Только, черт подери, преуспела она не больше, чем если бы ласкала бревно. Малышка Джойс отплатила мне сторицей. Эми убрала руку и вытерла ее о свое бедро. Затем она взяла простыню и вытерла ею бедро.
– Сукин сын, – процедила она. – Грязный, мерзкий ублюдок.
– Что-о? – изумился я. У меня было такое ощущение, будто меня ударили в солнечное сплетение. Эми не любит ругаться. Во всяком случае, я никогда этого не слышал.
– Ты грязный. Я чувствую запах. Ее запах. Его нельзя смыть. От него никогда не избавишься. Ты...
– Господи Иисусе! – Я схватил ее за плечи. – Что ты несешь, Эми?
– Ты трахнул ее. Ты трахал ее все это время. А потом грязный входил в меня и пачкал меня ею. Ты заплатишь за это. Я позабочусь об этом, я...
Она вырвалась из моих рук и, всхлипывая, спрыгнула с кровати. Я тоже встал. Она попятилась и встала так, чтобы между нами оказался стул.
– Н-не подходи ко мне! Не смей прикасаться ко мне!
– Конечно, малышка, – проговорил я. – Как хочешь.
Она еще не понимала значения того, что сказала. Она могла думать только о себе, о своей обиде. Но я знал; дать ей достаточно времени – причем не так уж много, – и она сложит все детали мозаики. Естественно, у нее не будет никаких доказательств. У нее будут одни догадки, то, что ей подскажет интуиция и мое отсутствие. Слава богу, этот факт пока что ускользает от ее внимания. Как бы то ни было, она заговорит. И то, что у нее не будет доказательств ее словам, никак мне не поможет.
Доказательства никому не нужны – вы понимаете, что я имею в виду? Я в этом убедился, видя, как у нас действует закон. Нужно только намекнуть на то, что кто-то виновен. А потом – если он не большая «шишка» – останется только заставить его признать это.
– Эми, – сказал я. – Эми, детка. Взгляни на меня.
– Н-не хочу.
– Взгляни на меня... Это же Лу, детка, Лу Форд, помнишь? Парень, которого ты знаешь всю жизнь. И вот сейчас я тебя спрашиваю: сделал бы я то, о чем ты говоришь?
Она колебалась, покусывая губу.
– Сделал бы. – Неуверенность в ее голосе едва слышалась. – Я знаю, что сделал.
– Ты ничего не знаешь, – напомнил я. – Ты пришла к этому безумному выводу на основе того, что я устал и был расстроен. Зачем, зачем мне волочиться за какой-то дешевкой, когда у меня есть ты? Что она может дать мне такого, ради чего я пойду на риск потерять тебя? А? Послушай, это полная бессмыслица, абсолютно полная, детка.
– Ну... – Ее проняло. Удар пришелся по ее гордости, самому уязвимому ее месту. Но этого было мало для того, чтобы полностью развеять ее подозрения.
Она взяла трусики и, стоя за стулом, стала надевать их.
– Нет смысла, Лу, спорить с тобой, – устало проговорила она. – Наверное, мне стоит поблагодарить мою счастливую звезду за то, что я не подхватила какую-нибудь ужасную болезнь.
– Проклятье! – Я обошел стул и взял ее руки в свои. – Проклятье, прекрати так говорить о девушке, на которой я собираюсь жениться! Обо мне – можешь, но о ней не смей, поняла? Запрещаю тебе говорить, что девушка, на которой я собираюсь жениться, спала с парнем, якшающимся со шлюхами!
– Отпусти меня, Лу! Отпусти... – Она вдруг перестала вырываться. – Что ты?..
– Ты меня слышала, – ответил я.
– Н-но два дня назад...
– И что из этого? – сказал я. – Какому мужчине понравится, когда его силком тянут в семейную жизнь! Он хочет сам сделать предложение, что я сейчас и делаю. Черт, мы, по моему мнению, и так слишком долго тянули. И сегодняшнее безумие только подтверждает это. Если бы мы были женаты, у нас не было бы таких ссор и недопониманий, как в последнее время.
– Ты имеешь в виду, с тех пор как эта женщина приехала в город.
– Ладно, – сказал я, – я сделал все, что мог. Если упорствуешь в том, чтобы верить в эту чушь, я не желаю...
