Он заметил на земле ящик с инструментами и, пока женщина и Бадди переругивались на неизвестном языке, медленно подошел к нему. «Это кажён [12] , – сказал он себе, – они говорят на кажёне». Он незаметно подобрал большой нож обойщика, сунул его в карман и бегом догнал их. Джо, негр в парке, спорил с типами, сидящими на стульях вокруг большого стола с микрофоном. И вдруг Джем увидел монгольфьер, такой же розовый, как парка Джо, с большими ярко-желтыми буквами. Слов пока еще нельзя было разобрать. Женщина начала суетиться вокруг корзины шара, а в это время Бадди Ричи Коул, – Джем даже не поверил собственным глазам, – разделся и под дурацкие улыбки зевак надел на себя пышное блестящее платье, расшитое золотом, а на голову водрузил соответствующий парик.
Женщина, сверкая серыми глазами, резко повернулась к Джему.
– А это кто еще такой? – спросила она. – Ты и малолеток теперь клеишь?
– Не мели чепухи, Сэнди. Ладно, я готов, – заявил Бадди, семеня на высоких каблуках к корзине шара.
– Ты думаешь, это очень приятно, видеть, как ты являешься с каким-то юным проходимцем, подцепленным в баре?
– Ты заткнешься, Сэнди, или я сам заткну тебе глотку. Пацан просто указал мне дорогу.
Этот тип собирается подняться на монгольфьере, переодевшись женщиной? Должно быть, у Джема был оторопелый вид, потому что Сэнди начала передразнивать его округлившиеся глаза и широко открытый рот.
Он подошел к Бадди. Пусть он и псих сумасшедший, но именно сейчас надо попытать счастья.
– Э-э-э, мист… э-э-э, а мне можно с вами? Я никогда еще не летал на монгольфьере. Ну пожалуйста.
– Да знаешь…
– Тебе, миленький, нельзя лететь с голубым, – отрезала Сэнди с широкой улыбкой. – Бадди является президентом «Аэростатик гей-клаб Нового Орлеана». Смотри.
Она указала ему на шар, который Джо уже на треть надул воздухом. Желтые флюоресцирующие буквы сложились в надпись: «The Gay Balloon» [13] .
– Да не слушай ее! Это же динозавр доисторической эпохи геев, – заметил Бадди. – На, надень-ка это, наверху холодно.
– И речи не может быть, чтобы этот парень полетел с тобой! У него нет страховки.
Пока Сэнди изрыгала поток брани, достойный зеленых беретов, проверяя одновременно арматуру и тросы, а толстяк Джо с недовольным видом следил за горелкой, Джем поспешил напялить комбинезон.
– Ну, влезай! – крикнул Бадди, указывая на корзину. С легкой опаской Джем поднялся на борт. Он боялся, что у него закружится голова. Бадди, прихватив два баллона пропана, присоединился к нему; сверкающее платье нисколько его не стесняло.
– Каждый по двадцать килограммов, – сказал он. – Ими пользуются как балластом, сжигая в горелке, вот здесь, под строповым кольцом. Каждый позволяет продержаться от двадцати до пятидесяти минут, в зависимости от ветра.
Сэнди передала ему еще два баллона, и вот Джо поднял руку, соединив в колечко большой и указательный пальцы.
Джем почувствовал вибрацию и положил руку на перила. Новый резкий толчок. Внизу Джо продолжал им что-то орать. Потом Сэнди сделала жест – приветствие? – и вдруг они оказались в воздухе, они поднимались! Трибуна, и Джо, и Сэнди, махавшие им руками, уменьшились в размерах. Люди смеялись, в руках у них были маленькие разноцветные флажки. Бадди молча управлял, и Джем увидел, как удаляется Баллун-фиеста-парк, а они уносятся по косой на восток и скоро полетят над городом.
Он осторожно вынул из кармана обойный нож, зажал его в левой руке, выставил лезвие и подошел к Бадди, стоявшему к нему спиной.
– Мистер Коул…
– Зови меня Бадди.
– Бадди, у меня обойный нож с лезвием в пять сантиметров, который может в любой момент перерезать вам горло.
Бадди замер.
– Черт возьми, ты что, член Лиги против геев или еще кто?
– Мне нужно на запад. Это необходимость. Даже если для этого мне придется вас прикончить.
