, ему всюду рады. Он любил людей и отлично умел слушать - два весьма
недооцениваемых качества.
Костюм у него был темно-коричневый, рубашка - темно-оранжево-золотая. Галстук - оранжевого тона чуть светлее с какими-то рисунками. Надо были встать с
ним рядом, чтобы узнать героев мультиков “Уорнер бразерс”.
Волосы до плеч были убраны с лица во что-то вроде французской косы, и потому казалось, что волосы - темно-каштановые - очень коротки. И лицо его было
чисто и отлично видно. Линии скул прекрасно вылепленные, изящные. Лицо мужественное, красивое, смягченное ямочкой. Такие лица вызывают сильное смущение у
старшеклассниц.
Он заметил, что я на него смотрю, и улыбнулся, карие глаза сверкнули вместе с этой улыбкой, вспыхнули жаром, не имевшим ничего общего с температурой
воздуха. Я смотрела, как он подходит, и тот же жар поднялся у меня по шее к лицу. Я хотела раздеть его, коснуться кожи, взглянуть, что там под костюмом.
Хотела почти неудержимо. Но я этого не сделаю, потому что я с Ричардом не сплю. Я не сплю ни с вампиром, ни вервольфом. А Ричард и есть тот самый вервольф.
Единственный его недостаток. Ладно, может, есть и еще один: он никогда никого не убивает. Из-за этого недостатка могут когда-нибудь убить его самого.
Я сунула руку ему за спину, под расстегнутый пиджак. Его твердая теплота забилась как пульс под моим прикосновением. Если мы в ближайшее время не
займемся сексом, я просто лопну. Ничего себе цена за нравственные принципы?
Моника не отводила от меня глаз, рассматривала мое лицо.
- Какое прекрасное ожерелье. Кто тебе его подарил?
Я улыбнулась и покачала головой. У меня была на шее бархатка с камеей, украшенной по краям серебряной филигранью, - вполне под стать наряду. Моника была
уверена, что Ричард мне ее не дарил, а для нее это значило, что подарил Жан-Клод. Милая добрая Моника, она не меняется.
- Я купила ее к этому костюму, - сказала я.
Она вытаращила глаза:
- Вот как? - Будто бы она мне не поверила.
- Вот так. Я не особо люблю подарки, тем более драгоценности.
Ричард обнял меня:
- И это правда. Эту женщину очень трудно избаловать.
К нам подошла Кэтрин. Медные волосы обрамляли ее лицо. Единственная из моих знакомых, у которой волосы курчавее моих, и цвет куда более зрелищный. Если
спросить почти любого, он начнет описание Кэтрин с волос. Искусный макияж скрывал веснушки и выделял светлые серо-зеленые глаза. Платье было цвета молодой
листвы. Она была красива, как никогда.
- Кажется, брак тебе к лицу, - улыбнулась я.
Она улыбнулась в ответ:
- Надо бы и тебе когда-нибудь попробовать.
- Нет, спасибо. - Я покачала головой.