Он только приказал, чтобы я возвращался немедленно к штурвалу и перестал дергаться; он страшно ругался. Я заявил ему, что не пойду туда ни за что. Вот после этого он и засвистел в свисток и закричал, чтобы кто-нибудь пришел к штурвалу. Остальное ты знаешь.
— А может быть, просто твои мысли были настолько заняты Вильямсом, что под впечатлением этого тебе показалось, будто ты чего-то действительно видишь" — сказал я скорее для того, чтобы выиграть несколько секунд на размышления, поскольку я ничуть не сомневался в правдивости Тамми.
— Я думал, что ты наконец-то перестанешь кривляться! — сказал он с горечью. — Хорошо, что ты думаешь по поводу того парня, которого увидел второй помощник? Как насчет Тома? Как насчет Вильямса? Ради всех святых! — не надо отталкивать меня, как ты это сделал в прошлый раз Я чуть не свихнулся, — мне тогда так нужно было поделиться с кем-нибудь своими мыслями: с человеком, который выслушает и не станет смеяться. Можно вынести что угодно, но остаться одному — очень страшно. Будь другом, не прикидывайся, что ничего не понимаешь. Скажи мне, что это все означает? Кто этот ужасный человек, которого я видел уже дважды? Я уверен: ты знаешь, кто это, но боишься рассказывать остальным из-за страха, что над тобой будут смеяться. Почему ты не расскажешь мне? Я прошу тебя.
Он вдруг замолчал. Я не спешил с ответом.
— Не надо обращаться со мной, как с ребенком! — обиженно воскликнул он.
— Не буду, — пообещал я, вдруг решившись все ему рассказать. — Мне тоже нужно с кем-нибудь поделиться.
— Что же все это означает? — вырвалось у него. — Неужели это настоящие привидения? Я всегда думал, что они существуют только в сказках.
— Я не уверен, что смогу что-нибудь объяснить тебе, Тамми, — ответил я. — Я так же растерян, как и ты. И я не знаю, действительно ли они существуют. Ты еще не знаешь, но за несколько дней до того, как ты увидел здесь на корме какую-то странную фигуру, я видел точно такую же на главной палубе.
— А эту ты разве не видел? — быстро спросил он.
— Видел, — ответил я.
— Тогда почему ты сделал вид, что ничего не видел? — укоризненно сказал он. — Ты не представляешь себе, в какое положение ты меня поставил; я-то был совершенно уверен, что видел его, но ты упрямо твердил, что там никого и ничего не было. В какой-то момент мне даже показалось, что я схожу с ума, — пока второй помощник не заметил того парня, влезшего на грот-мачту. Тогда я понял, что здесь не все так просто.
Я объяснил:
— Я решил, что скажу тебе, будто ничего не видел, и ты, может быть, подумаешь, что ошибся. Я хотел, чтобы ты стал думать, будто тебе все померещилось, или что-то в этом роде.
Он спросил:
— И все это время ты знал о том первом случае?
— Да, — ответил я.
— Ты просто ошарашил меня, — сказал он. — Однако скрыть тебе все равно ничего не удалось.
Он помолчал и через секунду продолжил:
— А случай с Вильямсом? Как ты думаешь, он чтонибудь увидел там, наверху?
— Не знаю, Тамми, — сказал я. — Нам остается только гадать. Возможно, это был всего лишь несчастный случай. — Я не решался сказать ему, что на самом деле думаю по этому поводу.
— Что он говорил там насчет денег? К кому он обращался?
— Не знаю, — снова сказал я. — У него был пунктик: подзаработать на этом корабле как можно больше. Ты знаешь, он с этой целью и остался, когда вся остальная команда списалась. Он говорил, что уж его-то никакой силой отсюда не выживешь.
— А почему остальные парни ушли с корабля? — спросил он. Затем, догадавшись, он воскликнул: — Святые угодники! Наверно, им тоже разное виделось, они и перепугались. Вполне возможно. Ведь из нашей команды все нанялись во Фриско. На том рейсе у них не было практикантов. Наш корабль продали, поэтому нас послали на эту посудину, чтобы мы возвращались домой.
