Ее ответ был так же вежлив:
– Ты очень добр.
– Вот и хорошо. Мы оба почувствуем облегчение, когда наша жизнь вернется в нормальное русло. Мы и так потеряли немало времени. – Он помолчал. – Тебе чего-нибудь налить?
– Немного белого вина, пожалуйста, – сказала Мадди, слегка обеспокоенная его словами. К этому она была не готова. Она взяла бокал и предложила тост: – За будущее – что бы оно ни принесло.
– Насчет твоего можно не сомневаться. – Он поднял свой стакан с виски. – Ты скоро выйдешь замуж за того, кого любишь. Твоя вера в него не пошатнулась.
– До сегодняшнего дня, – пожала она плечами. – Когда он не приехал за мной.
– Это – мелочь. Ты скоро забудешь. А теперь ты должна меня извинить. Сегодня я ужинаю в другом месте. Возможно, я и завтра не смогу вернуться, поэтому лучше попрощаться сейчас. Желаю тебе приятного путешествия и благополучного прибытия. Как там говорил ваш Шекспир – путешествия заканчиваются встречей влюбленных? – Он взял ее безвольную руку и поднес к своим губам: – Прощай, моя красавица. Твой жених – счастливчик!
Ошеломленная, Мадди смотрела, как он шел к двери. Она едва узнала свой голос:
– Я не понимаю… Ты оставляешь меня сегодня – в наш последний вечер вместе – одну?!
Его голос, казалось, достиг ее через миллион световых лет.
– Какое «вместе», Маддалена? Как это возможно? Сейчас мы можем расстаться без сожаления. Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это.
– А куда вы направляетесь… если не секрет? Срочный выезд по делам? По личным делам?
Он ответил не сразу:
– В Виареджо. Я там часто бываю. – И добавил: – Но ты и так это знаешь.
И ушел.
Глава 14
– Дорогая, – хрипло произнес Джереми. – Это был настоящий ад. Мне казалось, я живу в каком-то кошмаре.
Мадди посмотрела на кольцо, которое снова блестело на ее пальце.
– Для меня это тоже было не прогулкой в парке.
– Тебе, наверно, было очень страшно?
– Вначале, – сказала она. – Потом я разозлилась.
– Хотя, как сказал отец, ты не была в опасности. Это совсем не то что попасть в руки мафии. – Он доверительно понизил голос: – Так, буря в стакане воды.
– Правда? – Мадди старалась говорить спокойно. – Я бы так не сказала.
– Может, и нет, – тут же согласился Джереми. – Тем не менее ты дома в целости и сохранности.
«В целости и сохранности? – повторила про себя Мадди. – Или ты ослеп? Неужели ты не видишь, я вся буквально разваливаюсь на части?»
– Я полагаю, – продолжал Джереми, – ты уже рассказала своей семье, боссу, подругам, что с тобой случилось?
– Нет, – покачала Мадди головой. – Тетя с дядей, девчонки, Тодд – все они думают – я нарезала круги по Северной Италии, пытаясь напасть на след исчезнувшей сопрано. – Она пристально посмотрела на него: – Я решила, так будет лучше.
– Определенно. Это избавит нас от множества проблем – неудобных вопросов и тому подобного. – Джереми явно обрадовался. – В конце концов, вся эта история совершенно нелепа. Просто абсурд. Они заварили кашу и подняли весь этот вой только затем, чтобы заставить отца снять с его давно умершего сотрудника вполне заслуженное обвинение в мошенничестве. Да кто бы вообще поверил в этот бред?
– И в самом деле, кто? – усмехнулась Мадди. – Но… если все так просто, почему это заняло столько времени?
Он замялся:
– Видишь ли, дорогая, все же подобная ситуация могла бы быть неверно истолкована. Отцу нужно было думать не только о себе, но и о репутации банка.
– Ах да. Конечно. Какая я глупая!
– Что вообще за тип этот Валери? Он, должно быть, совсем с катушек съехал.
Мадди на мгновение задумалась.
– Нет. Просто он очень решительный и целеустремленный.
