– Да.
– Я так и думал!
– Догадался по фамилии?
Маркиз покачал головой.
– Нет. Здесь люди меняют имена как перчатки. В Пограничье сейчас не меньше дюжины Джефферсонов Найтхауков.
– Тогда?..
– Есть другие признаки. Во‑первых, я видел голограммы Вдоводела… – Маркиз помолчал. – А вот клон вижу первый раз. И это для меня куда интереснее, чем объяснять, что ты, собственно, клон.
– Правда?
– Да. Слушай, а каков твой возраст?
– Двадцать три года.
– Не физический, а реальный.
Найтхаук вздохнул.
– Три месяца.
Маркиз заулыбался.
– Я так и думал! Каково это, не иметь прошлого, воспоминаний?
– Воспоминания у меня есть, – ответил Найтхаук. – Просто они не мои.
– А чьи же?
Молодой человек пожал плечами.
– Понятия не имею.
– Кто тебя готовил? Оригинал?
– Нет. Он умирает от какой‑то болезни, которую подхватил в позапрошлом веке. Заболел, когда ему еще не было пятидесяти, а к шестидесяти двум она едва не доконала его.
– Он заморожен?
Найтхаук кивнул.
– На Делуросе VIII.
– Давай поглядим, что у меня получается, – продолжил Маркиз. – У кого‑то нашлась работа для Вдоводела. Каким‑то образом они узнали, что он жив, постарались его найти и выяснили, что он заморожен. Возможно, они знали это с самого начала, потому что ему далеко за сотню. Однако, старик или нет, он остается лучшим, поэтому они хотели именно его… И подкупили какого‑то высокопоставленного чиновника, чтобы заполучить хотя бы клон.
– В общем, так оно и есть.
– Но это еще не все. Почему ты здесь, в этом месте, в это время? Возможно, тебе нужен кто‑то из моих людей, но ты спросил меня, а не кого‑то еще. Так почему ты вышел на мой след? Какое ужасное преступление я совершил, если потребовалось вмешательство Вдоводела?
– Пока ты ни в чем не ошибся. Ответишь сам?
– Пожалуй. Ты охотишься за убийцей Уинслоу Трилейна.
– Совершенно верно.
– Что ж, я его не убивал. Черт, да он мне даже нравился. Он не трогал меня, я – его. Мы отлично ладили.
– Ладили?
– Он и Эрнандес позволяли мне грабить планету в обмен на некоторые услуги.
– Но ты знаешь, кто его убил… и кто за это заплатил?
– Возможно, – усмехнулся Маркиз. – Я много чего знаю.
– Так почему бы не сказать мне?
Маркиз рассмеялся.
– Если я буду делиться с тобой секретами других людей, ты никогда не доверишь мне свои.
– Я и не собираюсь. – Помолчав, Найтхаук добавил:
– Что теперь?
– Теперь? – Маркиз откинулся на спинку кресла, которое плавало над самым полом. – В казино ты предложил мне свои услуги. И сейчас мы обсуждаем условия твоего контракта. Мне плевать, что привело тебя сюда. Мне нужен толковый заместитель. И лучше, чем Вдоводел, мне не найти.
– Я не Вдоводел, я – это я.
– По мне это одно и то же.
– Нет, – возразил Найтхаук. – Он уже не человек. Его кожа сожрана каким‑то вирусом, и ему больше ста лет. Он – некто, бывший Джефферсоном Найтхауком.
– А ты – лабораторное создание, вылезшее из пробирки три месяца тому назад, – напомнил Маркиз. – И что из этого? Я предпочитаю воспринимать вас обоих как людей.
Найтхаук скривился. Разговоры о его происхождении не доставляли ни удовольствия, ни радости.
Найтхаук скривился. Разговоры о его происхождении не доставляли ни удовольствия, ни радости.
А Маркиз раскурил тонкую сигару, импортированную с далекого Антареса III. Датчики пепельницы уловили дым, и она взлетела в воздух, застыв у его руки.
– Закурить не хочешь? – он предложил сигару Найтхауку.
– Не знаю. Не помню.
– А ты попробуй. Заодно и выяснишь. Найтхаук взял сигару, раскурил. И решил, что придется выкурить несколько штук, чтобы понять, нравятся они ему или нет.
– А потом, разве ты что‑то должен этим людям с Делуроса? Если бы они ничего от тебя не хотели, ты бы сюда не попал. По закону тебя не существует. Клонировать человека – преступление, и они пошли на него, только чтобы получить второго Вдоводела. А когда ты поймаешь того, кто им нужен, получишь другое задание или вновь обратишься в протоплазму. Так или иначе своего будущего у тебя не будет.
– А какое будущее предлагаешь мне ты? – спросил Найтхаук.
– Самое лучшее, – улыбнулся Маркиз. – Стать человеком. Перескочить из лабораторной пробирки на королевский трон! Я уже контролирую одиннадцать звездных систем. А когда придет мой черед отойти в мир иной, их число увеличится до двадцати пяти или тридцати. Ты станешь моей правой рукой. Захочешь пару планет для себя – докажи мне свою полезность.
– Я думал, Олигархия не жалует самозванных императоров, – сухо заметил Найтхаук. – Даже если в их империях проживает еще меньше людей, чем на Солио II.
– Мы оказываем Олигархии большую услугу, – возразил Маркиз. – Как бы ни росла военная мощь человеческого государства, галактика слишком велика, чтобы держать ее под контролем. Поэтому здесь, в Пограничье, мы собираем планеты для человечества. Для истории нет разницы, кто ими правит, Олигархи или я. Они контролируются человеком, и это главное!
– Это самое красноречивое обоснование набегов, грабежей и массовых убийств, которое мне доводилось слышать.
– Понятно, – Маркиз продолжал улыбаться. – Такое будущее тебе не нравится. Давай зайдем с другой стороны. У тебя будет больше власти, чем ты хотел бы иметь даже в самых смелых своих мечтах.
– Ну, не знаю, – покачал головой Найтхаук. – Мечты у меня о‑го‑го. Я, возможно, захочу получить даже то, чем владеешь ты.
Улыбка сползла с лица Маркиза.
– Попытайся только взять что‑нибудь мое, и станешь шестьдесят пятым, кого я отправил к праотцам. – Он помолчал. – А вот если ты будешь делать то, что я тебе скажу, и делать хорошо, убедишься на собственном опыте, что обо всем можно договориться.
– Включая Жемчужину Маракаибо?
– Практически обо всем, – уточнил Маркиз. – Она – личная собственность, Вдоводел. О ней даже не думай.
– Я говорил тебе, я – не Вдоводел. И она свободна в выборе.
– Ерунда. Свободы не существует. Ты вот принадлежишь своим хозяевам на Делуросе, а когда покинешь их, будешь принадлежать мне.
– А кому принадлежишь ты? – спросил Найтхаук.
– Я с потрохами принадлежу Пограничью.
– Я думал, твое дело убивать и грабить людей, а не владеть ими.
– Значит, ты бы предпочел, чтобы я убил и ограбил тебя? – со смешком осведомился Маркиз. – Так я могу.
– Возможно.
– Разве я не доказал это в казино?
– Ты знаешь, как добиваться своего, – проговорил Найтхаук без тени иронии. – Я только учусь.
– Разумно. Будем надеяться, нам не придется выяснять, чему же ты научился.
Найтхаук поднялся.