Трое в подводной лодке, не считая собаки - Дубровский Виктор 7 стр.


Белка быстро обежала двор, обнюхала всё, что надо, цапнула за ляжку козу, и улеглась возле крыльца. Герасим остановил телегу, начал отворять ворота слева от дома, чтобы загнать транспорт во двор. Ребята начали выгружать своё имущество. Из дома вышла Анна Ефимовна, начала распоряжаться, что куда нести и где складывать. Она стояла на крыльце, за её подол держался босой мальчонка лет четырёх, в балахоне до пят. Герасим увёл лошадь куда-то на задворки и окончательно исчез из поля зрения.

Слава сразу же заметил, а он не мог не заметить, что Анна за текущей суетой имеет вид несколько расстроенный, и даже глаза её, если не со слезами, то явно покрасневшие. Он бросил всё и подошёл к ней:

— Анна Ефимовна, что с вами? Почему у вас такой расстроенный вид? У вас горе? Неприятности?

Анна тяжело вздохнула:

— Батюшка совсем плох. Уж не знаю, боюсь, отойдёт сегодня, в горячке весь, отца Фёдора зовёт.

К разговору подключился Костя:

— Что ж вы нам сразу не сказали? Ведите, может и мы на что сгодимся?

— Господи, а вы-то чем поможете, — всхлипнула она, чуть снова не залившись слезами, но, тем не менее, провела ребят вглубь дома.

По пути она вкратце объяснила что к чему:

— Бродили с мужиками, а потом и слёг с горячкой.

— Ох, блин… — заявил Костя, — ну и запашок.

Действительно, в мрачной комнате, с мелкими окошками, затянутыми бычьим пузырём, застоявшийся воздух пах болезнью, чем-то кислым и гнилостным. Под тёмными образами в красном углу едва теплилась лампадка. В кровати под одеялом лежал отец Анны.

— Так, — взял власть в свои руки Константин, — А ну-ка все в сторону.

Он подошёл к мужчине, потрогал лоб. Горячка, она самая, в чистом виде, температура градусов под сорок. Лоб больного был покрыт испариной, дыхание частое и неглубокое, с хрипами. Все признаки воспаления лёгких, тут думать нечего. Впрочем, если это было что-то другое, лечение Костя провёл бы всё равно то же самое — лекарств у него был минимум. Главное, это не оспа, не чума и не холера, а так, глядишь, старик и выкарабкается.

— Кто таков? — слабым голосом спросил отец, едва приоткрыв глаза.

— Лекарь, — ответил Костя, — настоящий.

— А, коновал! Я велел отца Фёдора привести. Анна где?

— Ща лечиться будем. Батюшка чуть позже подойдёт. Послали за ним, — не мигнув глазом, соврал Костя, — Анна Ефимовна, нужно воды ковшик.

«Силён мужик, — подумал Костя, — одной ногой в могиле, а хватка — будь здоров». Он вышел из комнаты, вытолкав из неё Сашу, Славу и какую-то девку. Из бокового кармана рюкзака достал две оранжевые пластиковые плоские коробочки, покрутил в руках и засунул обратно. Вытащил жестяную коробку, открыл её и вынул оттуда блистер и белую упаковку с таблетками. Из блистера выдавил одну капсулу, подумал, выдавил ещё одну. Приготовил таблетки. Анна поднесла ковш с водой.

— Что это? — прохрипел старик, пытаясь отодвинуться от Кости.

— Пейте, пейте, папаша, — ответил тот, — лекарство это. Парацетамол называется.

Затолкал капсулы ему в рот и дал запить водой. Отец начал было сопротивляться, но оказался совсем слаб. Костя втиснул ему ещё таблетку и заставил выпить.

— Пейте, пейте. Вот и хорошо, вот и славненько. Отдыхайте.

Он взял под руку Анну и вывел из комнаты.

— Анна Ефимовна, через полчаса примерно, у вашего батюшки… э-э-э, — он хотел сказать, «спадёт температура», но быстро исправился, — горячка кончится, батюшка покроется обильным потом… Надо будет его переодеть в чистое и сухое. И горенку проветрить надо, слишком там дух болезненный.

— Хорошо, Константин Иванович, сейчас всё сделаем. А вы и вправду лекарь?