– Ну, у Тревора Симпсона сложилось совсем другое впечатление.
– Меня это не удивляет.
Джереми снова замялся:
– И еще одна вещь. Симпсон сказал – когда он приехал, ты в это время разъезжала где-то там по окрестностям в компании Валери.
Мадди невольно вздрогнула:
– Ну и что такого?
– А потом отказалась вернуться вместе с Симпсоном в Лондон. – Джереми помолчал. – Это выглядит, скажем так, несколько странно.
– Да? Не вижу ничего странного. Мне был предложен «глоток свободы» – карта на несколько часов. Я уже начала сходить с ума от сидения в четырех стенах. Поэтому и согласилась. – И едко добавила: – Между прочим, я тоже нашла вашего милого Симпсона довольно-таки грубым типом. Ну как, такого объяснения достаточно?
– Он не слишком рафинирован, согласен, – пробормотал Джереми. – Но отец находит его полезным. – Он взял ее за руку: – Я не хотел тебя расстраивать, Мадди, но, если честно, ситуация оказалась для меня не простой и я с ней не очень хорошо справился. И все же эта встреча в баре после работы – не то романтическое воссоединение, на которое я надеялся. – Он приблизил губы к ее уху: – Давай уйдем отсюда и отправимся на квартиру. Отец обещал, теперь она будет наша.
Мадди напряглась:
– Джереми… я не могу… Не сейчас. Я прошла через такое испытание. Мне… нужно время.
Он откинулся на спинку стула.
– Есть еще кое-что. Отец предложил перенести свадьбу. На две недели. Фактически это будет простая регистрация. А большое торжество, как и было запланировано, состоится в намеченный день.
– Перенести свадьбу? – удивилась она. – Но почему?
Джереми снова замялся:
– Ну… он подумал, так ты будешь чувствовать себя более… спокойно. Разве ты сама этого не хотела? «Давай сбежим, – говорила ты, – нам нужны лишь пара свидетелей и лицензия».
– Но тогда тебя это не вдохновляло.
– Разве я не могу изменить своего мнения?
– Можешь. Но и я тоже. Теперь я думаю: все следует оставить как было.
Джереми взял ее за руку:
– Дорогая, неужели ты не понимаешь? После всего случившегося я больше не хочу ждать!
Она нахмурилась:
– За последнее время у меня было достаточно испытаний. Не надо на меня давить, Джереми! Это очень серьезное решение, и я не хочу, чтобы меня подталкивали.
– Подталкивали? Боже, Мадди, мы обручились, чтобы пожениться! Ты обещала стать моей женой. Какая разница, когда это случится, раньше или позже?
По логике вещей, конечно, никакой разницы не было. Но внутренний голос говорил ей не уступать.
– Ты мне вот что объясни, – сказала она, – почему ты сам не привез письмо в Италию?
– Ну… это было… не совсем безопасно.
– Не совсем безопасно? Что может быть «не совсем безопасно» в буре в стакане воды? Будь честным, Джереми! Твой отец сказал «нет» – и ты решил с ним не спорить?
– Да, он за меня беспокоился.
– Если бы он хоть немного беспокоился и за меня, я бы не просидела там столько времени. – Она помолчала. – Так твой отец поэтому не хотел, чтобы я ехала в Италию? Он боялся своего прошлого?
– Разумеется, нет, – торопливо произнес Джереми. – Просто всплыла какая-то старая, давно забытая история. По сути – совершенная чушь. Отец лишь не хотел быть втянутым в долгие и совсем не нужные для его дела разбирательства и споры. Но конечно, твоя безопасность и благополучие были важнее, так что в конце концов папа решил поставить свою подпись под этим… хитросплетением лжи. И это еще не все. Ему пришлось отказаться от предложенного ему звания пэра. Это было для него тяжелым ударом.
Мадди подумала о слезах графини – честь мужчины, которого она любила, наконец, была восстановлена. И об Андреа, бросившем письмо в огонь, словно оно было покрыто грязью.
