Он был мужик – этим все сказано! Если они хотели иметь в постели настоящего мужчину, а не какого‑нибудь паршивого слюнтяя или безмозглого барана, то вот он я! И нечего строить глазки! Да так да, нет так нет!..
«Чертова баба и сдала меня полиции».
Скорее всего ее подучила собственная мамочка – ты должна поднять шум, мол, он взял тебя силой; он перепугается, и его можно будет захомутать. Когда сдрейфит, тоща из него можно будет веревки вить, тогда он больше никогда не посмеет коснуться тебя, пока сама не скажешь – хочу! Не на того напали!.. Уж он‑то прекрасно знает эту породу. Бабам ничего другого не нужно, как вдеть мужику кольцо в нос и водить его как верблюда. Ну что, голубка, доигралась? Даже под угрозой камеры забвения он никогда не будет подыгрывать. Она, верно, думала, что, выдав Пола, вновь получит его после реабилитации, когда можно будет потешиться, точно с домашним котиком.
«Ладно, черт с ней! Я ей не завидую. Теперь до конца своих дней будет просыпаться по ночам и кусать подушку, вспоминая, что когда‑то у нее был настоящий мужчина…»
Пол Харел оторвался от воспоминаний, огляделся и обнаружил, что камеры забвения нет и в помине. Эта мысль не принесла успокоения, потому что Пол никак не мог понять, где же он находится.
А может, действительно, женщина, побег, восстание, бой, падающие соратники всего лишь кошмар, доступный заключенному в тиски летаргического сна сознанию? И эта нелепая обстановка тоже продолжение сна? Непонятно, кто же смог извлечь его из камеры забвения?
Он лежал на каком‑то мягком тюфяке – нет, это был широкий матрац, застеленный шершавой, но чистой полотняной простыней. Сверху – толстые шерстяные одеяла, поверх которых наброшена шкура. Тусклый красноватый свет едва проникал внутрь. Чего? Пол огляделся. Кровать располагалась под балдахином, занавеси опущены. Подобную кровать он когда‑то видел в музее. Он отдернул одну из занавесей. Комнату он видел впервые.
В одном можно быть уверенным – по крайней мере, это не ящик забвения. Если, конечно, не считать, что все окружающее привиделось в дурном сне. Не похоже и на реабилитационный центр! Пол долго рассматривал вырезанное в толстой каменной стене арочное окно и усиленно соображал. Нет, это не Альфа и не Терра. Вообще все это не напоминает ни одну из планет Конфедерации, на которых ему доводилось побывать.
Может, это Вальгалла или еще какой‑нибудь чертог, куда попадают погибшие воины? В детстве он слышал легенды об этом. Все сходится – уж в последнем сражении он вел себя как герой. На суде объявили, что он убил восьмерых полицейских, а еще одного искалечил. Он вел себя как мужчина, а не как трусливый приспособленец, готовый ради куска хлеба и жалких удовольствий ползать на коленях перед сильными мира сего и хныкать, если лишить его малой толики удобств. Таким, конечно, не понять человека, желающего умереть несломленным.
Как бы то ни было, это не камера – значит, все можно начать сначала. Однако он наг, как в ту минуту, когда его опускали в камеру забвения. Надо же, и волосы не успели отрасти, может, они успели постричь его – так заведено в этих хранилищах. Там даже бреют – кстати, щетина у него на подбородке месячной – не более – давности. Ну, может, чуть больше…
Пол смелее выглянул из‑за занавеси, осмотрел помещение. Полы, выложенные каменными плитками, кое‑где лежат шкуры и изготовленные из выделанной кожи ковры. Мебели нет, исключая тяжелый, резного дерева сундук и кровать. В окно по‑прежнему заглядывало исполинское багряное светило.
Неожиданно сквозь чуть ослабевшую боль, терзающую голову, в памяти проступило еще кое‑что. Прежде всего склонившиеся над ним лица. Нет! Сначала резкая вспышка боли, затем разряды голубовато‑белых молний и только потом лица. Взирающие на него с огромной высоты. Откуда‑то с небес… Потом краткое затмение, и вот еще одно лицо, уже совсем близко.
Его собственное!.. Он как бы смотрел на себя со стороны – смотрел зло, надменно, как на чужака… В тот момент и послышался этот странный, с хрипотцой голос:
–
[3]
Он сам!
Человек был воссоздан из его клеток? Неизвестный чудак решил создать точную его копию, вплоть до ямочки на подбородке и маленькой, едва заметной родинки на большом пальце левой руки. «Что же, черт побери, творится?»
Требовательно повысив голос, Пол спросил:
– Кто ты, дьявол тебя возьми?
Человек в кожаном камзоле ответил:
– Я пришел сюда, чтобы задать тебе тот же вопрос.
Что за странная речь, удивился Пол. Очень похоже на древний испанский, правда, из этого языка Пол знал всего несколько слов, тогда почему же он ясно понял, о чем спрашивает незнакомец? Это открытие сразило Харела и одновременно пробудило злость. Они к тому же свободно читают мысли друг друга!..
– Дьявольщина! – выпалил он. – Ты – я?!
– Не совсем, – ответил другой. – Но мы очень близки. Именно поэтому мы и доставили тебя сюда.
– Сюда? Куда это сюда ? Что это за мир? Как называется местная звезда? Солнце?.. Каким образом я очутился здесь? В конце концов, кто ты?
– Солнце оно и есть солнце, – объяснил другой. – Находимся мы в королевстве Астуриас, таких государств вокруг множество, около сотни… Что касается нашей земли в целом, она называется Дарковер.