Он отошел к другим столикам, а Киношита наклонился к Найтхауку.
– Скорее всего он видел старую голограмму, – предложил он очевидное объяснение. – Я даже могу определить, где и когда, потому что в двадцать три года ты носил огромные усы. Они, кстати, старили тебя лет на десять.
– Речь идет не о моей голограмме, – возразил Найтхаук. – Вы путаете меня с ним.
– Ты в определенном смысле и есть он. Теперь, когда я поработал с тобой, мне это ясно больше, чем кому бы то ни было.
Найтхаук покачал головой.
– Он – старик, умирающий от какой‑то жуткой болезни. Я – молодой мужчина, у которого впереди вся жизнь. Как только я разберусь с работенкой на Солио II, передо мной откроются все дороги.
– Например?
Найтхаук постучал себя по лбу.
– То, что заложено здесь, – не мои воспоминания. Я это знаю. И собираюсь добавить к ним то, что увижу и испытаю сам. Галактика велика, есть что повидать и чем заняться.
– Похоже, ты много об этом думая.
– Видите ли, я вкалывал как каторжный всю свою жизнь, все сорок восемь дней. – Найтхаук улыбнулся своей, возможно» не слишком удачной шутке. – Теперь я подумываю о первом отпуске, – он помолчал. – Хотя пока меня вполне бы устроила одна ночь без подключения к Образовательному диску.
– Без этого нельзя, – резонно заметил Киношита. – Как иначе за месяц втиснуть к тебя информацию, которую человек набирает за двадцать лет? Мы же не могли послать тебя сюда без знаний и социальных навыков. Черт, да если бы не диски, ты бы еще не умел говорить.
– Я знаю, и я вам благодарен» – ответствовал Найтхаук. – Но у меня все‑таки будет своя жизнь после того, как я спасу старикана. – Он оглядел зал, головы на стенах, вновь обернулся к Киношите. – Я хочу увидеть его, прежде чем полечу на Солио.
Киношита покачал головой.
– Еще одного пробуждения он может не пережить… по крайней мере до того, как будет найден способ излечения эплазии.
– Мне не обязательно говорить с ним, – гнул свое Найтхаук. – Я хочу посмотреть на него.
– Говорят, выглядит он ужасно.
– Мне без разницы. Он – мой единственный родственник.
– Тебя не подпустят к нему. Джефф. Почему бы вам не повидаться позже, когда ты выполнишь задание, а наука найдет способ излечения его болезни?
– Наука в этом вопросе уже больше ста лет топчется на месте. Разве можно надеяться, что способ излечения вот‑вот будет найден?
– Мне говорили, что осталось совсем немного. Имей терпение.
Найтхаук покачал головой.
– У меня нет ни отца, ни матери. Только он.
– Но речь ведь идет не только о родственных чувствах?
– С чего вы взяли?
– Я уже сказал тебе, встреча с ним – зрелище не из приятных. Так какова истинная причина?
– Я хочу знать, что меня ждет, если доктора не научатся лечить эту болезнь.
– У тебя и так хватает забот. Джефф. И незачем видеть то, что может сделать с тобой эплазия.
– Сделает.
– Может сделать. Есть вероятность, что ты ею не заразишься.
– Перестаньте, Ито. Я же не его сын. Я его клон. Если заразился он, заражусь и я.
– Они могут создать вакцину через два года или через десять лет, или через двадцать. Физически тебе двадцать три. А у него первые признаки болезни появились в сорок пять.
– Не такой уж большой срок.
– Думаю, достаточный.
– Вы не позволите мне повидаться с ним?
– Этот вопрос не ко мне, – ответил Киношита.
– Вы не позволите мне повидаться с ним?
– Этот вопрос не ко мне, – ответил Киношита.
Найтхаук вздохнул.
– Ладно. – Он помолчал. – Я выпью еще одну «Пыльную шлюху». К хорошему легко привыкаешь.
Ты слишком уж легко сдался, Джефф. Настоящий Найтхаук потребовал бы то, что ему нужно, а если бы я не помог ему, сам взял бы то, что хотел. И если бы он захотел увидеть замороженное тело, сам Господь Бог не помог бы тому, кто оказался бы у него на дороге. Поэтому он и стал Вдоводелом. Нам пришлось чуть‑чуть подправить тебя, приручить, а теперь я сомневаюсь, по силам ли тебе то, что ты должен сделать.
Официант принес полные бокалы, и Киношита оглядел таверну. Взгляд его упал на двух крепких широкоплечих мужчин, стоявших у стойки.
Они здесь, как меня и предупреждали. Киношита искоса глянул на Найтхаука. Вот и наступил твои выпускной экзамен, Джефф. Надеюсь, ты его сдашь.
– Видишь тех двух парней у стойки? – спросил он.
Найтхаук кивнул.
– Вы их знаете?
– Скорее, я знаю о них, – ответил Киношита. – Бородатого зовут Могильщик Макнейр, убийца из Спирального Рукава. Второй – его телохранитель.
– Зачем убийце телохранитель?
– Каждому нужен человек, приглядывающий за его спиной. Особенно такому, как Макнейр. Врагов у него хватает.
Найтхаук нахмурился.
– Если вы знаете, кто он, об этом известно и таможенной службе. Почему они разрешили охотиться здесь наемному убийце?
– Потому что он может себе это позволить.
– Это единственная причина?
– Карамаджо открыта далеко не для всех. Чтобы попасть сюда, надо хорошо заплатить.
– И во сколько обошлось нам пребывание на Карамаджо?
– О расходах не беспокойся. Ты заработаешь гораздо больше.
– Вы, однако, оптимист. Может пройти не один месяц, прежде чем я выполню свое задание.
– Да нет. Эти деньги ты заработаешь прямо сейчас.
Найтхаук недоуменно воззрился на него.
– За Могильщика Макнейра назначено вознаграждение: полмиллиона кредиток. Как за живого, так и за мертвого. – Киношита помялся. – Мертвого, оно проще.
– Я даже его не знаю.
– Ты не знаешь и убийцу губернатора Солио П.
– Там другая ситуация. И потом, у меня нет оружия.
– Я научил тебя сорока трем способам убийства руками и ногами. Почему бы не выяснить, чего стоят мои уроки?
– Но он же никого не трогает. Я не могу просто подойти и убить его.
– Согласен. Первым убей телохранителя.
Найтхаук посмотрел на двух мужчин и вновь на своего учителя.
– Не заставляйте меня, Ито.
– Я тебя и не заставляю.
– А что будет, если я откажусь?
Киношита пожал плечами.
– Мы соберем вещи и вернемся на Делурос VIII.
– А потом?
Киношита посмотрел Найтхауку прямо в глаза.
– Потом тебя быстро и безболезненно уничтожат, а следующий клон мы постараемся сделать более агрессивным.
– И вы это допустите? – возмутился Найтхаук.
– Я не смогу их остановить. Джефф. Ставки высоки, и прежде всего они заботятся об интересах старика, который и оплачивает счета.
Найтхаук бросил короткий оценивающий взгляд на Могильщика и его телохранителя.
– Что мне им сказать?
– Что хочешь, лучше ничего.
– А если они вооружены?
– Вряд ли.
– А если все‑таки вооружены?
– Тогда тебе придется шевелиться быстрее.
– Это все? Или вы дадите мне дельный совет?
– Я не смогу давать тебе дельные советы, когда ты столкнешься с человеком, ради убийства которого создан.