— Так, понятно. А если дитя не утвердит твою кандидатуру?
— Почему? — искренне удивилась Лиля. — Обычно дети ко мне хорошо относятся…
— Лиль, ты дура или как?
— Вероятно, дура. Объясни!
— Девчонка ревнует папашу ко всем, сама говоришь, на выставку кошек позвали… Значит, просто сказать ей, что у него появилась любимая женщина, он боится.
— И правильно. Он боится травмировать девочку и без того пережившую более чем достаточно. По-моему, это свидетельствует о его тонкости и деликатности. К тому же и мне девочка может не понравиться…
— Да ладно, тебе-то она понравится. Вот что подруга, я на эту выставку пойду с тобой!
— Зачем это?
— Затем, что если там выйдет какая-нибудь бяка, ты, по крайней мере, будешь не одна. К тому же гораздо естественнее будет, если мы туда явимся вдвоем. Две подружки пришли полюбоваться на кошечек. А если ты там будешь одна, девчонка сразу все просечет. А еще я буду жутко противная, и на моем фоне ты ей покажешься ангелом!
Лиля расхохоталась.
— А как ты будешь изображать противную тетку?
— «Барышню-крестьянку» читала? Буду изображать мисс Жаксон.
— Милка, ты чудо!
— Да! Я чудо! Только почему-то кроме тебя об этом мало кто подозревает. Кстати, если я увижу, что девчонка не смотрит на тебя волком, я быстренько слиняю и оставлю вас втроем.
— Милка, у меня нет слов!
— А ты уже хочешь замуж за него?
— Замуж? Нет, не хочу. Но я хочу, чтобы Вероника не стояла между нами.
— А ему обязательно, чтобы замуж?
— Наверное, он предложение сделал.
— Лилька, не торопись. Ты уже один раз обожглась.
— Я сказала ему, что официально оформить наши отношения согласна только через год.
— Молодец, хвалю!
— Мил, а теперь твои новости?
— Ну, они не столь глобальные. Я застукала Ваньку с молоденькой девкой и с полным основанием выгнала его.
— Так слава Богу!
— Но он-то не выгоняется. Клянется, что я все не так поняла, а что там можно не так понять? Пришла домой, вхожу в комнату, он на кресле со спущенными штанами, а она на нем сидит. В самый разгар застала!
— Скажи спасибо, хоть не на твоей постели!
— Ага, кровать выбросить было бы сложнее.
— А кресло выбросила?
— Ага! Я Ваньку в шею вытолкала, а кресло за ним. Оно тяжелое, но я, видно, от злости даже не почувствовала. И, знаешь, через полчаса выглянула на площадку, а кресло уже скоммуниздили!
— Да… Круто! А что Ванька?
— Ходит, под дверью канючит, я замки сразу поменяла.
— Да, ты крутая, Милка.
— Я брезгливая. Вот, думаю, кровать все-таки надо будет сменить, наверняка, там тоже девицы всякие валялись. Нет, ты мне скажи, почему они такие скоты?
— Вопрос риторический!
— Конечно.
В пятницу утром Лиля вышла на работу. Едва она открыла дверь, как все с изумлением уставились на нее.
— Лилька, это ты? — не поверила своим глазам Наташа.
— Ой, что ты с собой сделала?
— Лилька, отвал башки!
— Девчонки, да она влюбилась, гляньте, как сияет! — сообразила Марина, пиар-директор.
Лиля смущенно рассмеялась.
— От вас ничего не скроешь! Ой, девчонки, я по всем соскучилась! Как тут наш дурдом?
— О! — в один голос воскликнули все.
— Понятно! А я в холодильник торт поставила! — сообщила Лиля.
— Торт это хорошо, но пока надо работать! Лиль, тебе тут обзвонились из какого-то прибалтийского журнала…
— Да, знаю, они хотят интервью с Васильковой.
И она включилась в работу. Но ни на секунду не забыла, что вечером должен приехать Артем. Он предупредил, что на ночь не останется, будет ночевать на даче, чтобы с утра поехать в город с дочкой. Лиля согласилась. Но решила не предупреждать его, что будет не одна. Чем больше она об этом думала, тем страшнее ей становилось. Поэтому присутствие Милки казалось ей более чем уместным.
