– А вот в этом деле поступил непрактично. Как ты мог послать меня против Испанской Кружевницы, не предупредив о ее способностях? Ведь я мог погибнуть, понятия не имея о том, кто мне противостоит!
– Куда более непрактично держать тебя на столь высокой должности, если ты не знаешь, как поступить в нестандартной ситуации, – отрезал Маркиз. – Между прочим, а как тебе удалось с пей справиться?
– Обманом и хитростью. Другого способа убить ее я не нашел».
– Ты еще очень молод.
– А как бы ты убил ее? – спросил Найтхаук.
– Я? – Маркиз громко рассмеялся. – Я бы послал кого‑то еще. Я же босс.
– Похоже на то, – кивнул Найтхаук. – Только знаешь, что я тебе скажу? После подобных разговоров у меня тоже возникает желание стать боссом.
– Это хорошо. Мне нравится здоровое честолюбие, – улыбка Маркиза исчезла. – Но ты должен помнить, что в этой организации есть место только для одного босса, и оно занято. Мною.
Найтхаук молча смотрел на него.
– Знаешь, обычно я рассматриваю такой взгляд как нарушение субординации. В твоем случае я спишу его на задиристость юности. В этот раз. Но не искушай удачу. Она понадобится тебе, чтобы убивать наших врагов.
– Твоих врагов.
– Ты работаешь на меня. Поэтому они и твои враги.
– Если ты так говоришь.
Глаза Маркиза превратились в узкие щелочки.
– Никак не могу понять, то ли ты стараешься разозлить меня, то ли просто не обучен хорошим манерам. Мне приходится постоянно напоминать себе, что ты покинул лабораторию лишь пару месяцев назад.
– А теперь ты стараешься разозлить меня, – ответил Найтхаук.
Маркиз покачал головой.
– Отнюдь. Я просто излагаю факты.
– Скажем так, ты выбираешь самые неприятные.
– Тебе предстоит еще многому научиться. Факты есть правдивые и лживые. Приятными и неприятными они становятся в зависимости от того, с чьей позиции на них смотреть.
– Вроде бы звучит логично, но это чушь собачья, о чем тебе хорошо известно.
– Я вижу, ты в отвратительном настроении. Мне говорили, что с трехмесячными такое случается, поэтому я прощаю тебя, но прими добрый совет: не вводи это в привычку, во всяком случае, когда будешь разговаривать со мной. Понятно?
Найтхаук предпочел промолчать.
– Понятно? – повторил Маркиз.
Найтхаук кивнул.
– Понятно.
– Я знаю, что вгоняет тебя в депрессию, – продолжал Маркиз. – И вот что я тебе скажу: дай мне разобраться с делами, и я слетаю на Делурос на недельку или две и убью настоящего Найтхаука.
– Настоящий Найтхаук – это я.
– Давай оставим семантику в стороне. Как только я его убью, ты останешься единственным Найтхауком.
– Не пойдет.
– Почему?
– Потому что убить его должен я.
– Знаешь, ты можешь достать кого угодно, – раздраженно бросил Маркиз. – Выметайся отсюда, пока дело не дошло до кулаков.
Найтхаук, тоже злой как черт, не говоря ни слова, вышел из кабинета и вернулся в казино. Как обычно, в зале было полно народу. У столов ни одного свободного места, проститутки обоих полов зыркали глазками, выискивая партнеров на час или на ночь. Столы для джабоба облепили люди, страстные поклонники этой инопланетной игры, а вот блэкджеку отдавали предпочтение лодиниты и канфориты. Среди них затесался даже один шестиногий, с золотистым панцирем, ламбидарианец.
Мэллой играл в покер с двумя разодетыми старателями и зеленокожим существом, какие Найтхауку еще не встречались.
Чешуйчатый проныра долго набавлял ставки, имея на руках стрит‑масть, но проиграл каре. Потом Найтхаук направился в бар, заказал «Пыльную шлюху» и изредка поглядывал на танцовщиц, которые одна за другой появлялись на плавающей платформе, пока на нее не вышла Жемчужина Маракаибо.
Найтхаук, забыв про коктейль, не отрывал от нее глаз, а она внезапно подмигнула ему и рассмеялась, увидев его реакцию. Найтхаук подождал, пока выступление закончится, и с полным стаканом в каждой руке отправился к ее гримерной. Камера системы безопасности зафиксировала его прибытие и доложила хозяйке комнаты.
– Войди, – вынесла вердикт Жемчужина Маракаибо, и дверь схлопнулась, чтобы вернуться в прежнее положение, как только Найтхаук переступил порог.
Она сидела в элегантном кресле, обнаженная по пояс. Маленькое зеркало зависло в воздухе в тридцати дюймах от ее лица. Жемчужина Маракаибо смотрелась в него, аккуратно стирая с лица косметику, но повернулась к Найтхауку, как только тот вошел.
– Очень приятно видеть тебя целым и невредимым. Маркиз говорит, что ты – герой.
– Маркиз преувеличивает.
– Скромный герой, – уточнила Мелисенд. – В здешних краях диковина.
– Я принес тебе коктейль, – он поставил стакан на столик рядом с танцовщицей.
– Я не просила.
– Попробуй. Тебе понравится.
– Может, и попробую, но чуть позже. – Она пристально посмотрела на Найтхаука. – Ты знаешь, что сделает Маркиз, если узнает об этом визите?
– Я знаю, что он попытается сделать, – его вновь охватила злость.
– И ты не боишься?
– Нет, – Найтхаук помолчал. – Кроме того, ты меня пригласила.
– Тогда уходи.
– Еще не время.
Мелисенд улыбнулась, но предпочла промолчать, так что в гримерной ненадолго повисла тишина. Девушка смотрела в зеркало, Найтхаук – на нее.
– Ты очень хорошо танцуешь.
Нет ответа.
– Почему ты не хочешь поговорить со мной? Меня вполне устроят чисто дружеские отношения.
Брови Мелисенд изумленно взлетели вверх.
– Чисто дружеские?
– Да.
– Почему?
– Потому что я очень одинок.
– Вокруг так много женщин. Почему именно я?
Найтхаук ответил после долгой паузы.
– Потому что мы с тобой – выродки. Я уверен, что Маркиз говорил тебе, кто я, а твоя синяя кожа ясно указывает на то, что ты – мутантка. Каждый из нас – уникум. Вот я и подумал, что тебе тоже одиноко.
– Ты ошибся.
– Я в этом не уверен. Когда рядом нет Маркиза, ты все время одна.
– А тебе не приходило в голову, что меня вполне устраивает такая компания?
– Нет, не приходило.
– Почему? Только потому, что тебе одиночество радости не доставляет?
Найтхаук глубоко заглянул в ее чистые, почти бесцветные глаза.
– Наш разговор ушел не туда.
– Да, я знаю, – на ее губах заиграла улыбка. – Значит, ты хочешь стать моим другом.
– Совершенно верно.
– Забавно. – Она не делала попытки прикрыть грудь от его откровенного взгляда. – Я‑то думала, что ты хочешь посмотреть на мое тело.
– И это тоже.
– Твоя трактовка дружбы включает мою постель?
– Только если ты пригласишь меня в нее.
– А если нет?
– Рано или поздно пригласишь. А пока две заблудшие души могут найти успокоение в компании друг друга.
– Что‑то не похож ты на заблудшую душу. – Мелисенд выгнула спину и сладострастно потянулась.