Саймон покачал головой:
— Обещания, данные друзьям, нужно выполнять. Я не против того, чтобы ненадолго прерваться. Я никогда не видел ни одной «мыльной оперы», извините, дневной постановки.
В этом не было ничего удивительного, но Аманду поразило его намерение присоединиться к ней.
— Вам не обязательно смотреть это со мной, — заверила она его.
— Я не могу пропустить это.
— Спасибо. — Казалось уместным поблагодарить его. — Может быть, я начну с некоторых цифр, характеризующих слияние наших компаний?
— Не люблю обсуждать дела во время еды. Расскажите еще о себе. Ваша лучшая подруга — актриса?
— Актер. — Аманда улыбнулась. — Слово «актриса» считается в актерской среде оскорбительным, и если бы она услышала это, она бы вцепилась вам ногтями в лицо.
— В таком случае хорошо, что ее здесь нет и она не могла слышать мою оплошность, не так ли? — В серых глазах Саймона промелькнули озорные искорки.
— Она немного агрессивна, — признала Аманда.
— А что ваша семья?
— Что — семья?
— Полагаю, не все они актеры.
На самом деле все они обладали изрядными актерскими способностями.
— У моих родителей фирма по торговле недвижимостью в Карлсбаде. Брат — адвокат. — Й самый законченный актер из всех.
— Сестер нет?
— Нет. А у вас?
— И братьев нет.
Аманда знала, что его отец несколько лет назад погиб в авиакатастрофе вместе с отцом Эрика.
— А что ваша мама?
Саймон побледнел.
— Она умерла от рака, когда мне было десять.
Аманда поняла, что боль утраты до сих пор глубоко сидит в нем, и это тронуло ее. Если бы умерла ее мать, стали бы ее отец и брат утруждать себя тем, чтобы сообщить ей об этом? Вероятно, стали бы, просто для соблюдения приличий, а не из-за того, что кто-то в ее семье испытывает к ней привязанность. Она была чужой в своей семье, нежеланной для родителей и нелюбимой братом.
— Мне очень жаль, — сказала Аманда, и это была чистая правда.
— Спасибо.
— Эрик сказал мне, что вы получили степень доктора в девятнадцать лет. Это очень впечатляет.
Саймон пожал плечами:
— Ум дается с рождением. Мои мать и отец учили меня не размениваться на мелочи.
— Но сделать так много, будучи таким молодым.
Вместо ответа Саймон протянул руку, и она зачарованно смотрела, как его загорелая мускулистая рука тянется все ближе и ближе к ее груди. Она не могла вымолвить ни слова, не могла даже пошевелиться.
Его пальцы замерли в сантиметре от ее груди.
— У вас здесь лапша. — Затем он попросту смахнул прилипшую лапшу с лацкана ее пиджака.
Глава 3
Это не было случайностью. Присутствие Аманды действовало на Саймона сегодня с такой же потрясающей силой, как и в офисе его двоюродного брата.
И на Аманду их встреча действовала таким же образом.
Она подумала, что он собирался коснуться ее. Саймон понял это по ее расширившимся зрачкам, по тому, как она затаила дыхание, как заострились черты ее красивого лица. Тем не менее она не протестовала, не шевельнулась.
Она хотела его.
Возможно, так же сильно, как он хотел ее.
Но он не мог позволить себе пойти дальше. Не сейчас, а может быть, и никогда.
В ситуации, сложившейся вокруг их семейной компании, она была его противником. Саймон не мог рисковать, пока оставалась вероятность использования ею секса для того, чтобы склонить его к выгодному для нее решению. Он был почти уверен, что Аманда не опустится до такой тактики. Его инстинкт подсказывал, что, хотя она и пытается выглядеть исключительно деловой, ничто не выдает в ней хищную беспринципную бизнесвумен.
На самом деле она казалась по-настоящему милой, красивой женщиной, почему-то совершенно не сознающей своей женской привлекательности. Ему нужно было время, чтобы убедиться, правда ли это. Ему нужно было понаблюдать за ней и узнать ее.