– Подожди, Лу! – Она повисла у меня на шее.
– Ты же не можешь винить меня за то, что... – И она сдалась. Она должна была сдаться ради себя самой. – Прости меня, Лу. Конечно, я ошибалась.
– Естественно.
– И когда же мы поженимся, а, Лу?
– Чем скорее, тем лучше, – соврал я. У меня не было ни малейшего желания жениться на ней. Но мне нужно было время, чтобы кое-что спланировать, и я должен был заставить Эми молчать. – Давай поговорим об этом через несколько дней, когда придем в себя.
– Э-э, нет, – покачала она головой. – Раз уж мы приняли решение, давай покончим с этим. Давай поговорим об этом сейчас.
– Уже светает, детка, – напомнил я. – Если ты еще немного задержишься, соседи могут увидеть тебя, когда ты будешь уходить.
– Ну и пусть, дорогой. Меня это ни капельки не волнует. – Она прижалась ко мне. Даже не видя ее лица, я знал, что она ухмыляется. Она поймала меня и теперь торжествовала.
– Я очень устал, – сказал я. – Мне нужно немного поспать, прежде...
– Я сварю тебе кофе, дорогой. Он взбодрит тебя.
– Послушай, детка...
Зазвонил телефон. Она не торопясь отстранилась от меня, и я подошел к письменному столу и взял трубку.
– Лу? – Это был шериф Боб Мейплз.
– Да, Боб, – ответил я. – В чем дело?
Он объяснил мне, я сказал: «Ладно» – и повесил трубку. Эми посмотрела на меня и мгновенно перестала упорствовать в том, чтобы остаться.
– Работа, да, Лу? Тебе нужно ехать на работу?
– Да, – кивнул я. – Шериф Боб заедет за мной через несколько минут.
– Бедняжка! Ты же так устал! Сейчас оденусь и уйду.
Я помог ей одеться и проводил до задней двери. Она страстно поцеловала меня, и я пообещал, что позвоню ей при первой же возможности. После этого она ушла, а через пару минут подъехал шериф Мейплз.
8
Вместе с ним в машине был окружной прокурор Говард Хендрикс. Он сидел на заднем сиденье. Садясь вперед, я окинул его холодным взглядом и кивнул. Прокурор только посмотрел на меня, но не кивнул в ответ. Я не представлял для него интереса. Он принадлежал к тем профессиональным патриотам, которые постоянно рассказывают, какими героями они были во время войны.
Шериф Боб включил передачу и тревожно прокашлялся.
– Сожалею, что потревожил тебя, Лу, – сказал он. – Надеюсь, я не оторвал тебя от важных дел?
– Ни от чего такого, что не могло бы подождать, – ответил я. – Она – я и так заставил ее ждать пять-шесть часов.
– У вас было назначено свидание на сегодняшний вечер? – спросил Хендрикс.
– Верно. – Я не повернул головы.
– На который час?
– На начало одиннадцатого. Я планировал к этому времени закончить с делом Конвея.
Окружной прокурор что-то проворчал. Чувствовалось, что он более чем разочарован.
– А что за девушка?
– Не ваше...
– Подожди минутку, Лу! – Боб убрал ногу с педали газа и повернул на Деррик-Род. – Говард, ты уходишь в сторону. Хоть ты тут у нас новичок, – работаешь всего восемь лет, верно? – все равно ты должен знать, что нельзя задавать мужчине подобные вопросы.
– Какого черта! – возмутился Хендрикс. – Это моя работа. Это важный вопрос. Если у Форда на прошлый вечер было назначено свидание, это... гм, – он заколебался, – это говорит о том, что он планировал быть там, а не... э-э... гм... где-то в другом месте. Вы понимаете, что я имею в виду, Форд?
Я отлично понимал, но не собирался говорить ему об этом. Я был тупицей Лу из Каламазу. Я бы никогда не заготовил себе алиби, потому что никогда бы не сделал то, для чего нужно алиби.
– Нет, – буркнул я, – я не понимаю, что вы имеете в виду. Возвращаясь к расследованию – я не хочу никого обидеть, – я думал, что вы уже наговорились столько, сколько вам положено, когда я отвечал на ваши вопросы час назад или около того.
– И ты крупно ошибся, братишка! – Я увидел его лицо в зеркале заднего вида. Красный как рак, он таращился на меня.