– Миссис Глэдстоун, а почему такая спешка? Мы же договорились сделать примерку только через несколько недель. У нас в запасе еще уйма времени.
– Но миссис Сильвестр сказала – сроки изменились. Она сказала, что звонит от вашего имени предупредить, – платье понадобится намного раньше. Предупредила: если я не успею закончить его к новому сроку, заказ будет отменен. Надеюсь, я поняла все правильно?
– Нет, это, конечно, не ваша ошибка, – кивнула Мадди. – Самое главное, у меня теперь есть замечательное платье!
Потом она оплатила счет и отнесла свадебный наряд к машине, аккуратно уложив его на заднем сиденье.
Она собиралась сразу отправиться домой, но когда доехала до перекрестка, то повернула налево, на дорогу, ведущую в Фалоуден.
Дверь ей открыла экономка.
– Да, – сказала она, – миссис Сильвестр дома.
Эсме лежала на диване, листая женский журнал. Рядом с ней на низком столике дымился кофейник.
– Маделин! Чему обязана столь неожиданной радостью? – Эсме отложила журнал в сторону, жестом предлагая ей сесть на диван напротив. – Миссис Фергюсон, принесите, пожалуйста, еще одну чашку.
– Спасибо, но я не буду кофе. – Мадди помолчала. – Я сейчас ездила за своим свадебным платьем, и мне хотелось бы узнать, почему вы в мое отсутствие решили закончить его в такой ужасной спешке?
Тонкие брови Эсме Сильвестр удивленно поднялись.
– Его действительно успели закончить? Неожиданная эффективность. Но я всего лишь передала просьбу. И мне тоже есть чему удивляться.
– Что вы хотите этим сказать?
Эсме пожала плечами:
– Я думала, этой свадьбы вообще не будет. Ни мой муж, ни его сын не любят, когда их игнорируют. Джереми хочет иметь жену, которая делала бы то, о чем он ее просит. Ваша поездка в Италию была последней каплей. Но когда вас похитили, им пришлось пересмотреть свое решение. – Она помолчала. – Если бы речь шла только деньгах, Найджел никогда бы не заплатил, чем бы эти похитители вам ни угрожали. Но в данном случае все обстояло гораздо хуже. Это была потеря лица. Потенциальное разрушение. Вот почему им пришлось забрать вас домой. Поэтому Джереми так торопится связать вас узами брака. Потому что, моя дорогая Маделин, теперь вы знаете слишком много о Томасо Марчетти. А это те факты, которые им нужно хранить строго в семье.
Мадди похолодела:
– Так, значит, и вы, и Джереми знали правду?..
– Естественно. – Голос Эсме звучал почти устало. – Джереми и его отец не имеют друг от друга секретов. В отличие от вас, милочка, у меня никогда не было иллюзий, за кого я выхожу замуж. Но выигрыш в достаточной мере компенсирует моральные издержки. Можете ли вы сказать то же самое про себя?
– Я этому не верю! – в отчаянии воскликнула Мадди. – Вы все это специально придумали, чтобы досадить мне! Я вам никогда не нравилась.
Эсме цинично улыбнулась:
– Вы хотите сказать, Джереми еще не спрашивал, что этот граф Валери собирается делать с письмом? Собирается ли он держать свое слово? Не спрашивал, нет?
– Как… откуда вы об этом узнали?
– Просто, моя дорогая наивная девочка, я знаю Сильвестров, а вы – нет. Или пока нет. И до тех пор, пока не получат ответа, они не успокоятся. – Эсме помолчала. – Я пытаюсь оказать вам услугу, поскольку вы даже не представляете, на что идете. – Она коротко рассмеялась: – Во что бы вы там ни верили, Джереми уже не тот мальчик, которого вы когда-то полюбили. Он достойный ученик своего отца. Я даже могу сказать: настанет время, когда самому Найджелу будет чему у него поучиться. И вряд ли вы сможете с этим смириться, сколько бы денег ни лежало на вашем счете. Сами видите, мы очень разные – вы и я.
– Да, – кивнула Мадди, – мы разные. – Она сняла с пальца кольцо с бриллиантом и положила его на стол. – Благодарю вас. Это было весьма… поучительно. Видите ли, мне почти удалось убедить себя – я нужна Джереми.
