И только теперь наше общество созрело до адекватного восприятия моих идей. Поэтому я говорю: это самый счастливый день в моей жизни!
Аудитория доброжелательно покивала и даже снисходительно поаплодировала, поздравляя режиссера с этим знаменательным для него днем.
– А теперь разрешите мне представить тех, без кого мой сценарий так и остался бы на бумаге, – торжественно возвестил Кыпс. – И прежде всего – представителя Национально‑патриотического союза. Господин Юрген Янсен, член политсовета союза. Он не только убедил руководство принять участие в финансировании съемок, но и помогал нам в практической подготовке. Поприветствуем его!
На этот раз аплодисменты были более дружные, хотя, как мне показалось, холодноватые. Из толпы почетных гостей выступил невысокий подтянутый штатский с аккуратно причесанными на пробор белесыми волосами. По реакции журналистов можно было понять, что он один из тех, ради кого они и приехали на презентацию. Телеоператоры припали к камерам, газетчики потянули вперед руки с диктофонами. Но член политсовета Национально‑патриотического союза лишь скромно поклонился и вернулся на место.
– Среди спонсоров фильма есть и крупные предприниматели, – продолжал Кыпс. – И это знаменательно, господа! Эстонские бизнесмены озабочены не только своей прибылью, но и нравственностью подрастающего поколения. Весьма солидный взнос сделал президент компании «Foodline‑Balt» господин Анвельт. Как и все наши спонсоры, он просил не разглашать сумму взноса. Мы уважаем его скромность, но все же я попрошу его ответить: что подвигло его на этот благородный акт? Господин Анвельт, прошу вас!
К микрофонам подошел лысый квадратный человек в длинном кашемировом пальто с белым шелковым шарфом на короткой шее, кашлянул, прочищая голос, и заявил:
– Я – эстонец. И этим, блин, все сказано.
– Браво, господин Анвельт!
Кыпс горячо поаплодировал. Потом он представил других спонсоров, перечислил занятых в фильме актеров, ни одну из фамилий которых я никогда не слышал, кроме фамилии Артиста, и продолжал:
– События, о которых идет речь в фильме, происходили в конце февраля 1944 года на Северо‑Западном фронте. То, что вы видите здесь, – почти точная копия реальной обстановки. Рельеф местности, расположение позиций, ширина речки – все подлинно. А подлинность – это основа моего творческого метода. Здесь все настоящее: обмундирование, вооружение, орудия, танки. Да, господа, это настоящие «Тигры», технически исправные, с полными баками горючего, с полным боекомплектом. Они могут стрелять и будут стрелять – разумеется, холостыми зарядами. Когда командир Эстонского легиона получил приказ отступить, позиции были взорваны, чтобы их не мог использовать неприятель. Они будут взорваны и в моем фильме – по‑настоящему, настоящим толом, а не пиротехническими шутихами. Подлинность и еще раз подлинность! А теперь мне остается сказать, что мне особенно приятно видеть здесь командующего Силами обороны республики генерал‑лейтенанта Йоханнеса Кейта. Я надеюсь, он не откажется быть главным консультантом нашего фильма.
И вновь журналисты прореагировали так, как реагируют на нечто очень важное. В чем это важное, я не понял, так как был в положении человека, попавшего в незнакомую компанию, где все друг друга давно и хорошо знают и связаны какими‑то отношениями. Эти отношения проявляются во внешних действиях, но суть их для чужака остается загадкой.
Вид у генерала был вполне бравый, но мне показалось, что все происходящее не доставляет ему удовольствия. Он сдержанным поклоном ответил на приветственные аплодисменты и сказал, что будет рад оказаться полезным создателям фильма в меру своей компетентности.
– Прошу извинить за длинное вступление, – объявил Кыпс. – Приступаем к пресс‑конференции.
Господа журналисты, задавайте вопросы.
– Санкт‑Петербург, агентство «Русская линия», – представился один из журналистов. – Господин Кыпс, как вы натолкнулись на идею этого фильма?
Кыпс принял таинственный вид.
– Это была рука судьбы, – многозначительно возгласил он. – Да, господа, рука судьбы! Идею фильма мне подсказал человек, от которого я меньше всего этого ожидал. Вы поразитесь, господа, когда узнаете, кем был этот человек. Он был генералом КГБ. Вы не ослышались. Именно он, отставной генерал‑майор КГБ, однажды ночью пришел ко мне в котельную и рассказал, что на кладбище баварского города Аугсбурга похоронен единственный эстонец, награжденный высшей наградой Третьего рейха – Рыцарским крестом с дубовыми листьями: полковник Альфонс Ребане. Он знал его лично. И этот разговор предопределил всю мою дальнейшую жизнь. Последовал поиск свидетелей, кропотливая работа в архивах. Так и родился сценарий этого фильма.
– Третьего рейха? – с недоумением повторил Муха. – Я чего‑то не врубаюсь. Кино‑то про что? Кто кого победил на этой Векше?
– Альфонс Ребане не полковник, – возразил тот же журналист. – Он – штандартенфюрер СС...
– Как?! – поразился Муха.
– Почему в своем сценарии вы называете 20‑ю дивизию СС Эстонским легионом, а ее командира полковником? Не значит ли это, господин Кыпс, что вы сами не вполне убеждены в том, что представлять махрового эсэсовца в роли национального героя Эстонии не вполне этично? А если называть вещи своими именами, не считаете ли вы, что ваш фильм – откровенная политическая провокация, направленная на обострение противоречий в эстонском обществе?
– У вас нет никаких оснований для таких обвинений! – возмущенно парировал Кыпс. – Художник творит по своим законам. Для меня не имеет значения, какое звание было у моего героя. Для меня главное, что Альфонс Ребане был блестящим эстонским офицером, патриотом своей Родины и яростным борцом против коммунистического режима!
– Вопрос к генерал‑лейтенанту Кейту, – вмешался в ход пресс‑конференции другой журналист. – Газета «Эстония». Господин генерал, вы согласны с тем, что штандартенфюрер СС может быть сегодня образцом для молодых эстонских солдат?
– Слушай, мы куда попали? – с недоумением спросил Муха. – Они тут что, совсем с дуба съехали?
– Я согласен лишь с тем, что художник творит по своим законам, – уклонился от прямого ответа генерал‑лейтенант.
– 20‑я Эстонская дивизия СС была сформирована из «восточных» батальонов, – напористо вел свою линию журналист. – Их деятельность была настолько успешной с точки зрения командования СС, что на немецких картах Эстония первой из прибалтийских республик была помечена штампом «Judenfrei»: «Свободна от евреев». А правильнее сказать: «Очищена от евреев». Альфонс Ребане был командиром одного из таких батальонов.
Но генерал не дал втянуть себя в спор.
– Давайте вернемся к нашему разговору после того, как фильм будет снят и мы увидим его на экране, – предложил он.
– Я не сомневаюсь, что Март Кыпс создаст подлинный шедевр, – не отступал корреспондент неизвестной мне, но чем‑то симпатичной газеты «Эстония». – Но это не сможет отменить того факта, что Нюрнбергский трибунал признал СС преступной организацией.
Я с интересом ждал, что ответит на это командующий Силами обороны Эстонии, но тут в разговор вмешался еще один журналист:
– Газета «Ээсти курьер», – представился он. – Мой коллега из русскоязычной «Эстонии» настаивает на том, чтобы строго придерживаться исторических фактов.