– Ты что, к тому же левша?
– Чего?! А-а, да, именно!
Бадди выпрямился и вытер руки о свое расшитое золотом красивое платье.
– Если я правильно понимаю, ты просто воспользовался мною?
– Это вопрос жизни и смерти. Не спрашивайте у меня объяснений. Поворачивайте на запад, – повторил Джем как можно авторитетнее, вспомнив бесчисленные фильмы о войне, проглоченные в детстве.
– Это не по плану полета. Они не поймут, – подбоченясь, запротестовал Бадди.
– А мне плевать на это.
– О'кей, о'кей. Ты попал в передрягу? – спросил его Бадди, подтягивая веревки.
– Вроде того.
Шар повернул на запад. Джем как можно крепче сжимал рукоятку обойного ножа. Несмотря на холод, у него по спине струился пот. Бадди мог ему солгать, обмануть, заблокировать монгольфьер. Но Бадди Коул откупорил бутылку хлебной водки, улыбнулся и открыл длинный темно-синий чехол, откуда вынул трубу.
– Известно ли тебе, убийца-малолетка, что есть самое успокаивающее на этой планете? Это лететь и играть, по-настоящему лететь, повиснув в воздухе, и дуть в эту старую трубу. Что тебе сыграть?
– Не знаю, я не разбираюсь в джазе.
– Ладно, тогда слушай вот это. Хочешь сделать глоточек?
Джем отказался, а Бадди наградил себя щедрым возлиянием. Потом он заиграл неизвестную Джему мелодию, которая действовала на нервы, как лезвие бритвы. Но было очень приятно плыть по ветру, словно ты мыльный пузырь, в то время как Бадди, закрыв глаза, играл на трубе. Жаль, что нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть Бадди в тесно облегающем платье, во взлохмаченном парике, играющим на трубе на фоне неба, покрытого мелкими облачками. И вдруг Джем ощутил себя таким одиноким, что ему захотелось заплакать. Или выпрыгнуть. Вывалиться через перила и устремиться к земле, вниз, вниз, как ракета, ушедшая от готовящейся войны. Но он остался и стоял неподвижно, с развевающимися на ветру волосами.
Лори со вздохом поставил свою сумку на бетон тротуара авеню Рио-Гранде. Как найти Джема в четырехсоттысячном городе, да еще когда сюда съехались толпы туристов на праздник аэростатов? Он без всякой цели почти три часа бродил по улицам и теперь умирал от голода и жажды. Пора сделать паузу.
Китайский ресторан быстрого питания был почти пуст. Он заказал лапшу-сотэ с курицей, стакан коки и уселся возле двери, чтобы наблюдать за улицей. Его внимание привлекла полосатая кошка, которая обнюхивала мусорные бачки в темном проходе. Ловким ударом лапы животное откидывало крышку, а затем засовывало в бачок голову. Она принялась за четвертый бачок, и Лори немного отвлекся. Он улыбнулся с набитым лапшой ртом, когда кошка вдруг резко нырнула в бачок и осталась внутри. «Наверное, нашла там что-то вкусное», – продолжая жевать, подумал Лори. Он окончил еду и решил продолжить путь. Оставалось обойти еще немало кварталов, и надо было придумать, что делать ночью.
На улице стало прохладнее, и он поднял молнию своей черной куртки-косухи. Чем там занимается эта кошка? Она что, нашла целый остов быка? Лори подошел к бачку, осторожно наклонился и тотчас отпрыгнул назад.
На него уставились зеленые кошачьи глаза.
Он снова нагнулся, очень медленно, чтобы не быть оцарапанным, но кошка не двигалась. Ее неподвижная голова торчала над мусором. Лори заткнул нос, потому что воняло слишком сильно. Странно, неподвижная кошка. Она не моргала глазами и вообще не двигалась. Очень медленно он протянул руку к кошке, но та не шелохнулась. Может быть, она бешеная? Он коснулся ее головы указательным пальцем. Никакой реакции. Шкурка была жесткой и холодной. Она сдохла, эта кошка была дохлой, вдруг понял Лори. Он провел пальцем перед глазами животного, но они не моргнули. Сдохла за несколько минут. Но почему? Он ухватил голову кошки и потянул на себя.