— Что имею в виду? Ну, не знаю. Может, ему зажало пальцы между бейфутом и мачтой.
— А как объяснить то, что он ругался на второго помощника? Тем, что у него прищемило пальцы? — вмешался Квойн.
— Я не знал об этом, — сказал Пламмер. — Кто слышал, как он ругался?
— Думаю, что это слышали все на этой чертовой посудине, — ответил Стаббинс. — Однако я не уверен, что он ругался на второго помощника. Поначалу я думал, уж не рехнулся ли парень, кроет помощника капитана, но теперь я думаю, вряд ли. Когда начинаешь размышлять, понимаешь, что у него не было причин поднимать скандал. Потом мне кажется, что он кричал кому-то наверх, а не вниз. Кроме того, с какой стати заводить разговор со вторым помощником по поводу твоей зарплаты в столь неподходящее время.
Он взглянул на меня. Джок, который покуривал потихоньку, сидя на сундучке рядом со мной, не спеша вынул изо рта трубку.
— Верно говоришь, верно, — сказал он, кивая головой.
Стаббинс продолжал разглядывать меня.
— А ты что думаешь? — спросил он вдруг. Возможно, мне тогда только показалось, но Стаббинс как будто вкладывал в свой вопрос какой-то смысл, причем куда более глубокий, чем это выглядело на первый взгляд.
Я посмотрел на него. Я бы не смог высказать свое мнение по поводу случившегося, даже если б захотел.
— Не знаю! — ответил я, уходя от прямого ответа. — Хотя я тоже не думаю, что он ругался на второго помощника. По крайней мере, если брать его слова в целом.
— Именно это я и говорю, — продолжил Стаббинс. — И еще: вам не приходило в голову такое странное совпадение: сначала Том чуть было не слетел оттуда, а теперь — это!
Я кивнул.
— С Томом тоже все кончилось бы плохо, если б ему не захлестнуло запястье концом сезня.
Он помолчал, а затем через пару секунд продолжил:
— Это было всего три или четыре дня тому назад!
— Не пойму, к чему ты это клонишь? — сказал Пламмер.
— Ни к чему я не клоню, — ответил Стаббинс. — Просто все это чертовски странно. Похоже, что этому кораблю не будет удачи, вот что я думаю.
— Возможно, — согласился Пламмер. — Что-то действительно происходит в последнее время. В следующий раз, когда полезу наверх, буду крепче держаться за ванты.
Старый Джаскетт вытащил изо рта трубку и, вздохнув, сказал:
— Слишком много непонятного. Каждую ночь — что-то новое. Не сравнить с тем, как было поначалу, когда только началось плаванье. Кажется, будто вместо сыра тебе подсунули кусок мыла. Я считал, что все это бред собачий про призраки и привидения, но похоже, что это правда.
Он замолчал, прокашливаясь.
— Привидений здесь нет, — сказал Стаббинс. — По крайней мере, в том смысле, какой ты в это слово вкладываешь.
Он умолк, как будто пытаясь ухватить ускользающую мысль.
— Ну? — сказал Джаскетт.
Прервав молчание, Стаббинс продолжил, не обращая на Джаскетта ни малейшего внимания. Он точно разговаривал сам с собой.
— Все очень и очень странно. Я не знаю, что там Вильямс говорил на рее, но знаете, мне иногда казалось, что было у него что-то такое на уме… Затем, после еще одной паузы, длившейся с минуту, он сказал буквально следующее:
— Кому он все это говорил?
— Ну? — снова спросил Джаскетт; он был явно растерян.
— Вот я и думаю, — сказал Стаббинс, выбивая трубку о край сундучка. Может, в конце концов вы и правы, ребята.
Глава 6
СМЕНИТЬ ШТУРВАЛЬНОГО!
Разговоры постепенно стихли. Все были потрясены случившимся и пребывали в раздумьях. Что же касается меня, то в моей голове бродили довольно беспокойные мысли.
Внезапно я услышал свисток второго помощника. Затем над палубой прогремел его голос:
— Сменить штурвального!
— Приказываю сменить рулевого, — сказал Квойн, который высунулся в дверь, чтобы послушать. — Давайка бегом, Пламмер.