– О нет, – тихо сказала Эсме. – Этим двоим никто не нужен.
Глава 15
Мадди была поражена полным отсутствием удивления со стороны окружающих. Дядюшка Патрик пробормотал что-то вроде того, что они «и раньше не могли понять», тогда как тетушка Фи быстренько убрала свадебное платье в шкаф – подальше от глаз! – и занялась приготовлением жаркого из утки.
Триша и Салли в шутку отдубасили Мадди подушками, а Тодд с обычной прямотой сказал: если это означает, что она никуда от них не уйдет, то он очень рад.
И никто – ни один из них! – не спросил, уверена ли она, что поступает правильно.
«Что они видели, чего не видела я?» – подумала Мадди, но решила не спрашивать.
Джереми же, напротив, завалил ее сообщениями, письмами, букетами цветов, визитами в офис и на квартиру с мольбами «обсудить все, пока не поздно».
«Обсуждать здесь, собственно, нечего, – спокойно ответила Мадди. – Мое решение принято раз и навсегда».
Цветы она отнесла в местный хоспис. О разговоре с Эсме никому не рассказывала. И если теперь она часто застывала в неподвижной позе, потерянная в своих мыслях, явно невеселых, – ну что ж, после расторгнутой помолвки это казалось всем вполне естественным.
Работа продолжала оставаться ее спасением. Мадди и ее коллеги собирали материал о людях, чьи недавно открытые таланты смогли полностью изменить их жизнь. Они уже взяли интервью у одного инженера, который научился играть на кларнете и теперь регулярно выступал в ночном клубе с местным джаз-бандом. У охранника, чьи акварели нашли спрос в одной лондонской галерее. И вот сейчас, когда Мадди собиралась отправиться в Оксфорд, чтобы проинтервьюировать женщину-академика, которая, выйдя на пенсию, написала кровавый триллер, в ее офисе появился Тодд.
– Помнишь свой вояж? – с ходу начал он, блестя глазами. – Так вот, героиня нашей передачи нашлась! Одним словом, Флория Бартрандо желает, чтобы мы взяли у нее интервью. Представляешь?!
На какое-то мгновение Мадди словно окаменела.
– Ну что ж, удачи тому, кто этим займется, – наконец смогла она выговорить.
Тодд в изумлении уставился на нее:
– Но ради бога, Мадди, это ведь ты! Она сама назвала твое имя.
Мадди покачала головой:
– Я не могу, Тодд. Я… я не могу вернуться в Италию. И пожалуйста, не требуй у меня никаких объяснений.
– Но она не в Италии! – Тодд победоносно хлопнул рукой по столу. – Она здесь, в Лондоне! Остановилась в отеле «Ройял мэйфеа». А с тобой она могла бы встретиться сегодня вечером в половине восьмого. Ну как?
Мадди коротко выдохнула:
– Я предлагаю послать Холли. У меня сегодня другие планы.
Тодд удивленно воззрился на нее:
– Ну так измени эти свои планы! Я же сказал – она хочет видеть тебя и никого больше. – Он посмотрел на ее бледное лицо и вздохнул: – Никогда не понимал женщин. Ты столько за ней бегала, а теперь даже слышать об этом не хочешь. В общем, это твой проект, детка, а потому – какой бы ни была проблема, разберись с ней! – И Тодд ушел, хлопнув дверью.
Она хотела броситься за ним, хотела крикнуть: «Это не проблема, это – ночной кошмар!» – но тогда бы пришлось все объяснять…
– О, черт, теперь из-за этих секретов… – пробормотала Мадди.
За оставшееся время она мало чего смогла сделать и отправилась домой с головной болью.
* * *
Она оделась специально для интервью – прямой серый жакет, белая блузка, черные туфли на низких каблуках. Волосы убрала назад, затянув на затылке черной лентой.
Желая показать графине, что она больше не та девочка, которую ее сын привез в Портофино.
«Ройял мэйфеа» был старомодным отелем без доносящейся из динамиков музыки или громких голосов в просторном мраморном фойе с отделкой из красного дерева.
Портье подтвердил – ее ожидают, и показал в сторону лифтов.
На втором этаже Мадди встретил высокий седоволосый мужчина.