Артему тоже было страшновато. Как поведет себя Вероника? И он молил Бога, чтобы она и Лиля понравились друг другу. Если Вероника начнет фордыбачить, он примерно уже знал, что делать. А вот если Лиля? Их отношения еще не так далеко зашли… Она вполне может подумать, что ни к чему ей такая радость… Но она же любит меня… Или нет? Еще нет? Ничего, полюбит, никуда не денется, если только… Если Вероника… Ах, ты Господи, и почему так все сложно, когда влюбляешься? Она сказала, что выйдет за меня не раньше, чем через год… Это что же, испытательный срок? Довольно унизительно, между прочим… С другой стороны, ее можно понять, она только что развелась и сразу с головой кидаться в омут нового брака… Но за год столько воды может утечь… Я могу ее разлюбить, а она наоборот… и что тогда делать? Или она меня разлюбит, а я увязну в этой любви по уши? Я дурак, не надо было вообще заговаривать о браке… Но она так прелестна, ее запросто уведут… Все дело, видимо, в том, как мы познакомились… Чертовски романтическая ситуевина… Да еще этот муженек ревнивый появился… Сейчас самое милое дело напиться. А может, вообще отменить эту дурацкую поездку? Обойдется Вероника без выставки кошек. Скажу, что занят. Хотя, можно в конце концов дать отбой Лиле, а с Вероникой просто поехать к кошкам. Пусть получит удовольствие. Так все будет проще. Но что сказать Лиле? Наврать что-то? Но где гарантия, что она не решит все равно поехать на выставку? И тогда вообще хрен знает что получится. И почему я всегда так спешу? Чего я боюсь не успеть? Трахнуть очередную красотку? Но Лиля не очередная красотка… Я ее люблю… Нет, не давши слова, крепись, а давши, будь добр, держи его, дружище Артем!
Лиля ужасно волновалась. Ей так хотелось понравится этой незнакомой девчонке, и хотелось, чтобы девчонка понравилась ей. Она плохо умела притворяться. Если девчонка противная… Нет, нельзя себя так настраивать. В конце концов, она просто несчастный ребенок. И ни в коем случае не нужно мне даже при самых благоприятных обстоятельствах после выставки куда-то с ними тащиться. Ни в коем случае! Не надо, чтобы девочка хоть что-то заподозрила. Слава Богу, Милка будет рядом. Какая блестящая идея!
Утром Лиля долго наводила красоту, медленно пила кофе под песенки программы «Жизнь прекрасна». Черт побери, жизнь действительно прекрасна… когда можно спокойно посидеть в субботу утром, не думая об обеде и ужине. Эта мысль придала ей уверенности. Что ж, если, как выражается Милка, Вероника «не утвердит ее кандидатуру», значит, будем просто встречаться, пока кому-то из нас это не надоест. За каким чертом нужно выходить замуж? Захочу родить от него, рожу! Кто мне помешает? А если выйти замуж, могут по этому поводу начаться трагедии. Зачем мне это?
Короче говоря, когда за ней заехала Мила, Лиля была совершенно спокойна.
— Мандражируешь? — спросила Мила.
— Ни капельки!
— С чего это?
Лиля изложила ей свои здравые мысли.
— Лилька, ты здорово помудрела! Все правильно! Но, главное, теперь уж обязательно все получится!
— Да не надо мне!
— Именно поэтому!
— Так, а где тут парковаться, скажите на милость? Лиль, близко не получится!
— Ну и что? Пройдемся, погодка хорошая. А вот, кстати, машина Артема. Значит, они уже здесь.
— Вот этот «Лексус»? Круто! Он, наверное, не просто менеджер, а топ-менеджер.
— Какая разница…
— Довольно ощутимая разница в доходах. Впрочем, тебя это всегда мало трогало.
— Да уж!
— Но все-таки это лишний плюс ему.
Вероника была в восторге! Каких только кошек тут не было! Она замирала возле каждой клетки. Но особенно ей нравились огромные мэйн-куны. Такие красавцы! А еще скотиш-фолды! От одного такого котенка, черненького, круглоголового, она просто глаз не могла оторвать.
— Папаша, купите дочке котенка! — сказала хозяйка.
— Да у нас уже есть кот, — вздохнул Артем, чувствуя, что без покупки они вряд ли отсюда уйдут.
Вероника молчала. Потом шагнула к другой клетке.
— Слушай, а ты же хотела консультироваться насчет колтунов Респекта, — напомнил он ей, шаря глазами по огромному залу. Черт возьми, они с Лилей как-то не сообразили договориться о месте встречи, а тут ничего не стоит потеряться.
— Да, пойдем к персам! — решительно тряхнула головой Вероника.
Она тут же вступила в оживленный разговор с пожилым дядечкой, хозяином громадного палевого котищи с идеально расчесанной шкуркой. Потом вытащила блокнот, стала что-то записывать…
— Папа, надо купить вот такую щеточку и ножницы…
— Вот, возьми деньги, а я пойду покурю.
