Пока он любовался бутылкой и рассматривал этикетку, лысый авторитетно заявил:
– Чистый спирт, между прочим, – это такой напиток, который даёт людям вечную молодость.
– Как это, вечную? – не понял Колян.
– Потому что до старости они не доживут, – пояснил лысый дидько.
– Классный рекламный слоган для отравы, – усмехнулся и покачал головой сивый. – Типичный образец хуцпы – нахальной дерзости и оборзевшей наглости, переворачивающей всё с ног на голову.
– Главное, как преподнести, – осклабился лысый. – Чтоб лохи клюнули. Дать им яд в красивой упаковке, а уж травить себя, поверь, люди будут сами.
– Так значит, ты отравить его хочешь? – возмутился сивый.
– Он давно уже отравлен этим ядом.
– Если это яд, – резонно заметил Колян, – тогда зачем его в магазинах продают?
– Спроси что-нибудь полегче, – развёл руками лысый.
– Он же сразу умрёт! – набросился на него сивый.
– А спорим, не сразу? Он умрёт, если не давать ему этого яда. Я лишь даю ему отсрочку.
– Спорим! – согласился сивый.
– Колян, разбей! – кивнул тому лысый. – Что ты умрёшь не сразу.
Они скрепили руки, и Колян их разбил. Затем ловким движением он свинтил пробку и приставил горлышко ко рту. Лысый дидько, чем-то похожий на Горбачёва, снисходительно посмотрел на него.
– Во, дурак! Не пей!
Сивый дидько, чем-то похожий на Ельцина, передразнил его:
– Не пей, не пей. Вот после этого «не пей» и развалилась великая держава. Если б не твой «сухой» закон…
Колян сделал первый глоток и отчаянно затряс головой. У него так перехватило дыхание, что он не мог ни вдохнуть воздух, ни выдохнуть. С минуту он не дышал, словно нырнул под воду. Лысый и сивый тем временем продолжали разговор.
– Она развалилась после того, как ты споил её этой сивухой.
– Никто никого не спаивал. В России пьют её уже тысячу лет, и ничего народу не делается.
– Если честно, пьют всего двести лет, – уточнил лысый, – тут главное, дать им толчок. Установку на самоуничтожение. Пей, кури, колись! Умри молодым! И чем раньше большинство из них умрёт, тем лучше. Земля ведь не резиновая, лохов становится всё больше, поэтому ресурсов на всех не хватит.
– То есть ты хочешь сказать, – подхватил сивый, – что самый лучший лох – это тот, который не подозревает, что он лох?
– Именно, – подтвердил лысый. – А для этого его нужно одурманить. Пьяным лохом легче управлять.
– Ну, да. Спаивай и властвуй, – вздохнул сивый. – Всё-то ты, змея, знаешь. Между прочим, то, что ты провернул с советской империей за последнюю четверть века, с трезвым населением провернуть было бы невозможно. Механизм захвата и раздела её был отработан им ещё на индейцах Америки. Завоевать тех было невозможно, но он легко победил их «огненной водой». Теперь такая же участь ожидает и местных аборигенов.
– От водки не умирают, – не согласился с ним лысый. – Водка – это пищевой продукт. Её полезно выпить для аппетита. Правильно, Колян?
Колян, наконец, сделал первый вдох, и со слезами на глазах загудел:
– У-у-у-у….
– Вот видишь, – кивнул лысый, – он подтверждает.
– Ложь! Водка – это наркотик, – замотал головой сивый, – у человека сразу же возникает зависимость, от которой невозможно избавиться.
– А как быть с тем, что водка – лучшее средство от гриппа?
Пока они спорили, Колян, прислонившись к дереву, во второй раз приложился к бутылке. Неразбавленный спирт вновь перехватил его дыхание, и пока он в течении целой минуты не дышал, ему вдруг показалось, что между лысым и сивым есть что-то общее, словно их что-то связывает. Приглядевшись, он заметил, что связывает их одно общее змеиное тело. При этом у одного из них была в руках изумрудная бутылка амброзии, той самой, которую предлагала всем пышнозадая мулатка. Отхлебнув из горлышка, лысый передал бутылку сивому.