Аманда заинтриговала его. Ему хотелось понять, что ею движет, отчего в глазах появилась грусть, когда она сказала, что не замужем. Он хотел знать, почему изменился ее голос, когда она говорила о своей семье.
Впервые за пять лет Саймон подумал о дружбе с женщиной. Его тело яростно желало обладать ею, но он боялся отпугнуть ее своими габаритами и настойчивостью.
Саймон окинул взглядом ее лицо, очертаниями напоминающее сердце.
— Значит, вы часто смотрите шоу с вашей подругой?
— Каждый день, поверьте.
— У вас в офисе телевизор?
Похоже, Аманду ужаснула подобная мысль.
— Это было бы нарушением всех правил. Я записываю его на свой встроенный видео и смотрю перед сном, это помогает мне расслабиться.
— Вам нравится смотреть телевизор в постели? — Он ложился в постель только для того, чтобы спать или периодически заниматься любовью.
Аманда вертела в руках вилку, избегая встретиться с ним взглядом.
— Да. — Почему-то его вопрос заставил ее покраснеть. Может быть, от того, что он упомянул постель? Ведь и у него самого одна мысль об этом слове в ее присутствии вызвала интересные, но, к сожалению, неосуществимые фантазии.
— Какую роль исполняет ваша подруга в этом шоу? — спросил он, чтобы отвлечься от несвоевременно появившихся мыслей.
— Она выступила в роли непослушной дочери-подростка одного из влюбленных главных героев. Они оставили ее играть в других сериях. Это маленькая роль, но она занимается тем, чего всегда хотела, — играет.
— А вы любите то, чем занимаетесь?
— Для меня очень важна моя карьера.
— Но вы любите свою работу?
— Конечно. Я на пути к достижению своих целей. Нет сомнений, что большое место в ее планах занимает намеченное слияние с компанией «Брант компьютерз». Не повезло, но ей придется поискать какой-то другой способ удовлетворения своих амбиций. Пока слово Саймона что-то значит, компания «Брант компьютерз» останется в распоряжении семьи. Учитывая тот факт, что он не собирался расставаться со своей долей в компании, такое положение сохранится на всю его жизнь.
Саймон решил перевести разговор на не связанную с работой нейтральную тему:
— Один из моих университетских друзей сейчас актер в Нью-Йорке.
Остаток обеда они провели в обсуждении «мыльной оперы» ее подруги и разницы между игрой на сцене и на телевидении.
Следуя за Саймоном в апартаменты Джейкоба, Аманда не могла понять, как она оказалась так сбита с толку. Она целых сорок пять минут беседовала с Саймоном и после первой неудачной попытки ни разу больше не заговаривала о предложении. Единственный человек, которому удавалось так же увлекать ее разговором, была Джиллиан. Из-за ее неистовости. Саймон же был эксцентричным, не неистовым, но интересовался буквально всем, и его мозг, как универсальный компьютер, все откладывал в памяти.
— Вам нравятся «мыльные оперы», да? — спросил Джейкоб, когда Аманда устроилась на диване напротив телевизора с большим экраном.
Насмешливый тон старика вызвал у нее раздражение.
— Моя лучшая подруга играет в очень популярной дневной постановке.
— Ух ты, это сейчас? А как ее зовут?
— Джиллиан Синклер.
Джейкоб сел в раскладное кресло, оставив единственное свободное место на диване рядом с Амандой для Саймона.
— Покажите, когда она появится на экране, — сказал он так, будто сомневался в ее словах.
Аманда заставила себя не скрипеть зубами.
— Покажу.
Саймон сел рядом с ней.
— Это должно быть интересно.
Она повернула к нему голову и не смогла сдержать улыбку. Он выглядел очень неуверенным. Человеку, у которого никогда не было телевизора, дневная постановка должна показаться малопривлекательной. Аманда толком не знала, почему он решил смотреть с ней шоу.