Бронсон смотрел на нее во все глаза, и Луанда поняла, что он обдумывает ее слова. Он был умным, но не таким, как она, и его доверчивость была ей на руку.
«Что ж», – сказал он. – «Полагаю, это справедливое предложение. Все, что он просит, это чтобы его люди благополучно покинули Кольцо. Как ты говоришь, это сохранит жизни многим людям с обеих сторон и освободит Кольцо. Это звучит разумно. Я не могу представить, чтобы Тор и Гвендолин не пожелали согласиться с этим. Ты хорошо послужила Кольцу. То, что бы сделала здесь, является самоотверженным. Ты спасла многие жизни, и твоя семья будет тобой гордиться. Ты была права, а я ошибался».
Луанда мысленно улыбнулась. Она обманула его.
«Тогда отправляйся», – поторопила она. – «Будь нашим посланником. Доставь сообщение Тору и остальным. Я буду ждать тебя здесь. Ты должен скакать всю ночь, и не останавливайся, пока не доставишь им хорошие новости. Судьба Кольца теперь в твоих руках».
Луанда ждала, полная надежды. Она знала, что Бронсон был по-рыцарски глупым, и когда она обратилась к его чувствам долга и чести, он стал слеп, чтобы рассуждать.
Бронсон торжественно кивнул, оседлал своего коня и пустился галопом в ночь.
Луанда ждала, пока его лошадь исчезнет во мраке, после чего девушка открыто улыбнулась.
Наконец-то, она будет Королевой.
Глава семнадцатая
Штеффен почувствовал, что его руки начали кровоточить, когда он стоял, толкая деревянный рычаг вместе с другими рабочими. Это был изнурительный труд, к которому он привык, и он помогал ему забыть о тревогах мира. Ему давали достаточно зерна и воды для того, чтобы выжить, он спал на полу как животное вместе с другими слугами. Это была не жизнь – это было существование. Вся оставшаяся жизнь, как это было когда-то, будет наполнена работой, болью и однообразием.
Но Штеффена это больше не волновало. Такое существование он влачил и в королевском замке, работая на короля МакГила в подвале, следя за огнем. Та жизнь тоже была суровой, то было самое настоящее растягивание всей его жизни, всей его семейной жизни, его родителей, которые так стыдились своего сына из-за его внешнего вида, которые били его и вышвырнули из дома. Вся жизнь Штеффена представляла собой длинную череду боли, издевательств и насмешек.
До тех пор, пока Штеффен не встретил Гвендолин. Она была единственным человеком в его жизни, который не смотрел на него как на уродливое существо, который на самом деле верил и заботился о нем. Время, которое Штеффен провел, защищая девушку, он считал самым значимым своей жизни. Впервые его жизнь обрела цель и смысл. На мгновение это заставило его поверить в то, что, может быть, он может быть чем-то большим, чем объектом ненависти, что, возможно, все ошибались и он, в конце концов, чего-то да стоит.
Когда Гвендолин вошла в Башню Утешения, и та дверь захлопнулась за ней, Штеффену показалось, что та дверь закрылась в его жизнь. Это вонзило кинжал в его сердце. Он уважал и даже понимал ее решение, но это был самый худший день в его жизни. Штеффен постоял и подождал возле Башни долгое время, надеясь на то, что Гвен передумает, что она выйдет к нему через те двери. Но они оставались закрытыми, словно гроб в его сердце.
Больше не имея ни направления, ни цели в жизни, Штеффен, побродив, пришел сюда, в эту небольшую деревню высоко на вершине холма. Он снова оглянулся через плечо, как делал со дня своего прибытия, на Башню Утешения, продолжая держать ее в поле зрения, надеясь, ожидая того, что он может увидеть, как Гвендолин выходит через те двери, что у него может появиться шанс вернуть себе прежнюю жизнь.
Но сколько Штеффен ни наблюдал, в башне не было никакой активности – никто не входил, никто не выходил ни днем, ни ночью.