– Синьорина Лэнг. – Он вежливо улыбнулся. – Меня зовут Гвидо Массимо. Идемте, я вас провожу.
Они прошли по толстому мягкому ковру, застилавшему светлый мраморный пол. Возле нужного номера Массимо остановился, достал ключ-карточку, открыл дверь и отступил в сторону.
Мадди вошла в элегантную гостиную, оформленную в голубовато-серых тонах. Услышав, как закрылась за ее спиной дверь, она обернулась – Массимо уже не было в комнате.
«И чей же сейчас будет выход? – думала Мадди. – Флории Бартрандо или графини Валери?»
У нее перехватило дыхание, когда двери слева открылись и в комнату вошел Андреа – высокий и элегантный в темном, строгом костюме. Губы плотно сжаты, золотистые глаза задумчивы.
– Так ты все же пришла. Я не был в этом уверен.
– Я пришла, чтобы поговорить с твоей матерью, – объявила Мадди, восстановив дыхание. – Только поэтому. Итак, где она?
– Отправилась к друзьям за город. Вернется завтра. Мадди нервно откашлялась.
– В таком случае я тоже вернусь завтра.
– Я не могу заставить тебя остаться, – сказал он. – Как бы мне этого ни хотелось. Но прежде чем уйти, не могла бы ты ответить на один вопрос? Ты больше не обручена с сыном Сильвестра?
Она вспыхнула:
– Тебя это не касается!
– Не буду с тобой спорить, Маддалена. Но я проделал долгий путь, чтобы услышать твой ответ.
– Тогда вы зря потеряли время, господин граф.
– Надежду нельзя терять, – сказал он.
– Надежду? – повторила Мадди удивленно. – На что ты мог надеяться?
– Я надеялся, если ты больше не собираешься замуж за человека, которому обещала, – он сделал к ней шаг, – может, будешь со мной? В моих объятиях. В моей постели. Моей всецело.
Теперь ее просто трясло от стыда и злости. И странного чувства разочарования.
– Польщена, – произнесла она жестко. – Чтобы я была твоей очередной девочкой в Лондоне? Вроде тех, каких у тебя полно в Генуе, Турине или еще бог знает где? Не сомневаюсь, этот список бесконечный. Ты мне это предлагаешь? Так вот тебе мой ответ – нет!
– Не оскорбляй себя и меня, Маддалена. Да, я не евнух. – Его глаза нашли ее взгляд. – Но с тех пор, как я встретил тебя, у меня никого не было. Клянусь. Это стало просто невозможно…
– Если это правда, – прошептала Мадди, – тогда почему… почему ты захотел отправить меня обратно?..
– Чтобы исполнить обещание, данное Сильвестрам. – Его голос неожиданно стал хриплым. – Потому что я поклялся своей честью – я это сделаю! Я знал, если еще раз позволю себе насладиться тобой, то нарушу свое слово и уже никогда не отпущу тебя. – Он беспомощно развел руками. – И у меня не было никаких гарантий, ты действительно этого хочешь или нет. Подарить одну ночь – это одно, а остаться навсегда – другое. Ты хотела вернуться в Англию, к человеку, за которого собиралась замуж. Быть с тобой и потом снова тебя потерять? Нет… Поэтому я и отправил тебя к нему – моему врагу, которого ты любила… А потом ваша помолвка расстроилась.
– Как ты узнал об этом? – удивилась Мадди.
Его рот дрогнул.
– Я не мог совсем отказаться от тебя. Пускай ты была далеко от меня, но мне нужно было знать, что ты делаешь, как ты выглядишь, счастлива ли ты. И я по-прежнему располагал всеми средствами для этого.
Он увидел, как побледнело ее лицо…
– О боже мой…
– Моя дорогая, я совсем не горжусь этим. Но я был в отчаянии. Как и раньше, я проглатывал каждую крупицу информации, но уже совсем по другой причине. И страдал… – Он тряхнул головой. – Святая Мадонна, я и не знал, что существует такая боль… Вот что может делать любовь. Это безумие – давать в таких вещах слово чести. Особенно когда имеешь дело с семьей, которой вообще это слово неведомо, – мрачно добавил он. – Вместо того чтобы отправить тебя к ним, я должен был упасть перед тобой на колени и умолять остаться со мной навсегда. Любить меня и быть моей женой.