Но со временем бордель расширялся и перестраивался и теперь занимал целый квартал. Некоторые местные жители требовали его закрытия, как требовали этого же их отцы и деды, но ни одно из сменяющих друг друга правительств не обращало внимания на протесты: по прибыли с борделем могло сравниться лишь отделение Делуросского банка. И пока бордель аккуратно платил налоги, о его закрытии не могло быть и речи.
Найтхаук оглядел центральный подъезд «дворца».
– Не впечатляет, знаешь ли, – поделился он своим мнением с Киношитой.
– Я же предупреждал. – В голосе Киношиты слышалась обида. – Нам следовало остановиться на Поллуксе IV.
– Я комментирую увиденное, а не жалуюсь. Именно это заведение мне и нужно.
– Не могу понять, почему.
– Потому что в самом большом борделе самый большой выбор.
– Точно так же, как в самом лучшем борделе самый лучший выбор, – пробурчал Киношита. – А теперь до лучшего борделя примерно четыре с половиной тысячи световых лет.
– «Гоморра Палас» меня вполне устраивает.
– Уж не знаю, какие у вас потребности, но на Поллуксе IV их бы удовлетворили в лучшем виде.
– Я в этом сомневаюсь, – ответил Найтхаук.
– Что ж, вас тут, возможно, все устраивает, а вот меня нет.
– И хорошо. Мы тут не задержимся, так что тебе не придется воспользоваться услугами местных дам.
Киношита удивленно уставился на него.
– Посиди в баре, пропусти стаканчик‑другой, – добавил Найтхаук. – Я за это время управлюсь.
– Может, в конце концов вы и правы.
– В чем? – полюбопытствовал Найтхаук.
– Если вы такой шустрик, то не оцените достоинства публичных домов на Поллуксе IV.
Найтхаук добродушно улыбнулся, и они направились к двери, которая растаяла при их приближении, но материализовалась на прежнем месте, как только гости переступили порог. Они очутились в огромном зале. Стены украшали фотографии и голограммы, слева тянулась длинная стойка бара. Несколько мужчин сидели в кабинках, выбирая партнерш на вечер.
Когда‑то прекрасная, но все еще симпатичная женщина средних лет, несомненно, мадам или одна из них, подошла к Найтхауку и Киношите, как только бармен принял у них заказ.
– Добро пожаловать в «Гоморра Палас», – поприветствовала она новых посетителей. – Не припоминаю ваши лица.
– Мы тут впервые, – ответил Киношита.
– Предпочитаете что‑нибудь особенное?
– В общем‑то нет.
– Может, вас интересуют особенные дамы? – Она многозначительно улыбнулась.
– Возможно, – ответил Найтхаук. – Кого можете предложить?
– У нас слишком много девушек, чтобы поставить их в ряд, – ответила мадам. – Но мы можем показать вам голограмму каждой.
– Отлично, – кивнул Найтхаук. – Давайте посмотрим.
– Большинство мужчин предпочитает делать выбор в кабинке.
– Мой друг пришел только выпить, а мне застенчивость несвойственна.
Мадам коснулась крошечного выступа на браслете, и тут же в паре дюймов над стойкой возникла голограмма роскошной рыжеволосой женщины. Найтхаук никак не прокомментировал ее появление, поэтому пару мгновений спустя первая голограмма сменилась другой.
К тому времени, когда над стойкой возникло сороковое изображение, мадам с Киношитой уже гадали, что же ищет Найтхаук. Ответ они получили на сорок первой голограмме.
– Стоп!
Киношита вытаращился на голограмму, словно не мог поверить своим глазам.
– Это что, шутка? – наконец вырвалось у него.
– Это что, шутка? – наконец вырвалось у него.
– Почему ты так думаешь?
– Да в ней триста футов. И посмотрите внимательнее: она же не человек!
Найтхаук повернулся к мадам.
– Я хочу ее.
– Боюсь, это невозможно. Она в больнице.
– У вас есть другая?..
– Балатаи? – закончила за него мадам. – Только одна. Их не так уж много, знаете ли.
– Мне говорили.
– Соответственно, и цена на них выше.
– Сколько?
Мадам оценивающе оглядела Найтхаука.
– Тысяча двести кредиток? – Она то ли спрашивала, то ли называла цену.
Найтхаук молча смотрел на нее, и под его взглядом женщине стало не по себе.
– Вы ведь у нас впервые?
– Да.
– Черт, тогда ровно тысяча. Я хочу, чтобы вам здесь понравилось. – Она помолчала. – Мы берем фунты Далекого Лондона, талеры Марии‑Терезии или рупии Нового Бомбея. И пять процентов за конвертацию. Если у вас другая валюта, вам придется поменять ее в банке.
– Я заплачу кредитками. Цена меня устраивает.
Мадам повернулась к Киношите.
– А как насчет вас? Неужели мы не сможем подобрать для вас что‑нибудь интересное?
– Я уверен, что сможете, – с горечью ответил Киношита. – Но я посижу в баре и подожду моего друга.
Мадам пожала плечами.
– Как вам будет угодно.
– Мне это не угодно, но решаю не я, – пробормотал Киношита.
– Показывайте дорогу. – Найтхаук соскользнул с высокого стула. – Стоимость напитков, которые выпьет мой друг, снимите с моего счета.
– С радостью, – ответила мадам и увела его в длинный, тускло освещенный коридор.
Открылась дверь, и они перешли в другое здание, на аэролифте поднялись на третий этаж.
– Вот мы и пришли. – Мадам показала на дверь без таблички или надписи. – Расплатитесь со мной. Если захотите отблагодарить даму чаевыми – это ваше право.
Она достала карманный компьютер, который зафиксировал ретинаграмму и отпечаток большого пальца Найтхаука, выдержал паузу, а потом зажег на дисплее зеленый квадрат.
– Наслаждайтесь, – улыбнулась ему мадам, повернулась и зашагала к аэролифту.
Найтхаук не нашел ни ручки, ни кнопки, а потому сказал: «Открывайся». Дверь откатилась в стену и вновь закрылась за его спиной.
На стоящей в углу кровати лежала женщина, одетая в черные кружева. Издалека она могла сойти за человека, но при ближайшем рассмотрении выявлялись существенные отличия. Корни у балатаи, несомненно, были человеческими, но нескончаемая череда мутаций увела их достаточно далеко от главной магистрали эволюции.
Круглые уши без мочек. Все пальцы одной длины. На каждой ноге по четыре пальца. Зрачки – вертикальные щелочки. Колени и локти раздуты.
Найтхаук остался у двери, внимательно разглядывая хозяйку комнаты. Поначалу женщина приняла соблазнительную позу, потом другую. Наконец удивленно уставилась на клиента.
– Ладно, – минуту спустя нарушила она затянувшееся молчание. – Чего ты пришел?
– Я купил тебя на ночь.
– Зачем? Ты же меня не хочешь.
– Очень даже хочу.
– Ты знаешь, что лгать бесполезно? Я с Балатаи.
– Знаю.
– Так в чем же дело? Почему ты оплатил мое время, если не хочешь со мной переспать?
– Потому что у меня есть к тебе деловое предложение, и я не нашел другого способа связаться с тобой.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – пожала плечами женщина.