— Нет, я не лекарь. Так, нахватался вершков, — тут Костя ничуть не соврал, — и никому не говорите, как мы лечили отца. Часа через два всё станет ясно, но я думаю, поправится.

— Глашка! Глашка, где тебя носит, окаянная! — Анна Ефимовна с ходу занялась исполнением указаний доброго доктора, — истопи печь немедля, да соломой!

Примчалась та самая девка, Костя бросил на неё быстрый взгляд: молода, да пригожа, только лицо её портили несколько оспин. Начала суетиться, похоже, не зная, за что хвататься.

— Соломой печь протопи, — ещё раз пояснила Анна Ефимовна, — а где Ванятка?

— С гостями на заднем крыльце. Балуют оне его, сладостями кормят, а обеда не было ещё, — нажаловалась Глафира, не забыв стрельнуть на Костю глазами.

— А к обеду что готово? У нас гости, не видишь?

— Так я сейчас Фроську с Маруськой позову, быстро спроворим. А что за гости, барыня? — понизив голос, спросила Глашка, — иноземыя?

— Я тебе поговорю сейчас! А ну шевелись!

Девка улетела исполнять дела, видать, иногда Анна Ефимовна давала дворне прикурить. Но и Глашку понять можно, надо же немедля своим подружкам сообщить горячую новость, что к барам приехали иноземцы! Похоже, тайну прибытия соблюсти не удастся. И теперь вопрос легенды вставал ребром.

Костя прошёл через дом, к слову, невеликий, и вышел на заднее крыльцо. Саша и Слава сидели на лавках возле стола, вкопанного в землю, в небольшом палисаде, возле летней кухни. Они меланхолически смотрели на бродящих по двору кур. Рядом с ними толокся малец, похоже, сын хозяйки. Подбородок его измазан шоколадом, понятно, что добрые дяденьки угостили мальчишку. Костя с Анной подошли к ним.

— Мы чужие на этом празднике жизни, — сообщил Косте Саша.

Слава пробормотал, не отрывая взгляда от Анны: «Чистейшей прелести чистейший образец…». Она услышала эти слова и слегка зарделась.

— Анна Ефимовна, — обратился к ней Саша, — а Герасим-то куда делся?

— Он вам нужен? Он в поле пошёл. А вещи ваши покамест в телеге. Потом Глашка вам комнату покажет, куда сложить

Саша спросил:

— А можно я на сеновале буду спать?

Удивлению Анны не было предела:

— На сеновале? Отчего же нельзя. Раз вам так хочется, то конечно.

— Мне ничего не надо. У меня спальник есть, я в нем буду спать.

Тут из-за плеча хозяйки нарисовалась девка:

— Барыня, которого петушка велите ощипать?

Женщины удалились выбирать, кого сегодня съесть, а Костя сел на лавку и спросил мальца:

— Тебя как звать-величать?

— Иан Инисаич! — гордо ответил ребёнок.

— А! Иван Денисович! А ты чей? Мамкин или тятькин?

— Мамкин.

— А тятька где?

— Помел, у меня только дедка остался, и мамка. Дедка тоже помьёт сёдня.

— Не помрёт, — уверенно ответил ему Костя, — сходи-ка проведай его, может ему воды надо попить или ещё чего.

Костя вздохнул. Как-то не по-человечески всё это. Народ мрёт, а ребёнок об этом говорит спокойно.

Глашка прокралась вдоль забора, поймала молодого петуха и ловко свернула ему шею.

— Сань, ты что это на сеновал? — спросил Слава.

— Боюсь я. Клопы там, блохи в доме. Вши, может быть.

— Ну да, логично. Интересно, баня есть здесь? Или надо было в речке мыться?

— Потом узнаем. Вопрос другой, что нам с нашим инкогнитом делать? — спросил Костя у приятелей, — и как долго мы можем пользоваться гостеприимством хозяев.

— Я думаю, надо Анне сказать, — ответил Ярослав, — и у неё же узнать варианты. Мне она показалась женщиной практической, без истерик.

— А дед что скажет? Хозяин вроде он? Нынче с этим сурово. Поперёк батьки никто не пойдёт, — сказал Костя.

— Вот у Анны и узнаем. А деду ничего не скажем. Пока. Потом, может быть. Обнюхаемся, то да сё.

— Ты Саня? Твоё мнение?