«Ишь ты, подумал Колян, как мне, так спирт, а сами дуют амброзию.»
Встряхнув головой, он попытался ещё раз пригубить свою бутылку, но это ему не удалось. Смыкая глаза, он начал вдруг медленно сползать вниз.
– Ну, что, Магог, проспорил? – кивнул на него сивый. – Я ж говорил, сразу помрёт.
– Это был его выбор, Гог, – развёл руками лысый.
– Вот как раз выбора у него и не было. Так же, как и у тебя.
Сивый Гог схватил лысого Магога за грудки.
Колян с трудом приоткрыл глаза и в ужасе, в предсмертном видении увидел, как сивый раскрыл пасть и в одно мгновение заглотнул в неё лысую голову. Пытаясь вырваться из пасти, лысый дидько стал дёргаться рывками и выгибать спину.
А поскольку ног у него не было, а было одно на двоих змеиное туловище, то вскоре это выгибание привело к тому, что амфисбена приняла форму обруча. От сильного напряжения она засветилась всеми цветами радуги: от ярко-красного до дымно-фиолетового.
С ужасом смотрел Колян, как сивая голова не только не выпускала лысую, но даже заглатывала её в себя всё глубже и глубже. При этом змеиное туловище засияло исключительно зелёным светом. Ядовито-зелёное сияние ослепило Коляна, и он вновь их закрыл.
Покачнувшись, амфисбена скатилась по крутому склону в ров, как брошенное с горы светящееся зелёное колесо.
В крепостном рву оно остановилось и, словно задумавшись, некоторое время стояло, не падая. Неожиданно змеиный обруч закрутился на месте, отчего сияние его возросло в несколько раз, и затем с огромной скоростью помчался вверх по склону.
Через мгновенье зелёный змийпронёсся мимо закрывшего глаза Коляна, перекатился через вздыбившиеся над обрывом корни дуба и устремился на поляну.
20. Тавро
Добрыня и Злой спустились в широкий крепостной ров, где мусора было накидано не меньше, а может быть, даже и больше, чем на поляне. Навстречу им по тропинке неспешно катил на велосипеде Муромский. Выглядел он довольно странно: правая нога его была босая, штанина на левой ноге была задёрнута чуть ли не до колена, кроссовку же он зачем-то держал в руке.
– Ну, где ты ездишь? – возмутился Злой. – Мы без тебя уже два мешка отволокли.
– Извините, пацаны, задержался, – спешился перед ними Муромский.
– А чего это у тебя кроссовка в руке? – поинтересовался Добрыня.
– А-а… это, – спохватился Муромский, словно впервые заметив кроссовку у себя в руке, – слетела по дороге.
– И тебе было в лом её надеть? – усмехнулся Злой.
– Ага, – кивнул он и, бросив велосипед, принялся обуваться.
– Ну, тогда теперь твоя очередь собирать бутылки.
– А вы чем будете заниматься?
– А мы будем собирать то, что полегче.
Муромский пристегнул своего железного коня к ближайшей осине, и они приступили к раздельной уборке мусора. Злой подбирал с земли пустые сигаретные пачки и смятые газеты; Добрыня закидывал в чёрный мешок пластиковые бутылки из-под минеральной воды и пива, а также весь ассортимент пластиковой посуды: использованные тарелки, стаканчики, вилки и ложки; Муромскому досталась стеклотара.
Подобрав очередную водочную бутылку, он мечтательно произнёс:
– Я вот думаю, насколько меньше было бы у нас работы, если бы на водочных этикетках огромными буквами писали бы «ЯД. Опасный наркотик. Употреблять только самоубийцам».
– Не поможет, – покачал головой Злой. – Вон на сигаретных пачках давно уже печатают траурные рамки с надписью: «Курение убивает», а производство сигарет только растёт.
– Значит, спиртное и сигареты надо продавать не в магазинах, а в аптеках, – предложил Добрыня. – И выдавать всё это только по предъявлению специальной карточки наркомана, которые уже не могут без этого.