— Сколько времени? — спросил Пламмер, вставая и выбивая трубку. — Похоже, что скоро пробьют четыре склянки. А кто после меня заступает?
— Ладно, Пламмер, — сказал я, вставая с сундучка, на котором сидел. Я пойду. Мне вставать на вахту, а до четырех осталось не больше двух минут.
Пламмер снова сел, а я вышел из кубрика. Поднявшись на ют, я натолкнулся на Тамми, который мерил палубу шагами у подветренного борта.
— А кто за штурвалом? — спросил я его с удивлением.
— Второй помощник, — ответил он с какой-то дрожью в голосе. — Он ждет, чтобы его сменили. Я расскажу тебе, что случилось, как только представится такая возможность.
Я последовал дальше к рулевому колесу.
— Кто там? — спросил второй помощник.
— Джессоп, сэр, — доложил я.
Он показал мне, какой курс держать, и затем, не говоря больше ни слова, пошел к носу, и я услышал, как он окликнул по имени Тамми. Они о чем-то шептались, но у меня не было возможности подслушать их разговор. Что до меня, то мне ужасно хотелось узнать, почему второй помощник встал к штурвалу. Я понимал, что, если б просто возник вопрос о плохом управлении кораблем по вине Тамми, второму помощнику и в голову не пришло бы вставать на место практиканта. Произошло нечто неординарное, о чем мне еще предстояло узнать, в этом я не сомневался.
Вскоре второй помощник отпустил Тамми и принялся расхаживать вдоль подветренного борта. Один раз он дошел до самой кормы и, наклонившись, заглянул под навес, где я стоял за штурвалом, но не проронил ни слова. Чуть позже он спустился по трапу с юта на главную палубу. Сразу после этого прибежал Тамми, поднявшись на ют по трапу с другого борта.
— Я снова видел его! — сказал он, задыхаясь от захлестнувшего его волнения.
— Кого? — спросил я.
— То же самое привидение, — ответил он. — Оно забралось на палубу через борт — прямо из моря.
Я повернулся, чтобы получше разглядеть выражение его лица, но было слишком темно. Я почувствовал, что у меня пересохло в горле. «Боже мой!» — подумал я. А затем я предпринял глупую попытку разубедить Тамми; однако он оборвал меня, сказав с какой-то обреченностью:
— Ради бога, Джессоп, оставь эти штучки. Я должен с кем-нибудь поговорить, иначе просто свихнусь.
Я видел, что делать вид и дальше, будто я ничего не понимаю, уже действительно бесполезно.
— Давай, — сказал я. — Только поглядывай, чтобы второй помощник не пришел, он может явиться в любую минуту.
Он несколько секунд молчал, точно собирался с мыслями.
— Рассказывай, — повторил я. — Только побыстрее, а то он не даст нам поговорить. Почему он стоял за штурвалом, когда я пришел сменить тебя? Почему он снял тебя с вахты?
— Он не снимал меня, — ответил Тамми, поворачиваясь ко мне лицом. — Я сам бросил штурвал.
— Почему? — спросил я.
— Подожди, сейчас я все тебе расскажу. Ты ведь помнишь: второй помощник послал меня на штурвал после того, как… — Тамми указал кивком головы в сторону бака.
— Да, — сказал я.
— Слушай, я пробыл там минут десять или чуть больше, на душе было муторно из-за Вильямса, хотелось забыть обо всем и успокоиться и вдруг, посмотрев случайно на подветренный борт, я увидел, как это перелезает через поручни. Мой бог! Я не знал, что делать. Второй помощник стоял далеко впереди, я был один. Я буквально застыл от ужаса. Когда оно стало приближаться ко мне, я бросил штурвал, закричал и бросился ко второму помощнику. Он схватил меня и начал трясти, требуя объяснений, но я так перепугался, что не мог произнести ни слова. Все, что я делал, это показывал рукой в ту сторону. Второй помощник несколько раз переспросил: «Где?» И вдруг я понял, что больше ничего не вижу, — оно исчезло. Не знаю, увидел его второй помощник или нет. Боюсь, что нет.