Тебе еще не известно, что мои приказы не обсуждаются. И не оспариваются, этого я в подчиненных не терплю. – Он выдержал паузу. – Если ты попытаешься оспорить еще один приказ, готовь себе место на кладбище. И мне без разницы, хорошо ты мне служил или плохо – я убью тебя на месте. А если мне это не удастся, у меня есть две сотни парней, которые проследят за тем, чтобы ты не покинул Клондайк.
Найтхаук молча смотрел на него.
– Теперь о деле. Взяв с нее штраф и изгнав с Юкона, можно нажить могущественного врага. Она решит, что я несправедливо унизил ее и присвоил ее деньги, хотя, разумеется, у меня есть все права на деньги, которые она заработала или привезла на один из моих миров. С другой стороны, убив ее, мы получим те же деньги, а может, и больше, и избавимся от озлобленной женщины, которая наверняка где‑то там, – Маркиз обвел рукой половину галактики, – затаится, строя планы мести.
– То есть тебя особо не волнует, увидит ли кто ее тело?
– Разумеется, волнует, но не ради этого я жажду ее смерти. – Маркиз выразительно посмотрел на Найтхаука. – Есть еще вопросы?
– Чем она занимается и сколько у нее людей?
– Испанская Кружевница? Все зависит от того, на какой планете задать этот вопрос. Специализация – не ее стихия. Она грабит банки, поджигает, изгоняет дьявола, убивает. Обычно работает одна, но, возможно, держит небольшую охрану.
– Ты говоришь, она убийца?
– Не питай ложных иллюзий. К Трилейну она не имеет никакого отношения.
– Откуда ты знаешь?
– В здешних краях я знаю все.
– Ладно, – кивнул Найтхаук. – Когда мне отправляться?
– Немедленно. Иначе чего ради я перед тобой распинаюсь?
– Где я ее найду?
– Координаты места посадки уже введены в бортовой компьютер твоего звездолета. Возьми с собой этого чешуйчатого подонка Мэллоя. Он уже бывал на Юконе, так что, может, и пригодится, – Маркиз хохотнул. – По крайней мере он не заслонит тебе обзор при стрельбе. Никогда не видел большего труса.
– Вот почему он скорее всего переживет нас обоих, – ответил Найтхаук.
– Возможно… но надо учитывать, что это за жизнь.
– Его больше заботит не жизнь, а смерть. Встречи с которой он всячески старается избежать.
– Кто‑нибудь должен объяснить ему, что в постели умирают редко.
– Я скажу ему об этом.
– Правда, в постели Мелисенд такое возможно, – со значением добавил Маркиз.
– Я не собираюсь умирать из‑за синекожей мутантки, – ответил Найтхаук.
– Я не имел в виду именно тебя. Ты мне нравишься, действительно нравишься. Но ты всего три месяца как из лаборатории. Откуда мне знать, из‑за чего ты готов или не готов умереть?
– Я такой же человек, как и ты! – резко бросил Найтхаук.
– Именно так! Иначе я бы не беспокоился, что из‑за Мелисендты сморозишь какую‑нибудь глупость.
Ответ успокоил Найтхаука, он заметно расслабился.
– А теперь, раз ты решил не убивать меня, выметайся отсюда. И в дальнейшем постарайся убивать только тех, за кого тебе платят, – добавил Маркиз.
Найтхаук кивнул, поднялся.
– Сигару?
– Я еще не решил, нравятся они мне или нет.
– То есть, в принципе, ты еще не можешь сказать, нравятся ли тебе синекожие женщины, – заметил Маркиз.
– Перестань цеплять меня, а? – вновь взвился Найтхаук. – Я все‑таки человек, а не машина‑убийца.
– И ты убьешь меня, чтобы это доказать?
Найтхаук пронзил Маркиза взглядом, повернулся и вышел из кабинета, выдернул из‑за столика Мэллоя, надел скафандр, нашел другой своему спутнику.
– Я все‑таки человек, а не машина‑убийца.
– И ты убьешь меня, чтобы это доказать?
Найтхаук пронзил Маркиза взглядом, повернулся и вышел из кабинета, выдернул из‑за столика Мэллоя, надел скафандр, нашел другой своему спутнику. По ледяной равнине они добрались до космопорта. Не прошло и часа, как оба сидели в рубке корабля Найтхаука, поднимающегося с Тундры, чтобы взять курс на Юкон.
– Как же я ненавижу полеты внутри звездной системы! – жаловался Мэллой, глядя на обзорный экран. – От одной планеты до другой добираешься дольше, чем до соседней звезды.
– В звездных системах нельзя летать на сверхсветовых скоростях, – ответил Найтхаук. – И ты это прекрасно знаешь.
– Да, но мне это не нравится.
– Найди себе занятие, чтобы скоротать время. К примеру, расскажи о Мелисенд.
– Я тут кое‑что выяснил. Она с Гринвельдта.
– Пограничный мир?
– Да.
– И все колонисты на Гринвельдте синекожие?
Мэллой покачал головой.
– Она – продукт мутации. Не эволюции.
– Объясни.
– Она – исключение. Таких больше нет.
– Мне это нравится.
– Правда? Почему?
– Видишь ли, я испытываю самые теплые чувства к исключениям из рода человеческого, которые существуют в единственном экземпляре.
– Тогда тебе придется по душе Испанская Кружевница, – заметил Мэллой. – Второй, как она, тоже нет.
Найтхаук сверился с навигационным компьютером: до выхода на орбиту Юкона осталось еще сорок минут.
– Время у нас есть. Рассказывай.
– Разве Маркиз не ввел тебя в курс дела?
– Лишь сказал, что она вторглась на его территорию и надо это прекратить.
– Он не упомянул, что она убила трех человек, которым была поручена та же работа, что и тебе?
– Нет.
– И не объяснил, что она не совсем человек?
– Что‑что?
– На вид Кружевница самая обычная женщина. Но я слышал о ней кое‑какие истории. Она обладает способностями, которые не даны людям.
– Например.
– Не знаю.
– Тогда, возможно, все это болтовня.
– Если болтовня, почему мертвы три киллера Маркиза?
– Продолжай. И побольше подробностей.
– Никто ничего не знает. Известно только, что она ограбила несколько банков в Олигархии. Говорят, голыми руками убила Большого Уиллогби. И еще это дело на Терразане…
– Какое дело?
– Там взорвали парламент. Погибло примерно триста мужчин и женщин. Никто ничего не доказал, но ходят слухи, что Испанская Кружевница приложила к этому руку. И если не сама взорвала бомбу, то позаботилась, чтобы она взорвалась.
– Интересная дамочка.
– Скорее, смертельно опасная, – гнул свое Мэллой.
– Не волнуйся, тебе встречаться с ней не придется.
– Как бы не так. Я буду рядом с тобой.
Найтхаук удивленно посмотрел на него.
– В этом нет никакой необходимости.
– Все равно. Я пойду с тобой.
– По моему разумению, ты не из тех, кого радует передовая.
– А ты думаешь, приятно сидеть в корабле или в баре и ждать, кто придет, ты или самый жестокий убийца планеты? – возразил Мэллой. – Нет, благодарю! Да я умру от страха, едва откроется дверь или люк.
– Причины меня не интересуют, – отмахнулся Найтхаук. – А вот за верность спасибо. – Он помолчал. – Странно, конечно, но ты – мой единственный друг.