Но возможно, Джереми, единственного преданного сына, вряд ли можно было винить за веру в собственного отца.
– Скажи, дорогая, – голос Джереми стал вкрадчивым, – а этот Валери не сказал, что он собирается с ним делать? С письмом, я имею в виду…
«Он сжег его…»
Мадди едва не произнесла это вслух, и лишь в последний момент что-то остановило ее.
– Не настолько он мне доверял, чтобы сообщать о своих планах, – сказала она. – А почему ты спрашиваешь?
– Разве не понятно? Это чертово письмо – все равно что бомба замедленного действия.
– Возможно, ему достаточно и того, что это письмо у него в руках? Возможно, он никак не собирается его использовать?
– Разве таким мерзавцам можно доверять?
– Мне трудно судить, – усмехнулась она. – Мой опыт в этой области слишком ограничен.
Джереми вздохнул:
– Вот почему я и предлагаю поскорее пожениться, дорогая. Мужчина должен защищать и заботиться о своей жене. Может, это покажется тебе старомодным? Ну что ж, значит, я старомодный мужчина. Так зачем заставлять меня ждать?
Мадди вздохнула.
– Возможно, потому, Джереми, – сказал она, – что я считаю брак равноправным партнерством. И я сама могу о себе позаботиться.
– Судя по событиям последних недель – вряд ли.
– Но это не моя вина! Не я была их настоящей целью. Я попала в эту историю благодаря связи с твоей семьей.
– И поэтому ты отказываешься выйти за меня замуж?
– Я не отказываюсь. Просто… еще не решила окончательно.
– Ну что ж, – сказал Джереми, – мы можем обсудить это на выходных. Отец предложил пообедать в каком-нибудь тихом ресторанчике за городом.
– Боюсь, это невозможно. Я уже договорилась поехать на выходные домой, к дяде и тете.
– Неужели ты не можешь заехать к ним в другое время? Уверен, они поймут.
– Может, и поймут, – произнесла Мадди. – Но я еще до отъезда в Италию обещала их навестить. В любом случае эти несколько дней дадут мне возможность подумать. И тогда я дам тебе ответ.
Они вышли из бара. Джереми помахал таксисту. Когда машина остановилась возле тротуара, он обхватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза:
– Не хочу об этом спрашивать, но я должен. Этот Валери… Мне нужно знать, что случилось, пока вы были вместе. О боже, Мадди, неужели он воспользовался… своим преимуществом?
Она встретила его взгляд. По крайней мере, на этот вопрос она могла ответить честно.
– Нет, – сказала она спокойно. – Никогда. Напротив. Я была просто частью делового обмена. Доволен?
– Извини. – Он наклонил голову и поцеловал ее. Она заставила себя ответить на его поцелуй. – Мы снова вместе, – прошептал он, сажая ее в такси. – Я буду ждать ответа.
Такси тронулось. Мадди обернулась. Джереми по-прежнему стоял на краю тротуара. Глаза прищурены, лицо хмурое. У нее появилось ощущение, что она смотрит на незнакомца.
Впрочем, последнее время ей все казалось нереальным.
* * *
– Платье совершенно! – Мадди повернулась перед зеркалом, позволяя роскошному шелку разлететься веером вокруг ног. – Просто чудо! И не нужно никаких изменений. Спасибо вам.
Дженет Глэдстоун просияла:
– Остается сделать только один последний стежок на подоле, перед тем как отправиться в церковь. Мне нравятся эти старые традиции.
«Перед тем, как я отправлюсь в церковь», – подумала Мадди, пытаясь представить себе эту картину. Увидеть себя, идущей под руку с дядюшкой Патриком туда, где ее ждал Джереми. Почувствовать, как воспарит ее сердце, когда он улыбнется ей…
Но эта воображаемая картинка была какой-то странно блеклой. Она попыталась получше сфокусироваться на ней, но ничего не получалось. Картинка потускнела еще больше, а потом и вовсе исчезла.
Когда платье было упаковано – сначала в тонкую бумагу, а потом в пластиковый чехол, Мадди задала свой вопрос: