Все, что происходит с тобой, никак на тебе не отражается. И все происходит как бы без твоего участия. Ральф говорит, что ты, должно быть, очень сложная натура, Трампер. Он считает, что под твоей поверхностью скрывается загадочная бездна.
Трампер вгляделся в аквариум. И где же этот говорящий угорь?
– А как считаешь ты, Тюльпен? – спросил он. – Что у меня под поверхностью?
– Еще одна поверхность, – ответила она, и он посмотрел на нее. – А может, это всего лишь поверхность, – добавила она, – под которой ничего нет? – Трампер разозлился, но он легко поднялся, встряхнул головой и засмеялся. Однако она не сводила с него глаз.
– А знаешь, что я думаю? – спросил он и вперил взгляд в аквариум, соображая, что же он на самом деле думает. – Я считаю, – сказал он, – что маленький бирюзовый угорь пропал. – Он улыбнулся Тюльпен, но та не ответила и отвернулась.
– Значит, это второй, которого я потеряла, – равнодушно ответила она.
– Потеряла? – переспросил он.
– Ну, я пустила первого в другой аквариум, и он пропал.
– Пропал? – сказал Трампер и оглянулся на другие аквариумы.
– Его наверняка кто‑то сожрал, – сказала Тюльпен. – Поэтому я посадила второго в другой аквариум, чтобы его не съели те же, кто слопал первого. Значит, этого сожрал кто‑то еще.
Трампер опустил руку в аквариум и пошарил в нем.
– Так они сожрали его! – воскликнул он. Он все смотрел и смотрел, но не видел даже кусочка бирюзового цвета, даже ошметка странного органа‑насоса, способствовавшего поэтическим упражнениям маленького угря. Трампер шлепнул рукой по поверхности воды; другие рыбы встрепенулись и в страхе бросились прочь, сталкиваясь друг с другом и выглядывая сквозь стеклянные стенки. – Ублюдки! – крикнул Трампер. – Кто из вас это сделал? – Он яростно уставился на них: на тонкую желтую рыбку с голубым плавником и на округлую, зловещего красного цвета. Потом он начал тыкать в аквариум карандашом.
– Прекрати! – закричала на него Тюльпен. Но он тыкал и тыкал, пытаясь пригвоздить одну из них карандашом к стенке аквариума. Они убили поэта! А угорь умолял их – при помощи пузырьков – о милосердии! Но они сожрали его, уроды.
Тюльпен взяла Трампера за талию и оттащила к кровати. Он отбросил ее и, схватив с ночного столика будильник, швырнул им в аквариум. Стенки аквариума были толстыми: они не разбились, а треснули и дали течь. По мере того как вода вытекала наружу, рыбу поменьше течением влекло прямо к трещине.
Тюльпен неподвижно лежала под Трампером, наблюдая, как падает уровень воды.
– Трампер? – тихо позвала она, но он даже не взглянул на нее. Он не давал ей шевельнуться, пока вода полностью не вытекла на книжную полку, а рыбки‑убийцы не забились на сухом дне аквариума. – Трампер, ради бога, – произнесла она, однако не попыталась освободиться. – Пожалуйста, позволь мне пересадить их в другой аквариум.
Он отпустил ее и смотрел, как она осторожно переносит рыб в другой аквариум. В аквариуме с черепахами одно из пресмыкающихся с синей головой тут же сожрало мелкую желтую рыбку, но оставило в покое круглую красную.
– Вот гадина, – сказала Тюльпен. – Никогда не угадаешь, кто кого съест.
– Пожалуйста, скажи мне, почему ты хочешь ребенка? – тихо спросил ее Трампер, но когда Тюльпен повернулась к нему, она выглядела спокойной, ее руки лежали на груди. Она медленно отбросила локон волос с глаз и села на постели рядом с ним. Небрежно закинув ногу на ногу, она наблюдала за уцелевшей рыбкой.
– Кажется, я не хочу ребенка, – заявила она.
[12]
Меррилл смел меня с лыжни у канатного троса на спуск, который снизу казался таким гладким и мягким.
– Пожалуйста, Меррилл, я хочу пойти ногами.