Внезапно Штеффен услышал удар кнута и почувствовал резкую стреляющую боль в спине. Он понял, что его хозяин снова ударил его. Боль от удара кнута вырвала его из размышлений и заставила сконцентрироваться на своих обязанностях. Посмотрев по сторонам, Штеффен увидел, что он провернул больше зерна, чем любой другой из слуг, и его лицо залила краска. Это несправедливо, что его снова ударили кнутом, в то время как другим ничего не доставалось.
«Работай усерднее, тварь, или я брошу тебя собакам!» – рявкнул хозяин Штеффену.
Вокруг него разразился смех, когда другие рабочие обернулись и начали насмехаться над ним, пародируя его сгорбленное тело. Штеффен отвел глаза в сторону, заставляя себя сохранять спокойствие. Он получал и худшее обращение, чем могли выдать эти провинциальные жители. По крайней мере, боль и унижение отвлекали его от мыслей о Гвендолин, от мечтаний о жизни, которая была бы слишком великой для него.
Зазвонили колокола, наполняя звуками небольшую деревню, и все рабочие остановились, обернулись и посмотрели в другую сторону. Колокола срочно звонили снова и снова, и сельские жители начали толпиться в центре села, глядя вверх на звонаря.
«Новости с Севера!» – крикнул мужчина. – «Империю прогнали из Западного Королевства Кольца! Мы снова свободны!»
Жители деревни громко и радостно закричали. Они развернулись, схватились друг за друга и начали танцевать, передавая мехи с вином, делая большие глотки.
Штеффен пораженно наблюдал за происходящим. Империю прогнали? Западное Королевство свободно? Но это лишено смысла. Когда он покинул Силесию, она находилась в руинах, а все ее жители были порабощены. Казалось, что ни для одного из них нет надежды.
«Торгрин вернулся, а с ним дракон и Меч Судьбы! Щит поднят! Щит восстановлен!» – объявил звонарь.
Повсюду раздавались крики и радостные восклицания, и сердце Штеффена наполнилось оптимизмом, когда его мысли вернулись к Гвендолин. Тор вернулся. Это означает, что теперь у нее появится причина покинуть Башню. Причина вернуться в Силесию. Для него снова может появиться роль.
Обернувшись, Штеффен посмотрел на башню, но не увидел там никакой активности. Он удивился. Неужели девушке удалось ее покинуть?
«Я видел, как он полетел вчера в ту сторону, молодой человек на драконе с Мечом в руках. Я вам правду говорю!» – сказал один юный житель деревни другому. – «Я видел, как он летел к той проклятой башне. Он приземлился на ее крыше!»
«У тебя галлюцинации!» – строго произнесла какая-то старуха. – «Твое воображение сыграло с тобой шутку!»
«Я клянусь, что видел его!»
«Ты слишком много грезишь, парень!» – посмеялся над ним другой житель.
Люди рассмеялись, когда все стали дразнить молодого человека. Он покраснел и быстро исчез.
Но когда Штеффен услышал его слова, все для него приобрело смысл – первой остановкой Тора будетместо, где находится Гвендолин. Тор любил Гвен, и она любила его. Это было то, чего эти простые деревенские жители никогда не поймут. Штеффен знал, что мальчишка сказал правду, и его сердце наполнилось внезапным оптимизмом. Конечно же, если Тор вернулся, первым местом, куда он отправится, будет Башня Утешения, чтобы увидеть Гвендолин и увести ее с собой. Вероятно, назад в Силесию.
Впервые после того, как Штеффен пришел сюда, он улыбнулся. Гвендолин была свободна от того места. Он улыбнулся шире, осознавая, что его жизнь вот-вот изменится. Ему больше не нужно оставаться в этой деревне, ему больше не нужны эти люди. Он больше не должен уединяться, влачить существование, полное боли, работы и нищеты. У него снова появился шанс в жизни, его мимолетная мечта возвращается. Может быть, в конце концов, Штеффен рожден для благородной жизни.
«Я сказал тебе возвращаться к работе, лентяй!» – крикнул надсмотрщик, высоко поднимая свой кнут, направив его к лицу Штеффена.