— А ты не потеряешься?
— Ты свой мобильник не забыла?
— Нет, конечно!
— Тогда не потеряемся. А еще лучше ты жди меня вон у того стенда.
— Хорошо.
Он стал быстро пробираться к выходу. Хотя трудно было равнодушно проходить мимо обворожительных котят всех пород и мастей. Лили нигде не было.
Неужели струсила, не пришла? Или с ней что-то случилось? Сейчас позвоню.
— Я выйду покурю, ладно? — сказал он тетке на контроле.
— Идите, только билетик не потеряйте.
Он вышел и тут же увидел Лилю. Она быстро шла навстречу, под руку с какой-то девицей. Что это за номера?
— Лиля! — бросился он к ней.
— Привет, Артем! Ты что, один?
— Нет, вышел покурить.
— Мила, позволь тебе представить, это Артем, а это моя подруга Мила.
— Очень приятно, — одновременно сказали оба и обменялись рукопожатием.
— Я подумала, так будет естественнее, — шепнула Лиля.
— Да, пожалуй… — не мог не согласиться он.
— Простите, Артем, я в курсе ваших затруднений, а потому предлагаю изобразить, что ваша знакомая — это я.
Артем нахмурился. Ему не понравилось, что какая-то раскрашенная очкастая девка уже в курсе «их затруднений». Да еще претендует на знакомство с ним.
— Впрочем, это ваше дело, — поспешила добавить Мила.
Едва они вошли в зал, как к Артему кинулась дочь.
— Папа, папа, ну где ты? Идем скорее, папа, там такой котенок, папочка, купи мне его!
— Погоди, Ника, я тут встретил знакомых… Дамы, вот, это моя дочка Вероника, прошу, как говорится, любить и жаловать!
Восторг в глазах девочки мгновенно погас, взгляд стал тяжелым и недружелюбным. Она сразу уставилась на Лилю.
У Артема стало нехорошо на душе.
— Ника, поздоровайся, — холодно сказал он, уже четко понимая, что затея с треском провалилась.
Вероника молчала.
— Ника!
Ноль внимания.
— Артем Васильевич, а к чему, собственно, Веронике с нами знакомиться, — звенящим от огорчения голосом проговорила Лиля. — Вряд ли мы еще встретимся. Не надо принуждать ребенка! Всего доброго, идем, Милка!
Она взяла ошалевшую Милу за руку и потянула вниз, к кошкам. Уйти сразу показалось ей чересчур демонстративным.
— Ты что себе позволяешь? — прошипел Артем. — Как ты себя ведешь? Что люди подумают?
— Все понятно, папочка! А я-то дура думала, папа со мной поедет на выставку, папа меня любит, а ты… — она шмыгнула носом, почти всхлипнула. — Ну и на которой из них ты решил жениться? На очкастой или…
— Или! — резко сказал он. — Я не потерплю…
— И тебе ее не жалко?
— Что?
— Ладно, проехали. Ты мне котенка, конечно, уже не купишь?
— Еще чего! За такое поведение тебя отлупить мало! И вообще, все, поехали, хорошенького понемножку!
— Ты не побежишь за ней? Вдруг она обиделась?
— Если обиделась, то не на меня! И все, закрыли тему! Смотри, как бы тебе об этом не пожалеть!
— О чем? Я слышала, как ты дяде Саше говорил, что даже рад, что Вероника избавила тебя от Лариски. Потом еще мне спасибо скажешь! — сварливым неприятным голосом сказала девочка.
Ему хотелось дать ей подзатыльник.
— Куда мы едем?
— На дачу!
— А в «Мак-Доналдс»?
— А ты с ума не сошла? После таких номеров еще в «Мак-Доналдс»!
— Там же дешево!
— Дело не в цене.
— А ты забыл, что Надежды сегодня до вечера не будет? Тебе все равно придется со мной на даче торчать.
— Смотри, допрыгаешься!
— А что ты мне сделаешь? Бить будешь?
— Охота была! Я просто отправлю тебя учиться за границу, в закрытый пансион. Там из тебя дурь-то быстро вышибут.
— Я, папочка, давно знаю, что ты только случая ждал, чтобы от меня избавиться! — дрожащим голосом проговорила девочка.
Он узнал плаксивую интонацию ее матери, до крайности его раздражавшую в свое время.
— Не выдумывай и не прикидывайся бедной сироткой.
— А зачем мне прикидываться? Я и есть сиротка. Мама умерла, а папа только и мечтает сбагрить меня подальше.
— О! Я дам тебе совет, когда вырастешь, иди-ка ты в политику. Ты классный демагог!