— Я тоже, за.

— Тогда вопрос третий. Чем на жисть будем зарабатывать? Скоро зима, лето красное пропела, оглянуться не успела. Грешно на шее у хозяев сидеть. Мы сегодня чушь болтали, исключительно, мне сдаётся, от психологического шока, — продолжил заседание Константин.

Саша согласился.

— Точна-точна. Да ещё выпили чутка. Всё! Водку использовать только для экстраординарных случаев: крестины, свадьба, похороны. Медицина и подкуп должностных лиц. Больше никуда.

— Хорошо. Принимается. Славик, ноут когда включишь?

— Когда определимся, что там искать. Пять часов, это предел его работы. За это время надо найти что-то и переписать на бумагу. Кстати, бумаги тоже с гулькин хрен, авторучки всего три. А здесь, что бумага, что чернила — стоят нехилых денег. И писать придётся гусиными перьями, но это я так, на будущее. Так что первый архиважный вопрос — это создание устройства электроснабжения. Чтобы запустить на постоянку ноут.

Саша ответил:

— Предлагаю изобрести гальванический элемент и назвать его шубиноэлементом.

— А почему именно гальванический? — спросил Костя, — может, проще генератор намотать? Медь есть, магниты тоже вроде есть.

— Теоретически можно. Но есть два нюанса, — изоляция и коллекторы. Я пока плохо представляю себе, как их делать. Но у батареи есть два несомненных плюса — известная ЭДС, это чтобы сдуру ноут не спалить, и лёгкость изготовления. Корыто, купоросное масло, медь и цинк.

— Ми-и-нуточку! — ответил Слава, — вы будете смеяться, но цинка нет. По крайней мере, ни в Европе, ни в России его ещё не выделили в чистом виде. Впрочем, так же нет хрома, ванадия, никеля и марганца. Где-то мелькала непроверенная инфа, что в Персии уже знают этот металл, но вы ж знаете… что иногда пишут.

— Я же говорил, что мы в дикости прозябать будем! — начал снова раздражаться Саша.

— А я тебе с утра ещё говорил, что пора включиться в изменение реальности. Кроме того, может, мы не в своём прошлом, а в альтернативном. И, может, цинк уже есть. Если нет, так надо его сделать. Всего-то проблем! — перебил его Костя.

— Я, значит, записываю, что искать в первую очередь. Как у персов назывался цинк, и, во-вторых, где у нас в России цинковые месторождения. Что дальше? На чём мы можем подняться? — продолжил Слава. — Стекло, текстиль, металл, кожа, керамика, бытовая химия, сельское хозяйство. Что ещё?

— Походу, кожа и сельское хозяйство отпадают? Что мы в них соображаем? Давайте смотреть бумагу, фанеру. Валенки, о! Самовар!

— Медицина. Кстати, господа, а мы ведь не привиты даже от оспы. Не говоря уже про чуму или холеру. Мыло и стиральная машина.

— И это тоже. Паровые машины. Типография.

Слава строчил все мысли в тетрадку.

— Я сейчас записываю в самом общем виде. Потом начнём детально каждый пункт разбирать. Кто тут на систематиков хулу возводил, а? — он глянул на Костю.

— Да я это так… В эрудиции упражнялся, — посмеялся тот.

— Может по пивку? Не то прокиснет, это же не водка, — предложил Саша.

— Обед скоро. Вот там и выпьем. Банки не выкидывать. Нам теперь каждая булавка нужна, — строго окоротил его Костя.

— Лады, — поспешно согласился Саша, — итак?

— Итак, — начал Слава, — поговорим о…

Ни о чём поговорить не удалось. Подошла Анна и пригласила их к столу.

— Ого, — Костя глянул на свои «Командирские», — два часа сидим. Анна Ефимовна, может, не будем в доме садиться? Глядите, как здесь хорошо. Погода замечательная, комаров нет… почти. Да и поговорить бы нам не мешало. Без лишних ушей.

— И то верно, — ответила хозяйка, — сейчас прикажу.

Анна Ефимовна на этот раз от пива не отказалась, что всеми было понято, как доброе предзнаменование. После обеда Анна отправила Глашку кормить деда с ложечки, а ребята, без обиняков, открытым текстом, сообщили откуда прибыли.

Назад Дальше