Я так накажу виновных, что этэры начнут ползать передо мною на животе, подобно персам.
- Не сделай поспешной ошибки! В этом письме говорит, может быть, только слепая любовь царицы-матери и ее боязнь за сына. Филота, его
покойный брат Никанор и старый Парменион всегда были искренне преданы тебе. С кем же ты останешься, если перебьешь твоих лучших друзей, да еще
так далеко от родины? Неужели ты больше доверяешь льстивым персам, для которых ты навсегда останешься врагом, иноземцем и завоевателем!
- Моя родина там, где стоит моя нога и где мое войско! - гневно прервал Александр, и на его губах показалась пена. Его красивое лицо
искривилось от гнева, и крупные белые зубы хищно оскалились. - Не забывай, что я уже не царь маленькой Македонии, как был мой отец, но
повелитель всей Азии. По моей воле весь мир будет поворачиваться, как колесо вокруг оси, где стою я, и поворачиваться в ту сторону, в которую я
захочу. Если двадцать тысяч македонцев не захотят мне повиноваться, то я раздавлю их копытами бесчисленных полчищ Азии, которые бросятся на них
по одному моему слову... Азиаты смотрят на меня не как на иноземца, а как на бога, сошедшего с неба, чтобы дать всем людям мир и счастье.
Прозвенел удар в бронзовый щит.
- Войди! - крикнул базилевс.
В дверях показался юный эфеб <Э ф е б - юноша из аристократического семейства, дежурный для поручений. Из эфебов потом становились
этэрами.> с завитыми кудрями и синей лентой вокруг головы.
- Пришел экзитазис. Разреши войти к тебе.
- Впусти!
Экзитазис, высокий, очень худой грек с желтым лицом и впалыми щеками, вошел, кашляя и кутаясь в плащ. Губы его были сини и подбородок
дрожал.
- Ты совершенно болен, - сказал базилевс. - Какое важное дело могло оторвать тебя от постели и привести сюда?
- Ты требовал во что бы то ни стало известий с севера. Одного лазутчика мне доставили сегодня с перевала "Священных лоскутов". У него наш
ксюмбаллон. Он много видел, много знает.
- Приведи его сюда.
- Но он так грязен...
- Тогда я допрошу его там, в другой комнате...
ЛАЗУТЧИК ИЗ СУГУДЫ
В небольшой комнате с выбеленными стенами появился атраван, лохматый, как зверь, с всклокоченной бородой и длинными запыленными космами. Он
туже запахнул рваный плащ со множеством заплат и опустился на корточки. Воин в тусклом помятом панцире неподвижно стоял сзади.
Атраван сидел на четвереньках, как обезьяна, опираясь длинными руками о пол. Из-под гривы спутанных волос поблескивали горящие колючие
глаза.
- Ты говоришь по-персидски?
Старик хрипло что-то пролаял, достал изо рта обломок серебряной монеты и протянул ее на темной ладони. Он видел перед собой молодого
чужеземца, в белоснежном шерстяном плаще сидящего на складном стуле.
Правая рука с могучими мышцами была обнажена. Кожа на руке была розовой, как у девушки, и он благоухал ароматами, точно цветущая яблоня.
Глаза смотрели с тем равнодушием, с каким знатные люди смотрят на раба или на камень. Один глаз был темно-зеленый, другой светло-серый.
Рядом стоял человек в персидской одежде, с белым лицом и подведенными черной краской глазами. Кудри волос охватывались красным ремнем с
золотой пряжкой.
Кудри волос охватывались красным ремнем с
золотой пряжкой. Сидевший говорил на неведомом атравану языке.
Стоявший объяснял по-персидски:
- Если твой язык не скажет всей правды, то тебя повесят за локти на крюк, пока не начнешь всего говорить правдиво, как добрый ребенок
говорит своей матери. Начинай. Кто ты такой?
- Бактриец, атраван. Знаю прошлое, вижу за много гор и морей настоящее, постигаю будущее, открываю то, что задернуто.
- Молчи! Говори только, что тебя спрашивают, - Я слушаю, о великий, о могучий! Открой очи от сна беспечности, чтобы на ухо внимания твоего
я сказал важные вести.
- Сам пришел сюда или по приказанию?
- Тайный голос бога Ахурамазды повелел мне: иди через горы и долины, проповедуй людям, что пришло последнее время. Все рушится, дети
оторваны от сосцов матерей, и скоро облака не будут больше летать по небу, а камнями попадают на землю.
- Каким путем ты шел?
- Из Сугуды <С у г у д а и Б а к т р а - провинции Древней Персии. Греки называли их Согдианой и Бактрианой. Сугуда (Согдиана) занимала
плодородные земли между верхним течением Сырдарьи на территории современных Узбекской и Таджикской ССР, имея своей столицей Мараканду. Бактра
(Бактриана) располагалась южнее Сугуды, по левобережью Амударьи. между Гиндукушем и Паропамисом, на территории Афганистана; цетром Бактры был
Балх - родина Зороастра, основоположника религии огнепоклонников - зороастрийцев.>, из города Мараканды <М а р а к а н д а - город, бывший на
месте нынешнего Самарканда.>, шел сюда через город Бактру. По дорогам без конца движутся отряды персидских воинов, обыскивают всех, даже не
пожалели моих лохмотьев, точно может быть золото у бедного атравана!
Сидевший шевельнулся и стал внимательнее вглядываться:
- Ты сказал, что по дороге шло много воинов? На какой дороге ты их видел?
- Я шел прямым путем, через Железные ворота в Байсунских горах.
Переплыл в лодке через реку Окс <О к с, или Вахш, - древние названия реки Амударьи.> и направился к Бактре...
- Много там лодок?
- Очень много. Целый день и ночь лодки перевозят воинов. Все они идут сюда, к Седым горам.
- Отчего же ты пришел сюда не прямой дорогой, с севера, а сделал такой большой круговой обход, что попал с юга на перевал "Священных
лоскутов"?
- Говорил же я тебе, что отряды воинов стоят на главном пути. Я и пошел в обход, но не по злому умыслу, а из боязни. Если кто захочет пойти
в горы, воины его ударят под левый сосок и сбросят в овраг. Я побежал горными козьими тропами, которых не знают караваны. Эти тропы идут через
скалы, над пропастями. Я пробрался этими тропами в снег и вьюгу, и когда был уже на перевале "Священных лоскутов", яваны <Я в а н ы, явана, или
явуна, - так персы обычно называли греков.> схватили меня своими грубыми руками.
- Видел ты по пути саков? Знаешь, кто саки?
- Знаю саков - это храбрейшие из людей, доители кобыл. Только в Мараканде я видел немного саков, а всюду по другим путям были только сугуды
<С у г у д ы - согды, народ, живший в Сугуде.> и бактрийские воины. Все саки ушли на север, в свои степи.
Сидевший чужеземец вскочил:
- Ты, многознающий святой и хитрый атраван, пойдешь теперь со мною и покажешь мне дороги в Мараканду, по которым не ходят караваны.