— А что такое демагог?
— Загляни в Интернет.
Довольно долго они молчали.
Артем кипел. А Вероника тихо торжествовала. Кажется, победа осталась за ней. И никуда папа ее не отошлет! Ему эта его тетка не позволит! Ее совесть замучает. Она из таких. Это не Лариска, у той глаза были как гвозди, а у этой несчастненькие.
Артем был зол и голоден. Он подъехал к первому попавшемуся ресторану.
— Идем!
— Не хочу, хочу в «Мак-Доналдс».
— А я тебя не спрашиваю, идем!
— Только я все равно там есть не буду!
— Твое право. А я голоден.
Им принесли меню. Вероника лениво листала его.
Подошел официант.
— Вы уже выбрали?
— Да, — ответил Артем. — Мне, пожалуйста, суп-пюре из белых грибов, стейк из семги и кофе-эспрессо, большую чашку. И еще бутылочку воды без газа.
— А девочка что будет?
— А мне, пожалуйста, тирамису, мороженое с вафлями и вишневый пирог.
Официант растерянно глянул на Артема. Тот только пожал плечами.
Вероника ждала другой реакции.
Артему принесли суп. Он накинулся на него. Утолив первый голод, он немного успокоился. Я, кажется, понял. Не надо обращать внимания на выходки дочери, тогда ей быстро надоест кочевряжиться.
— Тирамису тут невкусное.
Он опять только пожал плечами.
— Пап, знаешь, я подумала, ты если хочешь, женись на этой своей… Она нестрашная, скорее несчастненькая… И скоро тебе надоест. Или я ей надоем, и она тебя бросит.
Я ее пристукну! Но он взял себя в руки и промолчал.
— Ты теперь со мной не разговариваешь?
Он молчал.
— Ну и пожалуйста!
Она надулась.
Я совершенно не понимаю, что с ней делать. Нельзя же, в самом деле, относиться к ней, как к взрослому разумному человеку. Но мне просто неохота с ней разговаривать. У нее сейчас такое неприятное злое лицо… Но она же моя дочь и в самом деле сирота… Она боится мачехи… И защищается, как умеет. В конце концов Лиля вовсе не стремится замуж, так может, будем пока так встречаться? Что называется, и волки будут сыты и овцы целы… И, конечно, никуда я Веронику не отправлю. Это значило бы навсегда озлобить ее. Но наказать ее все-таки надо, безнаказанность ни к чему хорошему не приводит. Для начала, я просто не буду с ней разговаривать, скажем, недели две. И ни в какую Турцию ее не отправлю. Проведет все лето на даче. Не страшно. Пусть знает, что за гадости надо отвечать!
— Лилька, смотри, какой котенок! — ахнула Мила.
— Мил, знаешь, я, наверное пойду. Мне что-то все не в радость!
— Правильно! Я тоже пойду, а то не ровен час куплю котеночка, а что мне с ним делать, верно? Пошли, подруга.
Они вышли на улицу.
— Знаешь, Лилька, может, все и к лучшему! Девчонка жутко противная. А он от тебя никуда не денется. Крути роман, радуйся жизни, а на фиг это семейное счастье с таким подарочком? А захочешь своего, рожай! Я всегда помогу. Да и все друзья помогут. В наше время это нормально.
Лиля молчала. У нее в горле стоял комок.
— Но ты молодчина, как круто вырулила! Мол, незачем нам знакомиться! А я, честно сказать, растерялась от хамства.
— Это потому что ты в издательстве не работаешь, привычки к хамству нет, — горько усмехнулась Лиля. — У нас иной раз такие авторы бывают… Причем, чем бездарнее, тем наглее. Мы тут презентацию в прошлом месяце одной блондинке устраивали… Она себя светской львицей считает. Так я таких матюгов наслушалась… В конце концов тоже научилась огрызаться и ставить их на место. Кстати, вчера, первый рабочий день, все, вроде, идет нормально. Вдруг к нам в комнату, пошатываясь, входит одна такая, с позволения сказать, писательница, и заявляет громко, поставленным голосом: «Девочки, у меня книжка вышла! Я теперь звезда?» Все рты открыли. А Марина наша молча встает, берет ее за руку и выводит в коридор, а у нас там список авторов нашего издательства висит. Имя им — легион. Мы, конечно, тоже в коридор выглядываем. А Маринка говорит ей, ласково так, «Линочка, дорогая, вот список наших авторов… Из них настоящих звезд ну штук пять, максимум, а остальные просто авторы и это тоже совсем неплохо. А вы, пока что не только не звезда, но даже не звездная пыль!