— Должно быть, так оно и было, — сказал я. — И в самом деле, исходя из рассказанного Вильямсом, я сделал вывод, что кто-кто, а уж он-то точно догадывался или знал наверняка намного больше, чем мы себе представляем.
— Но теперь он мертв, — сказал Тамми, помрачнев. — И нам уже не спросить его.
Он хранил молчание несколько секунд. Затем он переключился на другую тему.
— А когда вахта старпома, у них что-нибудь случается?
— Случается, — ответил я. — За последнее время было несколько странных случаев. Кое-кто из его вахты упоминал об этом. Но с его тупыми мозгами разве заметишь что-нибудь. Он только чертыхается на парней и списывает все на их счет.
— И все-таки в основном все происходит именно в нашу вахту, а не у них, — продолжал настаивать Тамми. — Серьезные происшествия, имеется в виду. Возьми сегодняшний случай.
— У нас нет доказательств, — сказал я.
Он покачал головой с сомнением:
— Мне теперь всегда будет страшно лазить на реи.
— Ерунда! — сказал я. — Может, это был все-таки несчастный случай.
— Брось! — сказал он. Кого ты хочешь обмануть? Себя?
Возражений у меня не нашлось, поскольку я прекрасно знал, что Тамми прав. Мы молчали пару секунд. Затем он снова заговорил:
— На корабле привидения?
Я ответил не сразу:
— Нет, не думаю. Здесь нечто другое.
— Другое? Что именно?
— Знаешь, у меня тут родилась теория, и в какой-то момент она кажется очень логичной, но в другой момент выглядит сумасшедшим бредом. Конечно, в ней, возможно, совсем отсутствует здравый смысл, но мне кажется, что только таким способом хоть как-то объясняется вся эта чертовщина.
— Рассказывай, рассказывай! — попросил он, нервно дернув головой.
— Понимаешь, у меня возникло предположение, что на корабле нет ничего такого, что само по себе могло бы повредить нам. Даже не знаю, как это выразить, но если я прав в своих рассуждениях, причина неприятностей сам корабль.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он озадаченно. — Ты все-таки хочешь сказать, что на корабле водятся привидения?
— Нет! — ответил я. — Я только что говорил тебе: привидений нет. Подожди, дослушай до конца.
— Хорошо, — согласился он.
— Вернемся к той фигуре, которую ты увидел сегодня, — продолжал я. Ты утверждаешь, она появилась на юте, перебравшись через поручни подветренного борта.
— Да, — сказал он.
— Вот, а то, что видел я, вышло из моря и вернулось в море.
— Господин — воскликнул он. — Рассказывай дальше!
— Моя мысль состоит в том, что наш корабль не защищен от проникновения на борт всяких таких тварей, — начал объяснять я. — Конечно, я не знаю их происхождения. Они похожи на людей — во многом. Но… Только Бог знает, какие существа водятся в море. У меня нет ни малейшей уверенности, состоят ли они из плоти и крови, или же они относятся к тому, что мы называем призраками и духами.
— Они не могут быть из плоти и крови, — прервал меня Тамми. — Где бы они тогда жили? Кроме того, тот первый, которого а видел, — как мне кажется, он просвечивал насквозь. И этот сегодняшний — иначе второй помощник увидел бы его. И они бы утонули…
— Необязательно, — сказал я.
— Но я уверен, это не живые существа, — настаивал он. — Невозможно…
— Призраки — тоже дело невозможное, если подумать об этом разумно, сказал я. — Я не утверждаю, что они из плоти, и крови, хотя я и не берусь утверждать с ходу, что они — призраки; по крайней мере, у меня еще нет полной уверенности.
— Откуда они приходят? — задают он довольно глупый вопрос.
— Из моря, — ответил я. — Ты же видел собственными глазами!
— Тогда почему они не появляются на других кораблях? — спросил он. Как ты объяснишь это?
— Как-то объясню, хотя иногда это объяснение кажется мне бредом… Думаю, можно следовать моей теории, — сказал я.