На этот раз Штеффен рванул вперед, выхватил свой меч и разрубил кнут до того, как тот коснулся его. Затем он протянул руку, выхватил из руки надсмотрщика то, что осталось от кнута и полоснул того по лицу.
Надсмотрщик закричал, схватившись за лицо обеими руками, пронзительно крича от боли.
Другие деревенские жители заметили это и внезапно бросились в сторону Штеффена. Но Штеффен был воином с навыками, о которых эти провинциальные люди и не подозревали, он воспользовался кнутом, чтобы отхлестать их всех, поворачиваясь, ныряя и изворачиваясь от ударов. Через несколько минут они все оказались на земле, крича от боли после этих ударов.
Тем не менее, на него набросилось еще больше людей – более серьезных людей, с более серьезным оружием, и Штеффен знал, что ему тоже нужно сражаться сильнее. Не успели они приблизиться к нему, как Штеффен потянулся назад, схватил стрелу, поднял свой лук и прицелился в первого мужчину, толстяка, одетого в слишком узкую для него рубашку.
Когда Штеффен высоко поднял лук, толстяк, сжимающий в руках дубинку, вдруг застыл на месте вместе с сопровождавшими его людьми.
Вокруг него собралась толпа, но все оставались на безопасном расстоянии от Штеффена.
«Любого, кто подойдет ко мне ближе в этой наполненной навозом деревне», – крикнул Штеффен. – «Я убью. Я не буду предупреждать вас дважды».
Из этой толпы вышли трое здоровенных мужланов, которые, сжимая в руках мечи, набросились на Штеффена. Не моргнув глазом, Штеффен прицелился и выпустил три стрелы, пронзив каждого из них в сердце. Все трое замертво упали на землю.
Деревня ахнула.
Штеффен схватил другую стрелу и стоял на месте, ожидая.
«Кто-нибудь еще?» – спросил он.
На этот раз деревенские жители замерли на месте, испытывая к нему уважение. Ни один из них не осмелился сдвинуться хотя бы на дюйм.
Штеффен нагнулся, схватил свой мешок с зерном и воду, перекинул их через плечо и, повернувшись к ним спиной, пошел по дороге, ведущей из деревни, направляясь в лес. Он нервничал, тщательно прислушиваясь, рассчитывая услышать, не последует ли за ним кто-то из них, но с того места не доносилось ни звука.
Теперь ни один человек не осмеливался оскорбить его.
Глава восемнадцатая
Ромулус шел по лесной тропе, следуя за Вокаблом, который шагал странной походкой в своей ярко-зеленой мантии, продвигаясь по лесу так быстро, что сложно было от него не отставать. Если и было что-то, чему Ромулус не доверял больше, чем этому Вокаблу, так это было данное место, Обуглившийся Лес, который он всегда избегал любой ценой, учитывая его репутацию. Деревья здесь росли низкие и толстые, искривленные ветви тянулись по тропам во все стороны, и они жили такой жизнью, которая была неведома другим деревьям. Ходили слухи, что они проглатывали человека целиком. Когда Ромулус настороженно оглянулся по сторонам, он увидел небольшие ряды зубов, встроенные в некоторые стволы, лениво открывающиеся и закрывающиеся.
Ромулус ускорил шаг.
Обуглившийся Лес представлял собой место тьмы и мрака и, пока они продвигались все дальше, он становился более густым, деревья здесь росли плотнее, образуя чащу спутанных ветвей и колючек. Это место пронизано туманом и наполнено всевозможным злом, место, в которое приходят люди, если хотят найти нужный яд, чтобы отравить кого-то, или верное зелье, чтобы наслать проклятье.
Теперь Ромулусу нужно было это место, хотя он всегда надеялся этого избежать. Всю свою жизнь он полагался на силу, на свои боевые навыки, тем не менее, то, в чем он сейчас нуждался, заключалось не только в силе. Ромулус боролся в другой области, в области политики и тонкого предательства, в области, в которой один только меч не сможет сразить противника. Ему нужно более могущественное оружие, чем меч. Ему необходимо получить преимущество над всеми ними. А ключ к этому находится внутри этого скрученного леса.