– Ага, – усмехнулся Злой. – Тогда у нас все магазины станут аптеками.
Вверху на склоне возле вздыбленного над обрывом дуба они заметили нетвёрдо державшегося на ногах мужика. Пошатываясь, он пытался приложиться к горлышку бутылки, но горлышко почему-то никак не попадало ему в рот.
Добрыня криво усмехнулся:
– А вот была бы водка безалкогольной, как пиво, товарищ этот вряд ли бы так надрался!
– Ага, пил бы он её тогда! – ухмыльнулся Злой. – Нет, с ними надо иначе! – Бросив мешок, он направился к пьяному. – Эй, мужик, хватит бухать!
– Шо? – осоловелым взглядом посмотрел на него Колян.
Гог и Магог явно недооценили его способность возрождаться даже после явных признаков отключки и перехода в мир иной. Как только лысый и сивый, сцепившись друг с другом, укатили отсюда в образе зелёного сверкающего колеса, его организм настоятельно потребовал новую порцию спирта и пробудил его к продолжению банкета. В очередной раз выкарабкавшись с того света, Колян по количеству воскресений уже давно опередил Иисуса, воскресшего всего лишь раз.
Злой, несмотря на то, что Колян по возрасту годился ему в отцы, решил поучить того уму-разуму.
– Вот скажи, нафига ты пьешь?
– Чтоб хорошо было, – задрав голову кверху, блаженно протянул Колян.
– Ну так потом же будет херово.
– Так я опохмелюсь.
– А потом опять по новой?
– Ага.
– А ты не задумывался, что это специально так задумано, чтобы все шло по кругу? По змеиному кругу.
Простой категорический силлогизм нравоучения, состоящий из двух посылок и одного заключения, показался Коляну слишком сложным для понимания.
– Шо, кирнуть хочешь?
– Не хочу, – покачал головой Злой.
– На, кирни. Мне не жалко, – передал Колян ему бутылку.
Злой принял почти полную бутыль спирта «Ройяль, опустошённую лишь на два глотка, и перевернул её горлышком вниз. Колян лишь захлопал глазами от подобного когнитивного диссонанса, не врубаясь, как можно таким наглым образом выливать спиртное на землю.
– Мёртвое – мёртвым, живое – живым, – монотонно произнёс Злой при этом. – Водка – это мёртвая вода.
– Ты шо делаешь? – спохватился Колян, когда в бутылке уже почти ничего не осталось.
– Не видишь, что ли? Разрываю круг.
– Ты шо делаешь, гад? – выхватил он из рук Злого пустую бутылку и, запрокинув её ко рту, судорожно допил последние капли.
Видимо, капель этих там оказалось недостаточно, поэтому он со злобным негодованием отшвырнул пустую бутылку в ров.
– Да я тебя, за это! – замахнулся Колян на парня кулаком.
Злой уклонился от удара и разъярённый мужик, сделав по инерции шаг вперёд, оступился и покатился кубарем вниз. Скатившись по крутому склону в ров, он ударился головой о кирпич, служивший ограждением для кострища, и вырубился. На этот раз, видимо, окончательно
Злой склонился над бездыханным мужиком и потормошил его.
– Вставай!
Тот опять ожил (максимальная концентрация алкоголя в крови иногда творит чудеса!) и, слегка приоткрыв глаза, забормотал:
– Не, не встану. Меня не поставить на колени, – приподнял он голову. – Я лежал… и буду лежать.
После этих слов он вновь уронил голову на кирпич и затих. Злой вытащил из своей куртки рулон чёрного скотча. Оторвав два небольших куска липкой ленты, он крест-накрест приклеил их на лоб Коляна. Это было тавро– крест на лбу человека, означавший крест на нём, как на человеке.
21. Инквизитор и Змий
Визгливая девушка взобралась на вал, а затем, увиливая от парня, стремительно сбежала вниз, пересекла всю поляну и спряталась за дубом, растущим над обрывом. Через секунду оттуда донёсся страшный вопль.